Книга 1. Людомар из Чернолесья - Дмитрий Всатен

– Дозволь мне говорить, боор. Отбросил лесть я и буду говорить с тобой, как если бы ты был мной. – Посол от нэкза города Оогод переступил с ноги на ногу и поморгал. – Все безнадежно… мы уже… по ту сторону Великих вод. Мы у богов реотвийских и знаем это. Иные ларги нам отказали, ибо возрадовались нашему падению. – Глыбыр устало закрыл глаза и тяжело кивнул, все повторяется. – Нам помощи ждать неоткуда. Ежели и ты откажешь нам, не будет в том ничего, что могло бы сразить нас. Нэкз знает, что и армия твоя, да даже ты, коли возглавишь ты ее, то ничего другого мы не сыщем – только смерть. Напротив наших стен стоит армада, коих не видывало еще Холмогорье. И нет препятствий для такой могучей силы. Преодолеет она все. Порушит все. Возьмет, что надо. Нет ей сопротивленья.

– Так для чего меня зовете?

– Ты мне сказал, то в горький час нам боги указуют на тех, кто нам друг, кто враг, а кто и брат. Ты брат нам. То мы видим. Нэкз призывает тебя к себе, ибо ларг наш сильнее защищен, чем замок твой. Нэкз сам сказал об этом. Его слова тебе передаю. Он мне сказал: «Боор Глыбыр вкусил за эти зимы всю гореч, что могут боги даровать несчастному. А потому придет он к нам, как брат пришел бы к брату, чтоб вместе под мечами пасть». Его слова в твои вложил я уши.

– Хорошую судьбу ты протянул мне! – ухмыльнулся боор. – Услышал я тебя. – Глыбыр склонил голову вбок. Его советник – старый вояка – что-то быстро зашептал ему, красноречиво поглядывая на посла. Боор кивнул его словам. – Ты мне сказал, что льстить не будешь, но снова льстишь. Не держишь слова ты. Но я не злюсь. Нет-нет, – он остановил посла, который открыл было рот, чтобы что-то сказать, – не говори. Я старый воин, не обижайся на меня. Не дипломат я. В послы гожусь я мало. Так говорить, как ты я не умею. Тебя заслушаешься. Из уст твоих я словно бы услышал песнь. Добро. Но вот он, мой ответ тому, кому ты служишь. – Боор уселся поудобнее. – Я не приду к тебе, нэкз. И воины мои не придут. Хоть брат ты мне, хотя бы был даже и сын – не приду. Боги умудрили меня. Боги многому научили меня там, в узких лощинах Холведской гряды, в холодной и пустынной долине Надежды. Я не приду. Это передай.

Посол поклонился, прикусив губу.

Меж тем, к боору подошла та самая девушка, которая бросалась в ноги Белоокой.

– Мой боор, близкостоящая-к-богам зовет тебя, – прошептала она. Глыбыр кивнул.

– На том покончим, – он поднялся с каменного трона. – Останься здесь на эту ночь, но завтра уходи.

Посол поклонился. Его хищный взгляд пробежался по округлым формам молодой девушки, уводившей боора прочь.

– Этот старый увалень хорошо зажил, – прошипел он своему спутнику. – Ты видел сам, как он говорил с посланцем нэкза.

– Я видел, надотец. Все видел.

К выходящему послу подошел один из воинов, стоявших в зале. Это был холкун. Он был стар, но сила была явственно различима в его оголенных по плечо руках.

– Он отказал тебе. Ты не послушал, что я тебе сказал. Сделал так, как нэкз указал. Он отказал, – воин презрительно улыбнулся.

– Мы братья и горько видеть мне, как брат отказывает брату, – лицо посла вмиг изменилось, и он принял расстроенный, почти покаянный вид. – Мы помогали вам, Орыг. По мере сил мы помогали вам. Он сказал мне, что предали мы вас. Нет… нет… – Посол многозначительно помолчал. – Мы помогали, предали же вы! – С этими словами его согбенная фигура, прихрамывая и кряхтя, вышла вон из залы.

Старый воин сжал зубы и недобрым взглядом покосился в сторону трона.

– Что он сказал? – подошел к нему другой воин.

– Что мы предатели.

– Хе-хе! Я так и знал, что так подумают.

– Я не предатель, Выг, и никогда им не был. – Оба посмотрели на пустой трон. – Он уже не выглядит сиротливо без Глыбыра, – Орыг обернулся и посмотрел внимательно на товарища. Тот кивнул и сказал:

– Гедагт уже там. Он бьется с ними. И Владыка дарует ему вечный покой и веселый пир на лугах Кугуна. Мы же засели здесь в этой халупе неизвестно зачем. Чего мы ждем?

– Я слышал, что ты согласился про трон, – Орыг притянул к себе Выга. Тот некоторое время непонимающе смотрел на него, а потом улыбнулся, я с тобой.

