Пляска змей (СИ) - Боровски Марк

— Успокойся, Анка. Я чувствую совсем другие запахи — те, которые мне более всего неприятны.

— Здесь пахнет тимьяном. — Тихо проговорил Роман. — Моя девушка часто добавляла его в пищу, пока была жива… С тех пор, мне не очень нравится запах этой пряности.

— Воняет, как из того оврага…. — Это уже сказал Габриэль. — Черные щупальца пахли точно также…

— Каждый из нас сейчас чувствует запахи, которые для него наиболее отвратительны, или страшны. — Подытожила Сильвия.

— Еще один повод не снимать маски в этом чертовом поезде. — Сказала я. — Другой вагон мы искать не будем, а поедем в этом. Мне кажется, кто-то попросту хочет напугать нас.

— Или что-то… — Добавил Роман.

Вдруг до меня донесся звук: будто бы огромный кусок сырого мяса шлепнулся на пол. В следующий момент я увидела, как с другого конца вагона, прижимаясь брюхом к полу, в нашу сторону ползет невероятных размеров голый толстяк.

— Какого хрена… — Выдохнул Габриэль.

Толстяк полз довольно быстро, шустро перебирая объемистыми руками и ногами. Лицо у него было вполне человеческое, хоть и заплывшее всё жиром… Толстяк смотрел будто бы сквозь нас, и отчаянно шептал что-то своими мясистыми серыми губами.

— Он выглядит голодным. — Усмехнулась я. — Посторонитесь ребята, мне кажется, эта свинья просто проползет мимо.

Так оно и вышло. Натужно пыхтя, и не переставая шептать, толстяк быстро прошмыгнул мимо нас, и скрылся в тамбуре. На полу вагона после него остался влажный блестящий след.

— Отвратительно… — Пробормотал Роман. — Просто отвратительно. Если эта туша попадется нам, когда мы будем покидать поезд, можно я вскрою ее, Ева?

— Да, пожалуйста… Но только ты должен сделать это, не привлекая к нам внимания. Понял?

— Ага.

Пассажиров в вагоне было совсем немного. Однако те немногие, которых мы увидели, оказались весьма занимательными…

В одном из отделений сидела старуха. Она ничуть не походила на призрака. По крайне-мере, лицо у нее было удивительно живое, с яркими хитрыми глазами, и веселыми морщинками… Эта старуха была одета в черный плащ, с вышитыми на нем голубыми птицами, и в черный берет, густо изукрашенный непонятными белыми символами, которые явно не принадлежали к древнему алфавиту… Рядом со старухой, на столике, сидела крупная дымчатая кошка. Действительно крупная, таких крупных я еще не видывала… Между старухой и кошкой располагалась шахматная доска, с высокими изящными фигурами в форме различных рыб и морских чудищ. Посейдон, конечно же, был королем. А королевой — какая-то русалка с волнистыми волосами…

На сиденье, рядом со старухой, я увидела множество пластмассовых кукол, похожих на грязных голых младенцев. Словно дети наблюдающие за игрой… Мёртвые дети, ведь ни одна из этих кукол не была целой. Кому-то недоставало руки, кому-то ноги, а кому-то и головы. Некоторые куклы были лишены глаз…

Когда я со своим отрядом проходила мимо, старуха с кошкой посмотрели на нас, после чего возвратили свои взгляды к шахматной доске. В том, что эти двое действительно играют, я убедилась после того, как кошка ловко передвинула одну из фигур лапой, а старуха, глядя на это, нахмурилась…

В следующем отделении, но уже по правую руку от нас, расположилась целая семья. Муж, жена, дети — мальчик с девочкой. Эти уж точно являлись призраками, ведь как и положено призракам, были полупрозрачными. У всех у них вместо глаз были пришиты пуговицы — у отца темные, у матери красные, у мальчика голубые, а у девочки ярко-желтые…

Вся семья мило улыбнулась мне, а девочка даже помахала рукой. Она была одета в лазурный дождевик, и такого же цвета резиновые сапожки, а волосы ее были точь в точь такого же цвета, как и у Сильвии. В следующее мгновение, девочка набросила капюшон своего лазурного дождевика себе на голову, и я перестала видеть ее лицо…

Через стенку от призрачной семьи, сидел очень худой и высокий человек в сером деловом костюме. Все бы ничего, но, во-первых — костюм человека был насквозь мокрый, вода буквально сочилась из него, и сбегала на пол тоненькими ручейками… Во-вторых — у человека отсутствовало лицо. В том месте, где должны были бы находиться нос, рот и глаза, я видела лишь гладкую розовую кожу…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Безликий медленно повернул голову в нашу сторону, и я постаралась поскорее пройти мимо.

