Живой университет Японо-Руссии будущего. Часть 1 - Ким Шилин

Ибо всю эту совокупность фундаментальных задач смогут решить в первую очередь Университеты, в чем нельзя не согласиться со столь известными авторами и лидерами двух крупных Университетов мира – Д. Икедой и В. Садовничим. Таков замысел. Его осуществление и должно дать в итоге Экософию Буддо-Японо-Руссии, или, обобщеннее – Экософию Востоко-Руссии. А она, в свою очередь, станет основанием Проекта «ЖИВОГО УНИВЕРСИТЕТА, или У. Живого знания».

Триалог 1. Прогнозирование: живое и научное

Богоподобный – способность предсказывать, прогнозировать будущее и возвращаться к прошлому лучше, чем это может делать человек (с. 175).

ШИЛИН: И этот момент наступил, когда мы создали для себя жестокую необходимость прогнозировать выход из эко-катастрофы (но уже не так, как это ныне принято в теории-практике прогнозирования, т. е. при разработке общепринятого, вероятностного прогноза), завершения которой мы не имеем права ожидать, ибо это будет конец не только человеку как виду жизни, но и самой Жизни-на-Земле. Поэтому мы и вынудили себя к такому «прорыву-в-неизведанное» и стать Творцами Жизни, т. е. начать выполнять поистине Божественные функции, или, по предсказанию В. С. Соловьева, перейти на уровень Богочеловека-Богочеловечества. Он-то и должен спасти Жизнь-на-Земле, включая человечество.

САДОВНИЧИЙ: «Известен факт, что в 30-е годы президент США Ф. Рузвельт поручил своей администрации провести обширное исследование в области перспективных технологий. Как оказалось впоследствии, ученые и инженеры не смогли тогда предсказать появление ни телевизора, ни пластмасс, ни реактивных самолетов… Лично я не принимаю на веру рассчитанные на длительные промежутки времени научные… прогнозы. Я думаю, что генеральное направление в развитии науки наступившего столетия будет связано с повышением эффективности ее прогностической функции… В этом проявится научная мудрость.

Естественно, для этого потребуется новый, более совершенный научный инструментарий. Но главное будет в другом. В том, насколько тесно и органично удастся сблизить между собой науку (теоретическое знание), вненаучное знание (обыденное знание, практическое знание, мифы, легенды) и политику… Можно ли… культуры «сблизить» в процессе объявленной глобализации и какой внутренний смысл вообще несет в себе в этом случае слово «сблизить»? Что, все народы обретут одни и те же символы веры… и заговорят на одном и том же языке?.. Или, быть может, какой-то одной культуре… будет отведено место «главной культуры»? Или, наконец, под прессом глобализации произойдет такое смешение народов, наций и рас… что в конце концов все станут одного цвета, одного роста, а то и одного пола?» (с. 27, 28, 32. Выделено мною. – К. Ш.).

ИКЕДА: «Мир, в котором «один цвет кожи», «один рост», «один пол»… Это уже какой-то кошмар… Я думаю, что в решении поднятого Вами вопроса ключевой установкой служит «многообразная гармония»…

Итак, есть ли путь к созданию единого мира в гармонии многообразия и уважения самобытности каждой нации или этноса? Обречено ли человечество на межцивилизационное столкновение, о чем предостерегал профессор Хантингтон?

Думаю, нет… Русской литературе присуще нечто общечеловеческое, универсальное, которое с полным пониманием и симпатией воспринимается другими народами… Рациональное мировоззрение, предполагающее отделение субъекта от объекта, отчуждает нас от мира природы… Вот почему современный мир, казалось бы, внешне достигший невиданного процветания, страдает внутренним недугом, исходящим от взаимного отчуждения» (с. 32–35).

ШИЛИН: 1. Предлагается качественно новый категориальный аппарат, являющийся осмыслением-продолжением интуитивных прозрений восточных совершенномудрых и осуществляющий эко-синтез культур трех типов: Востока-Запада-России: НОВАЯ, ЖИВАЯ, МЕТАФОРМАЛЬНАЯ ЛОГИКА ТВОРЧЕСТВА, ЖИВАЯ МАТЕМАТИКА ТВОРЧЕСТВА, ЖИВОЕ ЗНАНИЕ, ЭКОСОФИЯ ТВОРЧЕСТВА. (Разработка этих концепций составляет основу нашей «Энциклопедии Живого знания»). Конечно, это уже не просто «более совершенный научный инструментарий»; это уже более совершенный метанаучный инструментарий, но созданный, в том числе и на основе собственного научного аппарата формальной логики-диалектики-гносеологии-философии, науки… Но в еще большей мере – на основе логически «размытого» религиозного и гуманитарно-художественного знания, особенно востоковедения.

