Криминология. Общая часть: Конспект лекций - Михаил Хурчак

Если человек абсолютно свободен в своих поступках, то за все, что ни сделано им, если это сделано в здравом уме, ему не может быть ни снисхождения, ни прощения. Отрицая за государством и церковью право вторгаться в «свободный дух» человека, эта позиция исходила из того, что наказание как раз и должно выполнить функцию вторжения в моральную позицию личности, которая создавала бы в сознании лица противовес его противоправным устремлениям.

Подобное осмысление природы поступка человека и возможности воздействия на него отвело решающую роль уголовному праву в борьбе с преступностью. Была выдвинута развернутая программа создания совершенно нового уголовного права, построенного на новых принципах и содержащего новые правовые институты. Гуманисты-просветители в противовес феодальным законам потребовали резко сократить число деяний, влекущих за собой уголовную репрессию, и, прежде всего, за счет так называемых «религиозных» преступлений (ересь, колдовство, магия и т.д.). Они потребовали отменить смертную казнь или же свести до минимума число преступлений, за которые она может быть назначена, запретить пытки подозреваемых в преступлениях и отменить членовредительские наказания для осужденных. Было выдвинуто требование осуществить ряд новых принципов уголовной ответственности, которые и поныне сохраняют свое значение. К их числу относятся: принцип равенства всех граждан перед законом, первоначально означавший отмену привилегий дворянства и духовенства; принцип «нет преступления без закона», иначе говоря, только закон определяет круг уголовно наказуемых деяний; принцип «нет наказания без закона», т.е. должны применяться только те наказания, которые предусмотрены уголовным законом. Примером того, какое значение придавали гуманисты доброкачественным уголовным делам в борьбе с преступностью, является мнение Монтескье, оценивающего их как «…сведения о наилучших правилах, которыми следует руководствоваться при уголовном судопроизводстве, важнее для человечества всего прочего в мире» [23,318].

Наряду с рассмотрением в основном проблем уголовного права и процесса, философы-гуманисты и Монтескье, и Беккария рассматривали также криминологические проблемы.

Исключительный интерес представляют соображения Монтескье по вопросам уголовной политики. Он выступал за общее смягчение уголовных наказаний, против излишней их суровости, обосновывая это тем, что суровые наказания, налагаемые государством, не содействуют большему повиновению законам. Им была высказана глубокая мысль, которая в дальнейшем неоднократно повторялась разными мыслителями и на которую следует обратить внимание. «Вникните в причины всякой распущенности, и вы увидите, что она проистекает от безнаказанности преступлений, а не от слабости наказаний» [24,233].

Монтескье задумывался над проблемами причин преступности и не ограничивался одними лишь уголовно-правовыми средствами борьбы с нею. Но подойти к правильному решению проблем причин преступности ему мешала его общесоциальная концепция, согласно которой законы, нравы и обычаи людей находятся в решающей зависимости от климатических условий. Монтескье полагал, что в северном климате живут люди, у которых мало пороков, немало добродетелей и много искренности. По мере приближения к югу мы как бы удаляемся от самой морали: там вместе с усилением страстей умножаются преступления. В странах же умеренного климата мы видим народы, непостоянные в своем поведении и даже в своих пороках и добродетелях, так как недостаточно определенные свойства этого климата не в состоянии дать им устойчивость.

Наряду с этими фатальными причинами преступности, которые невозможно преодолеть, он указывал и на другие, предлагая меры их предупреждения. Монтескье считал, что источник преступлений – нравы, мораль людей, которые могут быть изменены законодательством. Беккариа, наряду с рассмотрением уголовно-правовых проблем, уделил большое внимание предупреждению преступлений. Он исходил из того, что окончательное искоренение преступлений невозможно, ибо они порождаются «всеобщей борьбой человеческих страстей», а эта борьба является вечной, как и сами чувства людей. Однако можно добиться сокращения преступлений, предупредив многие из них. Лучше предупреждать преступления, чем наказывать. В этом – главная цель всякого хорошего законодательства.