Пройдя еще немного, мы расположились в одном из свободных отделений. Дальше, за перегородкой, тоже кто-то сидел, я отчетливо слышала два голоса — мужской и женский. Но видеть обладателей этих голосов мне совсем не хотелось…

— Милое место. — Вымолвил Габриэль, когда все расселись. — Жду не дождусь, когда смогу убраться отсюда.

— Думаю, ждать не долго. — Ответила ему Сильвия. — Следующая остановка будет скорее-всего на другом конце озера. Там и выйдем. Так ведь, Ева?

— Именно. — Подтвердила я. — Мне здесь точно также неприятно находиться, как и каждому из вас…

— Можно, я все же сниму маску? — Попросила Анка.

— Зачем это?

— Ну… Когда я нервничаю, мне всегда хочется есть. А в этом походе мне пришлось понервничать вдоволь. — Анка выложила на стол несколько хонковских лепешек. — Они такие вкусные… Я и с вами могу поделиться.

Я обреченно махнула рукой.

— Ладно… Снимай маску, коль желаешь, и ешь эту хонковскую гадость. А мне они в горло не полезут, тем-более здесь…

Анка отложила маску на сиденье, и с обожанием посмотрела на разложенные перед собой хонковские лепешки.

— Вот они то мне помогут с духом собраться… Больше рева огня, я люблю только вкус замечательной еды у себя во рту!

Мерный перестук колес пробуждал старые детские воспоминания. Я не отвергала эти воспоминания, но и не гналась за ними, лишь тихо наблюдала… Лицо отца, его голос. Интересно, жив ли он еще? Он всегда был предрасположен к алкоголю, и скорее всего спился, после того, как потерял меня и маму… Первое время, в клинике Григоровича, я почти не думала о нем. Боль выжигала все, что только могла выжечь… Но когда боли стало поменьше, я начала скучать. Совсем немного скучать, ведь у меня появился новый отец, а старый стал частью болезненного прошлого. Он точно спился. А может, нашел себе другую женщину, и у него теперь другая дочь, или сын… А может… Может, он плавает где-то в глубинах призрачного озера, и я сейчас еду прямо над ним…

Может… Колеса стучали, и фонари мелькали за окном. Сильвия молчала, но я знала, что она заговорит, когда в этом возникнет необходимость. Сильвия не говорила много, и даже наедине со мной ласки предпочитала словам…

Сильвия… Иногда мне кажется, что я не знаю ее вовсе. Скорее всего, так оно и есть. Стоит лишь надеяться, что она со временем не причинит мне такую боль, которую когда-то причинили мои любимые бродяги…

Я очень надеюсь на это, ведь убить Сильвию мне будет куда тяжелее, чем их. И дело тут вовсе не в ее силе, а в моей слабости…

Глава 20. Разоблачение (Ева)

1

Призрачный поезд, по призрачным рельсам, несется над призрачным озером… Габриэль бы, конечно, сказал, что всего этого просто не должно быть. Однако, это происходит… И когда я начинаю задумываться над сутью происходящего, мне становится жутко весело, и в то же время тревожно. Но злое веселье, и тревога — уже давным-давно мои постоянные спутники.

Призрачные фонари мелькают за окном, отгоняя зловещую ночь… Я уже давно не верю в истинность этого мира. Может ли быть истинным то, что так легко ломается? Совмещение промежутков — это ведь по сути обычная поломка в гигантском механизме. Некто, по глупой ошибке, закинул мироздание внутрь огромного блендера, и начал веселье…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Озеро заполнено множеством плавающих синих призраков. Теперь, я могу разглядеть это и без змеиного взгляда. Ночь обличила все… Синие призраки, и что-то в глубине под ними…

Почему это чертово озеро не кончается? И почему Сильвия так упорно молчит? Она сидит неподвижно, с опущенной головой. Возможно, она опять медитирует…