2. Тем самым осуществляется также эко-синтез гуманитарно-художественного и естествознания на единой для всех экофильной основе и при особом акценте на опыте Востока и России (но при снижении роли Запада).

3. Самое удивительно-неожиданное: устанавливается такой понятийный инструментарий, который за отношениями культур выявляет отношения разных-всех четырех поло-возрастных групп населения, что позволяет установить (а затем – и регулировать) корреляцию между полом-возрастом и характером культуры. Существует весьма правдоподобная гипотеза: между типом ориентации культуры, с одной стороны, и поло-возрастными особенностями народа, создавшего-развивающего данную культуру, есть определенная корреляция; есть «Детские» (языческие) культуры «Детей Природы» (и таковыми мы все были в нашем историческом Детстве), «Женские» (буддистские). «Мужские» (в двух вариантах: агрессивном-западном и интеллигентном-русском). Здесь таится мощный источник общего повышения творческого потенциала: ибо развивая одни, мы недоразвиваем остальные свойства творческого (в идеале – 4-хмерного) потенциала. А ведь можем развивать и все 4 поло-возрастные типа всех народов-культур мира.

Культуры Японии-России удивительно взаимодополняемы, как инь-ян, женские и интеллигентно-мужские творческие потенции. Поэтому они могут выступить как некая прогностическая модель для всего, культурно-культурологически глобализируемого мира – при естественном развитии специфики каждой личности и каждой культуры. В конечном итоге прогнозировать – это «значит додумывать до конца все выводы, вытекающие из современного развития знания» (с. 161. Выделено мною. – К. Ш.).

Мне представляется, что пользуясь таким понятийным аппаратом нормативного прогнозирования, можно додумать решения многих проблем, четко сформулированных моими коллегами.

САДОВНИЧИЙ: «По мере западнизации и на каком-то этапе атомизации народов и стран традиция станет дальше неделимой… Она будет изменяться по форме, но в идее, в смысле неотъемлемой и неистребимой принадлежности человеческому духу, традиция будет постоянно воспроизводиться» (с. 106).

ШИЛИН: В том числе и в сфере знания: Восточно-Русское Живое знание станет системосозидающей формой знания по отношению ко всем формам знания, включая науку. Однако она ныне превалирует над всеми остальными формами знания. Поэтому, сдвигая наш, нормативно-прогнозный акцент на Живое знание, мы, тем самым, идем вопреки основной на-сегодня тенденции сциентизации знания на вторую, менее явно выраженную тенденцию, но более фундаментальную в действительности – ревитализации-экологизации-ориентализации (от Orient – Восток) знания, цивилизации и культуры в целом. А это есть переход от вероятностного прогноза к нормативному.

Для Д. Икеды и В. Садовничего характерен скорее вероятностный, чем нормативный, подход. Для недавнего прошлого он был допустим. Сегодня он стал экологически-гуманистически просто опасен, даже катастрофичен, ибо эта тенденция, реализуемая основной массой населения Земли, прямиком ведет к завершению всего негативно-экофобно-западнически-антропоцентричного, что есть в сегодняшнем мире. Поэтому мы выбираем качественно иной подход к отбору фактов, мыслей, обобщений, которые имеются в «ДИАЛОГАХ ОБ ОБРАЗОВАНИИ И ВОСПИТАНИИ», – чтобы только из них и опираясь на них (а затем переосмысливая и все остальное), представить продуманную (по мере сил) систему мировоззрения, контуры культуры эко-гармоничного будущего, логику-методологию-теорию, образ Человека и ЖИВОГО Университета будущего, которые и должны решить тот комплекс проблем, который оказался не решаем для сегодняшнего сообщества ученых – тем более политиков-экономистов-культурологов-востоковедов…

Конец ознакомительного фрагмента.