Опасный Геныч - Алиса Перова

– Анжелик, ну ты что творишь, а?! – цежу сквозь зубы, а руки аж подрагивают от желания насадить эту голову на кол и не церемониться.

Но не могу я так! Она же… моя любимая девушка. И пусть перед ней сейчас самый прямой и быстрый путь к моему сердцу, но ей-то что тревожиться – она и так всю жизнь в моём сердце хозяйничает, все пути истоптала и просочилась во все лазейки. И лишь одна тропа осталась неизведанной.

– А что я творю, Геночка? Я лишь пытаюсь узнать тебя ближе, – смеётся. – И, знаешь, на ощупь ты очень даже приятный…

– Да я и на вкус, говорят… – осекаюсь, но поздно. Ой, мудак!

– И многие говорят? – Анжелика резко отстраняется. – Ты меня что, попутал со своей очередной шлюхой?

– Да ни с кем я не попутал! Ну ты чего, Красивая?.. Я ж не собирался тебя обидеть… это всё от волнения… Ну?.. Ты, может, это… продолжишь дальше знакомиться?

– Я тебе не девка уличная!

– А при чём тут?.. – на миг я даже теряюсь от подобного определения, но пытаюсь коряво отшутиться: – Так мы ж в машине, не на улице.

– Придурок! – бросает обиженно Анжелика.

– Согласен, – со вздохом киваю, потому что я и есть придурок с одиноким членом нараспашку. – Ну хватит тебе, а… Ну, прости, Анжелик! Оговорился я… готов искупить вину…

Молчит. Даже отвернулась от меня. Это такой метод психологического давления. И, казалось бы, я всё понимаю… а всё равно срабатывает. И физически мне тоже очень плохо.

– Анжелик, что мне сделать, а? – потерянно бормочу. – Ну, хочешь… миллион алых роз? Или белых, а?.. А мобильник новый хочешь? Или не… хочешь на острова полетим?.. Что ты хочешь, Анжелик?

И с каждым упавшим словом стремительно разрастается дыра в душе… и отвращение к себе. А она всё равно молчит. Сложно оставаться в гармонии с самим собой, когда все внутренние движущие силы подчинены первобытному инстинкту. Какое уж тут душевное равновесие – мракобесие, бл@дь!

– Мобильник?! – звучит внезапно и насмешливо. – Как же дёшево ты меня оценил, Гена.

– Да я не ценил… То есть не оценивал. Я ведь от души… я ж там ещё про цветы сказал…

Да отсохни мой язык!

– Я помню, Гном.

Вот и приехали, Гном… с тупым е*лом! Правда жизни!

– А машину слабо подарить? Вот эту!

Во как!

– Ты серьезно, Анжелик? – поглядываю на неё недоверчиво. – Тебе нужна моя машина?

– А это так много? Или тебе жалко? – издевательским тоном спрашивает она, а я прислушиваюсь к себе. Там полный раздрай.

– Да нет, не жалко… мне просто непонятно. Ты ведь сказала, что любишь меня…

– И ты сразу решил этим воспользоваться? По-твоему, всё, что по любви – это бесплатно?

Э-э… Кажется, мне никогда не постичь женщин.

– Ну так что, Гном? – нетерпеливо спрашивает Анжелика. – У меня, кстати, и права имеются. В отличие от тебя.

У тебя и голова резво соображает… в отличие от моей.

– Забирай, – я разочарованно пожимаю плечами.

– Что – правда?! – оживилась Анжелика и снова придвинулась ко мне.

– А когда я говорил тебе неправду? – и я хмуро взглянул на свой поникший агрегат.

Машину мне действительно не жаль. Страшно от ощущения, что я вдруг потерял что-то гораздо большее. Я ещё не понимаю, что именно, но внутри меня… там даже не больно – тухло. И хер с ней, с тачкой! Отец не слишком обеднеет, а я ещё заработаю. Правда, оформлена машина на отца, но с этим я как-нибудь порешаю…

Но надо же – машина!.. По сути, такая малая жертва!.. Только в этот самый момент мне вдруг становится непонятно, а ради чего эта самая жертва?

Глава 6

Сбросив газ, я выхватываю глазами удобный участок обочины, а Анжеликина ладошка снова поглаживает мой член. Реакции – ноль.

– Ой, а чего это он такой грустный?

– Оскорбился, что невкусный! – получилось резко, и ладонь мгновенно исчезла.

Я затормозил на обочине и с облегчением спрятал в штаны уснувшего бойца.

– Геночка, разве ты меня уже не хочешь? – Анжелика капризно надувает губки.

Она ёрзает в своём кресле и тянет вверх платье, обнажая бёдра, живот, грудь… И отбрасывает ненужную тряпку на заднее сиденье.

Красивая. Очень.

– Так и будешь сидеть, как истукан? – спрашивает с вызовом. – Или всё – уже спёкся?

Она снова протягивает ко мне руку, но я отстраняю мягко.

– Не надо, пожалуйста… – и, заметив, как Анжелика зло сощурилась, добавляю: – Прости… Давай не сейчас, перенервничал я. Погоди, скоро поедем обратно.

Не реагируя на недовольство моей пассажирки, я покидаю салон, потягиваюсь и, зажмурившись, подставляю лицо пыльному горячему ветру. Хорошо здесь. Проехавший мимо грузовик оглушительно загудел, и меня качнуло воздушной волной. И будто разбудило.

Что я делаю на этой обочине? У меня сегодня праздник, дома ждут друзья, а я здесь. Ради чего? И почему моя больная любовь не выбросила меня раньше на эту самую обочину, где от ветра, шума и пыли светлеет разум и рождаются понимание и острый стыд? Какой же я дремучий идиот!

– Эй, тебе там плохо, что ли? – с тревогой и раздражением спрашивает Анжелика в приоткрытую дверь, и я улыбаюсь ей так радостно и искренне.

– Мне хорошо, Красивая!.. Очень хорошо! Ну что, возвращаемся?

– Прямо сейчас? – спрашивает недоверчиво и прикрывает рукой обнажённую грудь.

– А чего ждать?

– Да уж, похоже, и правда нечего, – выплёвывает она со злом и остервенело натягивает на себя платье. – Назад я сама поведу. Надеюсь, ты не против? Или ты уже передумал насчёт машины?

– Конечно, нет, Анжелка! Тачка твоя! – заверяю её, испытывая неожиданное облегчение. Машина – это действительно малая жертва. И это не подарок – это откуп за мою свободу.

Назад мне хочется ехать быстрее, но я не подгоняю Анжелику. Несмотря на наличие