Миг бесконечности - Наталья Батракова

Дав Григорию указание, Михалыч направился к сараю.

– А почему в пристройке? – поинтересовалась Лена.

В отличие от подруги, перспектива накрывать стол ее не больно вдохновляла. Но и отказать было неудобно. Слишком уж почтительно все обращались с егерем.

– Потому что ее пристроили специально для охотников. С другой стороны дома. Идем, я покажу, – увлек за собой женщин Григорий. – У Михалыча невестка – аккуратистка, не дает через хату ходить.

«Еще бы, – подумала Проскурина. – Здесь человек двадцать, не меньше. Все в сапогах, натопчут. Попробуй потом полы отмыть».

– А дичь вы проверяете? Ну, на болезни всякие? – полюбопытствовала Ленка, когда они направились в обход дома.

– А как же! У Михалыча даже свой микроскоп имеется!

Свернув за угол, в сгустившейся темноте женщины наткнулись на два прижатых к дому блестящих под лунным светом черных автомобиля с минскими номерами.

– «Range Rover»! Новенький! Ни фига се!.. «Autobiography»… Круто! – присвистнула продвинутая в марках автомобилей Ленка, идентифицировав один из них. – Эксклюзив! Высочайшие воплощения роскоши! А-а-а! Хочу такой же! Судя по всему, неслабые у вас охотники!

– А то! Все, пришли, – спокойно отреагировал на ее восторг Григорий и показал на белеющее свежими досками крыльцо.

В огромной отделанной вагонкой комнате из обстановки были лишь старый трехстворчатый шкаф, несколько топорно сбитых двухэтажных кроватей и длиннющие столы с лавками. Грубая деревянная мебель никак не гармонировала с покрытыми лаком светлыми полами, позолоченными потолочными светильниками, батареями парового отопления, прикрытыми белыми экранами, и белоснежными тюлевыми занавесками на окнах.

– Михалыч соорудил пристройку для охотников, а невестка все норовит придать ей жилой вид, – поймав недоуменные женские взгляды, пояснил Григорий. – Хозяйственная. Вот продукты, – показал он на гору кульков и контейнеров, сваленных на край стола. – Надо бы нарезать и…

– Разберемся, – снисходительно отмахнулись от его ценных указаний женщины.

Вооружившись выданными охотничьими ножами, они принялись вытряхивать из пакетов нехитрый охотничий провиант – сало, колбасу, вареные яйца, овощи, хлеб, лук.

Минут через пять в комнате появились двое мужчин в камуфляже во главе с хозяином. Распахнув скрипучий шкаф, тот открыл дверцу упрятанного внутри внушительного сейфа, извлек оттуда книгу и металлическую коробку.

– Вот видите, все на месте, – заметил он довольно. – Срезы первого кабана – на блюдце.

– Нет проблем, Михалыч. Проверю, – расслышала Катя уже знакомый мужской голос.

Стащив с головы шапку, Вадим Ладышев пригладил пятерней темные волосы, раскрыл футляр, осторожно достал из него микроскоп и водрузил на противоположный от женщин край стола.

– А что это вы собираетесь делать? – игриво поинтересовалась у него Колесникова.

– Искать паразитов, – ответил тот, не повернув головы.

– Эти… как их… Я читала… Трихо… трихомонады?

– Могу вас заверить, милая барышня, – развеселился Ладышев, – что трихомонады ищут по другому поводу и в другом месте. Кстати, не могла бы одна из вас мне помочь? В поиске личинок трихинелл мне без ассистентки не обойтись! Ну о-о-о-чень ответственный процесс!

– Помоги, – не удостоив его взглядом, кивнула подруге Катя.

«Пусть Ленка потешится, – решила она, предвкушая стандартную сцену, когда мужчина, попав под обаяние Колесниковой, начисто лишался способностей адекватно воспринимать реальность. – Должен же кто-то проучить этого самонадеянного самца».

Ничего, кроме раздражения, поведение Ладышева у нее не вызывало.

– И чем я могу помочь? – приблизившись к мужчине, раскладывавшему стеклышки, томно полюбопытствовала Ленка. – Вы, наверное, ветеринар? Очень романтическая профессия…

Последовала обязательная пауза, во время которой объект ее внимания, по идее, должен был представиться и спросить, как зовут прекрасную незнакомку. Однако пауза неприлично затянулась.

– И как же вас зовут? – так и не дождавшись вопроса, нетерпеливо поинтересовалась она сама.

Проскурина досадливо хмыкнула: не по сценарию. Всегда и без исключения мужчина, завидев рядом с собой такую неземную красоту, торопился проявить благорасположение. Еще и ручку мог поцеловать.

– А вы как думаете? – прильнув глазом к микроскопу, слегка небрежно отреагировал Ладышев.

