Как устроен город. 36 эссе по философии урбанистики - Григорий Ревзин

Григорий Ревзин

Как устроен город. 36 эссе по философии урбанистики

От автора

В 2017 году директор института «Стрелка» Варвара Мельникова предложила мне написать серию очерков о современном городе для непрофессиональных медиа. Чтобы включить урбанистику в число предметов, относящихся к сфере general interest – как политика, деньги или погода. В ответ я предложил серию очерков о городе вообще. К моей большой радости, она, поколебавшись, согласилась. Я искренне благодарю ее как за инициативу, так и за толерантное принятие того обстоятельства, что наше слово всегда отзывается не так, как мы предугадывали.

Елена Нусинова, главный редактор журнала Weekend и главный редактор почти всех моих текстов на протяжении последних 20 лет, счастливо для меня согласилась публиковать эти очерки в журнале. Андрей Курилкин, главный редактор издательства Strelka Press, увидев первый очерк, сказал: «Отлично, а потом, когда вы закончите, я соберу очерки и издам книжку». Эта счастливая перспектива в принципе маячила передо мной, пока я публиковал свои эссе, но отдаленно и необязательно. Мне была предоставлена полная свобода в выборе и тем, и последовательности очерков. Каждый, кто когда-либо попадал в такую ситуацию, поймет мою благодарность за атмосферу свободного комфорта, в которой я пребывал целый год.

За нее я и расплатился по итогам работы. В один прекрасный день Елена Нусинова позвала меня к себе, предъявила мои опусы, собранные вместе, и сказала примерно следующее. Вот ваши очерки. Для журнала каждый из них был неплох, я их редактировала и печатала. Но вместе это не книжка. Вернее, это очень плохая книжка. Много повторов, нет структуры, читатель не понимает, куда вы его ведете и зачем. Можете отдать это Курилкину, но я бы не советовала вам так поступать. А ему это издавать.

Я хочу поблагодарить Елену Нусинову как за благожелательную мягкость, с которой она относилась к моим текстам, пока я их писал, так и за жесткость, неожиданно обозначенную в итоге. Сдерживая слезы, я забрал свои статьи, начал их перечитывать и с мазохистским удовольствием обнаружил, что она совершенно права. Ничего не получилось. После этого я переписал весь текст – примерно на три четверти, уже как книжку.

Я вновь передал текст Елене Нусиновой, которая на этот раз нашла его более приемлемым. Но хорошо узнав за 20 лет совместной работы мою способность запальчиво преувеличивать собственную эрудицию, безобразно путать имена, места, даты и авторство цитат, категорически посоветовала мне обратиться к научному редактору. Я ответил не без надменности, что уже попросил прочитать свой текст члена-корреспондента РАН, профессора Владимира Седова, и он уже прочел (пользуюсь случаем выразить ему благодарность за это) и даже исправил две ошибки. На что Елена Нусинова ответила, что он – ваш самый старый и верный друг, слишком хорошо к вам относится (пользуюсь случаем выразить ему благодарность и за это тоже) и это нас ни от чего не гарантирует.

Так в работе над этой книжкой появилась Мария Сарабьянова. Я глубоко восхищен серьезностью и ответственностью, с которыми она работала с моим текстом. Меня отчасти согревает то обстоятельство, что давным-давно аналогичную работу проделывал ее дед, Дмитрий Владимирович Сарабьянов, бывший научным руководителем моего диплома и диссертации. Невольно вспоминается античный миф о семье, которой богами помимо прочего было назначено ухаживать за рощей, вечно норовившей произвести бракованные плоды.

В исправленном виде текст, наконец, и был передан Андрею Курилкину, который отнесся к нему благосклонно, за что ему отдельная благодарность. Он, правда, выразил осторожное удивление противоречивостью текста. Получилась монография с жесткой структурой, будто учебник, но каждая ее часть – этакое импрессионистического свойства эссе с поэтическими цитатами.

Пытаясь разрешить это противоречие, я предложил Андрею сменить название книги «Как устроен город» на менее менеджерское – «Поэтика города». Ведь поэтика – это и есть описание того, как устроено произведение, а некоторый привкус поэтичности в названии позволил бы увести ожидания читателя от градостроительного manual’а. Но не прошло. Андрей нашел такое название устаревшим, отталкивающим молодежь, а кроме того, разрушающим все договоренности. Поскольку проект с самого начала – еще с идеи Варвары Мельниковой – назывался «Как устроен город» и в нем менялось многое, но не имя.

Ну что же, отмеченное Андреем противоречие действительно есть. Но прочитав множество текстов о том, как устроен или как должен быть устроен город, авторы которых, возможно бессознательно, вдохновлялись воинским уставом или уголовным уложением (и даже написав несколько таких же), я, пожалуй, результатом скорее удовлетворен. Если в гражданском кодексе сохраняются некоторые черты, роднящие его с чтением на weekend, то, возможно, это способно несколько подкупить читателя of general interest.

Вступление

Город и его смысл

Животные городов не строят, город – произведение человеческое. То есть он должен быть разумен. При этом он скорее таким не выглядит. Не только для обычного человека, натыкающегося на интриги улиц, но и, как мне кажется, для людей, занимающихся городами профессионально. В городе масса случайного, непредсказуемого, не имеющего разумных оснований. То есть город – это порождение разума, которое неразумно.

Таких вещей много. Человеческая история, политика, экономика в силу видимой абсурдности рождают бесконечные попытки их объяснить. Город тоже создает логики его объяснения.

Был такой американский урбанист Кевин Линч, любимый герой Вячеслава Глазычева, переводившего его книги. Одна из них, «Совершенная форма в градостроительстве», начинается с типологии городов: город как символ, город как механизм и город как органическая форма.

Город как символ – это город-круг, квадрат, звезда, парабола, прямая линия и т. д. Толкование таких символов – увлекательнейшее занятие, и история градостроительства от Вавилона до Версаля полна таких толкований. Круг может толковаться как солярный символ, женский символ, символ мировой гармонии и т. д., и это важно, но важнее то, что толкование в принципе возможно. То есть что у города есть смысл, и этот смысл кем-то задан. Символ же не может возникнуть сам собой, кто-то должен был сказать, что это символ. Город как символ предполагает автора – им может быть или правитель, или архитектор, и у нас будет случай вернуться к сходству этих фигур.

Город как механизм – это девайс с примерно четырьмя функциями. Это жилье плюс средства поддержания и воспроизводства жителей плюс производство плюс управление. С точки зрения проблемы разумности городской материи это прекрасная логика – город оказывается глубоко рациональным. Логически это похоже