Основную роль в предупреждении преступности он отводил законодательной деятельности, которая должна соответствовать следующим условиям:

− сокращение числа преступлений за счет «тех действий, которые в дурных законах называются преступлениями»;

− ясность и простота законов, которые должны вызывать у людей страх;

− распространение просвещения, ибо знание законов предупреждает преступление, а незнание и неточное представление о наказаниях, вне сомнения, усиливают красноречия страстей;

− наличие такой деятельности властей, которая исключала бы произвол и воспитывала в людях уважение к закону, а не страх перед властями.

Однако, по словам Беккариа, самое верное, но и самое трудное средство предупреждения преступлений заключается в усовершенствовании воспитания. Вопрос же о воспитании тесно связан с природой правления, и поэтому здесь нельзя ожидать больших успехов «вплоть до самых отдаленных эпох всеобщего счастья»[4,229]. Уголовно-правовые идеи гуманистов-просветителей получили закрепление в принятых уголовных кодексах большинства европейских стран в начале XIX в. В дальнейшем, вплоть до второй половины XIX в., занимаясь анализом уголовно-правовых проблем, ученые сосредоточили свое внимание на догматической разработке институтов уголовного права в отрыве от социальных причин, порождающих преступления. Игнорирование особенностей личности преступника при совершении преступления способствовало в дальнейшем появлению уже криминологических теорий.

Лекция 3

«Антропологическая» школа в криминологии

В 70— 80 гг. XIX в. в уголовном праве возникло новое направление, которое в противоположность классическому иногда называют позитивистским. Оно было представлено двумя основными школами: «антропологической» и «социологической». «Антропологи» (Ломброзо, Ферри, Гарофало), выступившие впервые в 70 гг. XIX в., рассматривали преступность как биологическое явление, а преступников – как особую породу людей, которую можно распознать по особым физическим признакам («стигматам»).

«Социологи», выступившие несколько позже, в 80 гг. XIX в., заявляли, что преступность есть результат взаимодействия множества факторов («физических», «индивидуальных» и «социальных») и что существует категория людей, находящихся в опасном состоянии, от которых общество должно защищаться до того, как они совершат преступление. «Антропологи» и «социологи» предлагали коренным образом реформировать уголовное право и процесс. Они предлагали отбросить как «устаревшие» важнейшие принципы и институты уголовного права: принцип «nullum сrimen sine 1еgе» (нет преступления без закона), принцип соответствия наказания тяжести содеянного, понятия состава преступления, вины, вменяемости и т.п. То обстоятельство, что новые течения в буржуазном уголовном праве появились именно в 70— 80 гг. XIX в., не было случайностью. В этот период обостряются противоречия во всех западных государствах, усиливаются экономические кризисы, растет безработица и нищета народных масс. Как неизбежное следствие этого неуклонно растет преступность, прежде всего, профессиональная преступность, политическая, и резко увеличивается преступность среди молодежи.

Господствовавшая до этого в буржуазном уголовном праве «классическая» школа не могла объяснить невиданного роста преступности да и не пыталась этого сделать, так как свое основное внимание она сосредоточивала на чисто юридическом, нормативном анализе преступлений и отдельных институтов уголовного права, не пытаясь, как правило, давать анализа причин преступности.

В то же время в этот период широкое распространение получает учение марксизма, согласно которому ответственность за рост преступности лежит на капиталистическом обществе, и только с его уничтожением возможно надеяться на полное искоренение преступности в жизни человеческого общества, о чем мечтали лучшие умы в истории. Все это в совокупности вызывало необходимость появления новых идей, которые бы не отмежевывались, подобно «классической» школе уголовного права, от вопросов причин и сущности преступности, а, наоборот, ставили бы эти вопросы.

Немаловажную роль в возникновении нового направления в уголовном праве сыграло и то обстоятельство, что «классическая» школа с ее принципами «nullum сrimen sine lеgе», вины, соответствия наказания тяжести содеянного и т. п. была недостаточно гибким оружием в осуществлении уголовной политики.