***

– Как?.. Где?.. Дремсов призовите… Ищите! Ищите-е-е! – Голос Глыбыра громыхал под сводами замка с такой силой, словно вернулось то время, когда он возглавлял великое войско в Деснице Владыки. Но даже в приснопамятной битве, где войско его предало своего боора, последний крик Длинномеча не был таким истошным. Исторгнув его, старик схватился за грудь и повалился навзничь. Его подхватили и отнесли на ложе. Несколько служанок и воинов остались подле него, хлопоча о том, чтобы боор не отнесся к богам раньше времени.

– Этого не изменить, – бесстрастно проговорила Белоокая. Она отвела в стороны ремешки с глаз и оглядывала абсолютно белыми очами пространство вокруг себя. – Они ничего не найдут. Даже я не вижу его. Не трясись. На все воля богов. Страху нет места, Ония.

Девушка, стоявшая подле нее и державшая жрицу за талию, чтобы та не упала, дрожала то ли от страха, то ли от волнения. Ее хорошенькое бледное личико было полностью обескровлено, а губы походили более на едва созревший плод сливы.

В коридоре начался невообразимый шум, который быстро прекратился. В комнату заглянул дремс. Его растрепанные шевелюра и борода приникли к полу, затем он и вовсе опустился и лег животом на каменную кладку.

– Натоптали-то, натоптали, – пробурчал он, втягивая носом воздух. Вдруг его быстрый взгляд скользул по стройным ногам девушек, хлопотавшим у ложа боора.

Раздался звонкий щелчок, и глаза дремса быстро переместились на пол.

– Чего бьешься-то? – сказал он обиженно.

– А ты не гляди, – отвечал ему воин из боорской стражи.

Подобно большим тараканам или гусеницам, или паукам несколько дремсов ползали по полу в комнате, коридоре и даже на переходе из коридора в залу.

– Тьють, – раздался неожиданный звук. Заслышав его, дремсы разом подскочили на ноги и бросились к собрату, который его издал.

– Боор! Боор! – пробился через девушек к телу Глыбыра один из стражников. – Разойдитесь же вы. Дайте пройти.

Девушки расступились.

Глыбыр медленно открыл глаза и вопросительно посмотрел на воина.

– Нашли след. Его след. Дремсы говорят, что его.

Бледное лицо старика вмиг налилось кровью. Он грузно поднялся.

– Приведите дремса.

К нему подвели одного из чумазых воинов.

– Говори.

– Боор, там меж камней есть след от его ногтя. Он им коснулся камня и ноготь сбил. Я то унюхал. А больше нет следов. Людомары бесследны и без… запаха нет у них, боор.

Глыбыр выслушал его, посидел несколько мгновений, не шевелясь, а после вдруг подался вперед, ухватил дремса и притянул его к себе. Повисла тягостная пауза, разорвавшаяся вклочья громовым хохотом брезда. Боор смеялся, хотя по щекам его катились слезы.

– Его ноготь… он сам ушел?.. Сам? Ну же, говори!

– Сам, – послышалось приглушенно c груди брезда, куда было прижато лицо дремса. – Иначе…

– Сам… Са-а-ам!!! Счатье! Великое счастье, дети мои… сыны мои! Счастье нам! – Глыбыр хохотал и плакал, смотря ошалевшими от радости глазами на массивные каменные своды потолка комнатушки.

Анитра и дикарка

Заливистый девичий хохот широко разносился над гладью озера. Он смешивался со щебетанием птиц, терялся в шелесте прибрежного камыша и возвращался обрывистым эхом к берегу, с которого и начинал свой путь.

Солнце светило ярко. На небе не было ни облачка. Жара скрадывалась водой озера. Побережье являло собой образец умиротворенности.

Высокая трава, скрывавшая собой побережье озера, зашевелилась и из нее словно бы из-под земли выскочила невысокая, но стройная холкунка. Ее гибкое нагое тело ослепляло белизной прибрежный пейзаж. Птахи на ближайшем дереве всполошились, обменялись короткими звонкими посланиями и, вспорхнув, улетели прочь.

– Не щипай, я умру от смеха, – хохотала девушка. Ее небольшие спелые грудки весело резвились вместе с густыми каштановыми волосами. В руках она держала преломленную травинку. Видимо, именно эта травинка и была причиной неугомонного смеха.

– Не щипай? Я тебя щекотала.

– Я и говорю, не щекочи.

– Ты сказала, не щипай. Хочешь, чтобы я тебя щипала? – Из зеленого нутра травы выпрыгнула еще одна обнаженная дева, волосы которой были того же каштанового оттенка, что и у первой. – Не убежишь! – И она бросилась за подругой. Та взвизгнула, всплеснула руками, хотела что-то сказать, но азарт заставил ее передумать. Она снова взвизгнула и бросилась наутек.

Их веселые голоса, звонкий смех и мелькающие промеж деревьев белые тела, быстро затерялись в лесу.

– Тирра, не заблудитесь! – понесся вслед за ними голос со стороны озера.

– Не заблудимся-я-я! – ответил лес.

– Дурехи, – проговорили из-под травяного покрова и томно выдохнули. – Имни, дай мне попить. Жарок взор у Владыки.