Твои письма не лгут (СИ) - Екатерина Герц
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ты ведь не причинишь мне вреда? — на всякий случай спрашиваю я. — Уже помогал.
— Больше не смогу. Пора прощаться.
Это известие заставляет меня нервничать. Забыв про осторожность, приближаюсь к нему. Не приходится касаться, чтобы ощутить холод, исходящий от мраморной кожи. С надеждой заглядываю в изумрудные глаза.
— Но куда ты пойдёшь? — неуверенно спрашиваю я. — Что вообще с тобой случилось?
Герман не меняется в лице, но замечаю едва уловимый блеск в чёрных зрачках. Он спокоен и отстранён. На руках и лице больше нет крови. Но на крыльях воротника рубашки замечаю несколько тёмных пятен.
— Сам не знаю. — отвечает одним словом сразу на два вопроса. — Проснулся в темноте без воздуха. Земля забивалась в рот и ноздри. Сам откопал себя. Так и обнаружил неестественную силу. Несколько дней бродил по лесу, пытаясь обуздать сильную жажду.
— Жажду крови? — нервно уточняю я. — Значит, ты и правда обратился в вампира…
Сама чувствую, как пульсируют собственные вены. В какой-то момент даже опасаюсь, что он захочет убить меня и разорвать плоть, как сделал это с сектантами. Но друг остаётся спокойным.
— Я не трону тебя! — успокаивает он, словно прочитал мысли. — То, что случилось… Мне, кажется, пока достаточно.
Знаю, что не тронешь. Не произношу это вслух, но передаю во взгляде. Не представляю как вести себя, ведь сталкиваюсь с подобным впервые. Теперь знаю, что он и сам растерян. Невольно напрашивается вопрос:
— Если ты здесь… значит, есть ещё тот, кто обратил тебя?
На всякий случай оглядываюсь по сторонам, будто выискиваю второго. Может, сектанты были не такими уж безумными? И загадочная королева мертвых существует? Кажется, теперь я готова поверить во что угодно.
— Я не знаю, Лера! — в голосе Германа появляется горечь. — Я долго оставался в тени и ни разу не встретил себе подобного. Поэтому лучше уходи, уезжай домой к дочери. И постарайся обо всём забыть.
Так он знает про Алису… Конечно, знает, ведь я не делала из этого особую тайну. Почему-то мне становится обидно из-за того, что живу полноценную жизнь, пока он вынужден страдать. Все эти годы сбивают меня с ног снежным комом. Виновата ли я на самом деле? Вряд ли, но так паршиво внутри.
— Я пыталась закончить твоё дело… — сбивчиво признаюсь я, словно оправдываюсь. Голос срывается из-за слёз.
— Знаю.
— Мне жаль… Прости, что молчала столько лет и что вовремя не помогла! — сквозь слёзы продолжаю я. — Тогда с тобой бы ничего не случилось…
— Ш-ш-ш…
В мгновение он оказывается рядом и бережно убирает с моей кожи слезинки. Я вздрагиваю от холодных прикосновений, но не хочу, чтобы он останавливался. Теперь он так близко, такой настоящий. Я рассматриваю светлые крапинки на зеленоватой радужке: как в юности, но тогда его взгляд не вызывал во мне такие чувства. От него пахнет могильной землёй. Никакой гнили или разложения, но запах специфический. Кажется, для меня он приятный.
— Герман… — шепчу я.
Вся дрожу, но решаюсь убрать с ровного лба прядь тёмных волос. Шелковистые на ощупь. А он просто всматривается в моё лицо.
— Закончи начатое! — тихо просит друг. — Понятия не имею, что за зло скрывается в этих лесах, но пора покончить хотя бы с одним. В моих записях найдёшь всё, что нужно.
— Поняла! Уже сообщила об этом надёжному человеку! — слабо отзываюсь я. Его пальцы скользят по моему запястью поверх бинта. На секунду взгляд темнеет, будто он сдерживает внезапный порыв. Потом глаза вновь зеленеют. — Что будет с тобой?
По его губам скользит тень улыбки:
— Полагаю, сделаю то, о чём давно мечтал — посмотрю мир. Как только разберусь с тем, как контролировать инстинкты.
— И будешь убивать людей? — почему-то эта мысль не пугает меня.
— Мне нужна кровь для поддержания сил. Жажду не получится долго сдерживать.
Я мрачно киваю, даже не задумываясь, кому в будущем предстоит стать его жертвами. Герман приподнимает подбородок, убирает руку. Между нами остаётся один шаг.
— В твоих силах это остановить! — предупреждает он.
— Каким образом?
Секундная пауза позволяет мне самой догадаться, и я с ужасом качаю головой.
— Убей меня! — на полном серьёзе предлагает друг. И даже тут особо не отображает эмоции. — Так я не смогу никому навредить.
— Откуда знаешь, что это возможно? — сдержанно осведомляюсь я.
— Не знаю. Вот и проверим.
Тут я нервно отступаю на шаг, потом ещё один. Мой голос дрожит вместе со мной:
— Нет… Даже не проси!
— Лера…
Повинуясь порыву, резко бросаюсь к нему и обхватываю холодное лицо. Герман пятится от неожиданности и накрывает мои руки ладонями. Я будто окунаюсь в ледяную прорубь. Сердце бешено колотится. Создаётся впечатление, что моё тепло обжигает его. Он без труда может меня оттолкнуть, как тряпичную куклу. Но он застывает, удерживая мои руки на своих скулах.
— Даже сейчас ты заслуживаешь жить намного больше, чем те уроды, которых убил! — твёрдо восклицаю я, удерживая его взгляд.
— Ты не можешь решать, кто больше заслуживает жить! — сухо возражает он. В этом весь Герман: что-то остаётся неизменным.
— Поэтому и не смей просить принимать сейчас такое решение! — упрямо заявляю я.
Мы молчим несколько минут, пока над нашими головами трепещут летучие мыши. Потом Герман отстраняется и бесшумно подходит к краю обрыва. Я следую за ним.
— Скоро рассвет! — подмечает он, рассматривая кусочек неба.
— Избегаешь солнца? — отзываюсь я, вспоминая фильмы о вампирах.
Он не отвечает, лишь смеряет меня коротким взглядом. Понимаю, что, возможно, никогда больше не увижу его. Но что я могу? Предложить остаться в лесу, помогать освоиться в новом мире? Могу даже выступать в роли донора, пока однажды не сорвётся и не прикончит. Даже сейчас согласилась бы на это без раздумий, но в моей жизни есть человек, которого не могу оставить.
— Не хочу вновь терять тебя! — сдавленно произношу я. — Теперь о многом жалею.
— Воспринимай меня как хороший сон! — предлагает Герман, поворачиваясь ко мне. — Скоро начнёт отпускать, как приятное послевкусие. Через месяц будешь иногда вспоминать. А через год и не вспомнишь. А вот я никогда тебя не забуду!
Забыть его? Разве это возможно? Тем более теперь: не каждый день повезёт встретить настоящего вампира. Если честно, для меня это вроде как не имеет значения. Не вижу за этим глубоким взглядом глаза монстра. Клыки тоже не выступают, но и они вряд ли спугнут. Вижу только Германа, самого близкого человека. Который всегда оберегал, как и я его.
— Я тоже тебя никогда не забуду! — обещаю
