Церкви и всадники. Романские храмы Пуату и их заказчики - Ирина Галкова

Тем не менее в ходе комплексных исследований феномена в последнее время, как кажется, выработалось достаточно адекватное описываемой ситуации использование терминов (речь здесь идет прежде всего о работах на немецком языке).

Центральное понятие для правовой и историко-культурной перспективы изучения явления – Stifter (нем.) – в основе своей соответствует средневековому понятию «основатель», fundator (лат.). В деталях же оно было развернуто и определено в ходе практики историко-культурных исследований. Этот термин тоже охватывает не всю область значений, присущих феномену: восходя по своей сути к юридическому факту основания, он не соотносится впрямую с созиданием произведений искусства (каковое, собственно, и не всегда происходило). Поэтому в немецкой традиции часто можно встретить парное употребление терминов «основатель» и «заказчик» (Stifter und Auftraggeber) – именно на пересечении этих понятий находится то явление, которое было обозначено как «тотальный социальный феномен». Такое двойное обозначение представляется хотя и несколько громоздким, но наиболее адекватным определением явления, присущего средневековой культуре, в его целостности.

Отдельную проблему составляет вопрос о том, какой термин следует использовать в русскоязычном исследовании. Я остановилась на термине «заказчик», что должно быть очевидно по использованию его в названии и вводной части работы. Логика выбора была довольно простой. Это понятие, известное русскоязычному читателю по другим исследованиям, должно сформировать в целом верное представление о предмете повествования, тогда как другие варианты («инициатор строительства», «попечитель» и т. д.), возможно, более тонко улавливающие особенности средневековой ситуации, звучали бы слишком непривычно и мешали бы пониманию сути. Однако применение этого термина с его слишком очевидным современным подтекстом, отсылающим к прагматике экономического контракта, в отношении Средневековья, конечно, требует оговорки. Его использование в моей работе в достаточной мере условно. Здесь он является неким исследовательским инструментом, абстрагированным от современного культурного фона, но и внеположным реалиям изучаемой эпохи, вычленяющим из многогранности рассмотренных ситуаций только один аспект: намеренное волеизъявление в отношении строительства церкви.

Очерк региональных исследований

Систематическое изучение средневековых построек Пуату и их истории началось с основанием в 1834 г. Шарлем Маньоном местного Общества антикваров (Société des Antiquaires de l’Ouest), объединившего эрудитов Пуатье и окрестностей, озабоченных сохранением и изучением исторических древностей региона. Так как средневековая история Аквитании и Пуату отличается особой яркостью и насыщенностью и оставила по себе множество следов – в форме памятников и документов, – то изучение Средневековья естественным образом сделалось ведущей темой ученых занятий Общества. В регулярном бюллетене, издаваемом им, публиковались результаты архивных и археологических изысканий, исторические, филологические, искусствоведческие исследования. Значительное внимание было уделено социальной истории региона, истории церкви, средневековым церковным постройкам, их археологическому и стилистическому изучению, истории бытования. То есть, по сути, многостороннее изучение средневековых (в том числе романских) памятников региона ведется уже давно; тема заказчиков в этих рамках как отдельная проблема сформулирована не была, однако целый комплекс присущих ей вопросов так или иначе затрагивался исследователями. К середине XX в. Обществом был накоплен солидный опыт по изучению истории региона, сбору и систематизации фактических сведений о его прошлом. Вклад некоторых его авторов заслуживает отдельного упоминания в контексте интересующей нас проблематики.