Снова не по сценарию. Но с учетом ситуации можно сделать поправку на его занятость.

– Артем? Андрей? Анатолий?.. – стали на выдохе перечисляться имена, что придавало голосу Ленки завораживающее грудное звучание. – Неужели не угадала?

– Пока дойдем до нужной буквы, столько времени зря потеряем… Так и быть, ускорим процесс, – привстав, мужчина сбросил куртку, демонстративно вытерев ладонь о штанину, протянул ее Колесниковой и осторожно коснулся женских пальчиков. – Вадим.

«Есть! – довольно отметила наблюдавшая за ними Проскурина. – Однако это больше напоминает театр: похоже, пленительные чары Колесниковой цели пока не достигли. Ладно, подождем. Еще не вечер».

– А вас величают…

– Елена.

– Прекрасная… – понимающе кивнул мужчина, опустился на свое место, глянул в микроскоп, затем снова поднял голову и, не стесняясь, восхищенным взглядом с головы до ног окинул Ленку. – Ба!.. Простите… Работать рядом с такой красотой… невозможно, – забормотал он и вдруг продекламировал: – «Мысли бессвязны, руки дрожат. Сердце стучит… Но… пути нет назад!»

При всей уместности строк прозвучали они скорее насмешливо. Катю это снова насторожило.

– Ого! Вы еще и поэт?

– Пытался им стать в пятнадцать лет… Но родители мечтали о другом поприще для своего отпрыска.

– Ветеринара? – съехидничала Колесникова.

– Селяви, – развел он руками. – Значит, так, Краса Ненаглядная, – тут он сменил тон на деловой, – берем вот эту толстую книгу и ищем в оглавлении интересующий меня раздел. Могу объяснить, как это делается.

– Разберемся, – уловив скрытую иронию, надула губки Ленка, присела на скамейку и раскрыла книгу.

«Ветеринария», – значилось на обложке.

Похоже, первая попытка зацепить Ладышева потерпела фиаско.

Став вполоборота, Катя украдкой поглядывала на сосредоточившегося над микроскопом мужчину, непроизвольно перевела взгляд на его руки… и замерла. Так уж она была устроена, что именно руки в первую очередь воздействовали на бессознательные реакции, давали или не давали старт тем биохимическим процессам, которые не оставляли ее равнодушной к этому мужчине.

Впервые она прочувствовала это еще в детском саду, в песочнице. Тогда в их группе появился новичок – полненький светловолосый и голубоглазый мальчик Гена. Естественно, активная и со всеми дружелюбная девочка Катя тут же взяла над ним шефство. На первой же прогулке все и случилось: как завороженная, не в силах вымолвить слова, смотрела она на неторопливые, основательные движения пухлых ладошек. В том, как мальчик наполнял ведерко песком, как его переворачивал, как поправлял осыпавшиеся края, было что-то магическое, возбуждавшее необъяснимые чувства. Назавтра история повторилась, а в последующие дни девочка уже не могла дождаться прогулки – так хотелось снова оказаться во власти этих странных, волшебных ощущений.

Конечно же она подружилась с этим удивительным мальчиком!

Однако скоро наваждению пришел конец: наступила осень, затем зима, а весной отца перевели из Темиртау под Ярославль. Семья переехала следом, там Катя пошла в школу. Новые друзья, новый круг общения. Пухленький мальчик Гена и связанные с ним ощущения постепенно забылись. Но, повзрослев, она вдруг с удивлением поняла, что в представителях противоположного пола ее по-прежнему в первую очередь волнуют руки… Не рост, не стать, не цвет глаз, не голос, а именно руки, их завораживающие движения.

И дело не в том, насколько они ухоженные. Если в движениях рук присутствовала невидимая энергетика, если Катя не могла оторвать от них завороженный взгляд и чувствовала при этом нестерпимое желание прикоснуться, то она могла тут же увлечься их обладателем. Так случилось и при знакомстве с Виталиком, когда он заполнял бланк объявления в редакции. Судьбой была уготована и новая встреча с Геной…

– Трихо… – меж тем водила пальцем по оглавлению Ленка.

– Трихи… – едва слышно напомнил ей мужской голос.

Оторвавшись от книги, Колесникова хлопнула ресницами и звонко расхохоталась. Вслед за ней засмеялся и Вадим.

Заставив себя оторваться от разглядывания мужских рук, Катя незаметно вздохнула и снова повернулась к разделочной доске с колбасой.

«И где хваленая невестка Михалыча? Никакой посуды! Куда же все это раскладывать?» – подумала она раздраженно.

– Нашла! – раздался за спиной победный возглас. – Траля-ля! – пропела Ленка и гордо посмотрела на мужчину, продолжавшего возиться с микроскопом и стеклышками.