Звезда гигантов - Джеймс Патрик Хоган
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Подвал, в котором она оказалась, выглядел обычно, со скамейкой и несколькими стойками для инструментов, складским помещением и множеством труб и каналов. Какое-то оборудование, вероятно, центральный кондиционер, гудело за жалюзийной дверью с одной стороны. Из этого подвала открывались еще два, по одному в каждом направлении двух рукавов дома; она двинулась в тот, что вел к офисному крылу. Это было еще одно складское помещение, полное коробок и остатков отделочных материалов. Перегородка с щелью в центре отгораживала дальний конец. Лин пересекла территорию и заглянула в щель. Подвал не продолжался под офисным крылом, а заканчивался голой стеной на дальней стороне небольшого пространства за перегородкой. Когда Лин огляделась и изучила окрестности, она поняла, что часть подвалов, в которую она вошла, странно отличалась от остальных структурно, особенно глухая стена напротив нее.
Линия, где соединялись стена и потолок, была образована стальной балкой, которая, должно быть, имела размеры пятнадцать дюймов по фланцу, по крайней мере, и ее поддерживали еще два, столь же массивных элемента, спускающихся по углам и заканчивающихся чем-то вроде прочных бетонных фундаментов, частично видимых вдоль нижней части стен и уходящих в пол. Потолок также был укреплен балками и поперечными связями, закрепленными на углах. Все было выкрашено в белый цвет, чтобы слиться с общим фоном других подвальных помещений, и случайный посетитель, вероятно, никогда бы этого не заметил; но для того, кто искал необычное и имел особый интерес к этой части дома, тяжелые конструкции выделялись безошибочно.
Итак, само офисное крыло не было над какой-либо частью подвалов, а было построено на твердой земле, и она смотрела на одну сторону его фундамента и подпорок. Он был построен из материалов и способом, которые могли бы выдержать линкор. Что могло быть наверху, что могло бы раздавить фундамент обычного дома и сделать все это необходимым? - задавалась она вопросом.
И тут она вспомнила дыры, которые она видела в бетоне в МакКласки.
Система межзвездной связи Туриена, когда она была включена и работала, содержала микроскопический, искусственно созданный тороид черной дыры.
Но эта идея была еще более безумной. Дом был построен десять лет назад. Никто не слышал о Ганиминцах, не говоря уже о Туриене, в 2021 году.
Она медленно отступила от перегородки и ошеломленно повернулась к лестнице.
Наверху лестницы она остановилась на некоторое время, чтобы дать время утихнуть стуку в груди и взять под контроль свой шатающийся разум. Затем она приоткрыла дверь и приблизила к ней взгляд как раз вовремя, чтобы мельком увидеть, как Сверенсен уходит из поля зрения за угол в стене около угловой комнаты. Он поворачивал голову из стороны в сторону, когда двигался, словно искал что-то... или кого-то. Лин тут же взорвалась новым спазмом дрожи и дрожания. Внезапно Навкоммс и Хьюстон показались очень далекими. Если она когда-нибудь выберется отсюда, она больше никогда не захочет покидать уют своего собственного офиса.
Если бы Сверенсен искал ее, он бы уже попытался постучать в дверь ее комнаты. Та ее часть, которая чувствовала себя виноватой, сказала ей, что ей нужна причина, чтобы не быть здесь. Она подумала несколько секунд, затем вышла в коридор и пошла в другую сторону, на кухню. Через минуту она вернулась с чашкой кофе в руках и начала возвращаться в гостевую часть дома.
«О, вот ты где». Голос Сверенссена раздался у нее за спиной, когда она уже была на полпути через один из приподнятых этажей по периметру угловой комнаты. Она замерла; если бы она сделала что-то еще, кофе и чашка были бы на ковре. Сверенсен вышел из одной из боковых комнат, когда она повернулась к нему лицом. Он все еще был в плавках, но надел сандалии на ноги и свободно накинул рубашку через плечо. Он неуверенно смотрел на нее, как будто слегка подозревал что-то, но недостаточно уверен в себе, чтобы говорить прямо.
«Я пошла выпить кофе», — сказала она, как будто это не было очевидно. Она тут же почувствовала себя классической тупой девкой; но, по крайней мере, ей удалось удержаться от того, чтобы продолжить свое заявление бессмысленным смехом. Она была уверена, что Сверенсен смотрит через ее плечо на скульптуру в нише. Она могла представить ее в своем мысленном взоре с неоновой вывеской в шестидюймовых буквах сверху, кричащей: «МЕНЯ ПЕРЕНЕСЛИ». Каким-то образом она удержалась от побуждения повернуть голову.
«Я бы не подумал, что кто-то из Хьюстона будет беспокоиться о солнце», — заметил он. «Особенно кто-то с таким загаром, как у вас». Его голос был внешне непринужденным, но в нем был подтекст, который приглашал к объяснению.
На секунду или две она почувствовала себя в ловушке. Потом она сказала: «Я просто хотела уйти на некоторое время. Твой друг... Ларри, начал вести себя слишком навязчиво. Думаю, мне нужно время, чтобы привыкнуть к этому».
Сверенсен посмотрел на нее с сомнением, как будто она только что подтвердила его опасения по поводу чего-то. «Ну, я надеюсь, что вам удастся немного расслабиться, прежде чем это затянется надолго», — сказал он. «Я имею в виду, что вся идея пребывания здесь — наслаждаться. Было бы так стыдно, если бы один человек позволил своим запретам испортить атмосферу для всех остальных, не так ли?»
Несмотря на замешательство, Лин не смогла сдержать резкости в голосе. «Слушай... Я пришла сюда не совсем с таким намерением», — сказала она ему. «Ты ничего не говорил о том, чтобы играть музыкальных людей».
На лице Сверенссена появилось страдальческое выражение. «О, боже, я надеюсь, ты не собираешься проповедовать какую-нибудь буржуазную мораль. А чего ты ожидал? Я сказал, что буду развлекать друзей, и я ожидаю, что их будут развлекать и заставят почувствовать себя желанными гостями в соответствии с их вкусами».
« Их вкусы? Это очень мило с твоей стороны. Они, должно быть, любят тебя за это. А как насчет моих вкусов?»
«Вы хотите сказать, что мои знакомые не соответствуют вашим стандартам? Как забавно. Вы уже ясно обозначили свои вкусы — вы стремитесь к роскоши и компании, которая с ней связана. Ну, они у вас есть. Вы ведь не ждете, что в этой жизни что-то достается даром».
«Я