Р. Крозе, один из ведущих специалистов по исследованию романского искусства Пуату (возглавлявший в 1940–60-е гг. Общество антикваров) уделял в своей работе значительное место истории, стоящей за произведениями, в том числе инициативе по их созиданию. Он составил сборник архивных и эпиграфических источников, которые так или иначе касаются истории создания или бытования архитектурных сооружений Пуату в Средние века[44]. Сборник является неоценимым подспорьем в исследовании заказа храмового строительства; некоторые закономерности социальной ситуации, стоявшей за созданием церквей региона, были затем развернуты автором в статьях. Так, например, исключительную важность имеют два его наблюдения, подкрепленные широкой сетью визуальных и документальных источников: во-первых, о том, что в Средние века создание произведений (главным образом архитектурных) в регионе было в очень значительной мере инспирировано светскими кругами, прежде всего герцогской семьей и ее окружением[45]; во-вторых, о том, что архитектура монастырей и церквей, принадлежавших к Клюнийской конгрегации в регионе (в данном случае речь идет о Сентонже), практически не обнаруживает традиционных черт клюнийской архитектуры[46]. Крозе отличает исключительная осторожность в отношении выводов, однако о важности его наблюдений свидетельствует уже то, что они стали отправной точкой для более пространных размышлений других исследователей, обращавшихся уже непосредственно к проблеме заказа[47]. Вопрос о строительстве церквей затрагивал также Р. де ля Кост-Мессейер, основной темой исследований которого была история традиции паломничеств в Сантьяго-да-Компостела: он разбирал множество частных вопросов, касавшихся траектории дорог, проходивших по территории Пуату[48]. Проблематика заказа не сформулирована эксплицитно в его работах, но многие из разбираемых исследователем деталей вносят ясность в ситуацию, сопутствовавшую созданию архитектурных сооружений.

Однако в более определенном смысле проблематика заказа была заявлена позже, и скорее в работах иностранных исследователей. Американская исследовательница Линда Сейдел в 1981 г.[49] сосредоточила свое внимание на группе романских памятников Пуату, традиционно относимых к периоду поздней романики и значительно отличающихся по своей конструкции и особенностям декора от церквей, построенных в XI в. с подачи герцогской семьи и их приближенных. Она впервые поставила вопрос о том, что художественная специфика этих памятников может быть связана с новым кругом светских заказчиков – мелких феодалов, для которых в XII в. стала актуальной задача церковного строительства и саморепрезентация в тех или иных видах церковного декора. Тем самым под вопрос было поставлено традиционное (но по сути имплицитное) мнение о том, что эта группа памятников была выстроена с подачи церковных институций, которым они на тот момент были переданы. Эта позиция была оспорена другой американской исследовательницей, А. Чериковер, обратившей внимание на особенности светского владения церквами и момента их перехода под патронат высших церквей (монастырей и соборов): будучи разделенными между несколькими светскими владельцами, церкви, по ее мнению, только тогда обретали подлинного хозяина, способного позаботиться об их внешнем виде, когда переходили в церковное подчинение[50].

Вопрос о роли бывших владельцев-мирян и актуальных владельцев – монастырей и соборов – в отношении этой группы церквей остается спорным и, по всей видимости, не может быть разрешен однозначно. Однако проблема того, что специфика данной группы памятников должна быть связана с особой ситуацией заказа, сложившейся в регионе в тот период, была заявлена и высказывания оппонентов Л. Сейдел, отстаивающих принципиальную роль прелатов в их создании, ее никак не снимают. При этом в обоих случаях вопрос заказа опять-таки не является центральным и требует дальнейшего, более сосредоточенного рассмотрения. Такой углубленный анализ ситуации создания церкви на стыке изменения традиции заказа и одновременно архитектурной традиции был проведен С. Треффор в отношении аббатской церкви монастыря Монтьернеф, построенной по заказу герцога Ги-Жоффруа Гийома в конце XI в.[51] Согласно выводам автора, создание церкви должно было послужить зримому укреплению значимости герцогского рода и выделению его особого статуса. Проблематике светского заказа в Аквитании XII в. посвящена моя статья, которая во многом заложила основу настоящего исследования[52]. Возможность строительства церкви ее бывшим владельцем в ней рассмотрена с точки зрения канонического права и особенностей средневекового понятия собственности. Главный вывод поддерживает мнение Линды Сейдел: бывший владелец церкви после отчуждения прав собственности мог оставаться покровителем церкви и проявлять инициативу по ее перестройке.