Еда и патроны - Артем Мичурин

– Да. – Стас присел и посветил на грудину с засевшей внутри расплющенной пулей. – Просто бойня какая-то.

– И не говори. Я столько костей за раз только на скотомогильнике видал. Может, коронки золотые подергаем, а?

– Думаю, тут без нас уже помародерствовать успели.

– Это верно, – грустно согласился Леший и отшвырнул череп в сторону. – Ладно, пойдем, агрегат наш отыщем. Да и выбираться отсюда надо. Паскудное местечко.

Они, просвечивая каждый проем, подошли к двери с раскуроченным косяком, за которой метров на пятнадцать тянулась цельная стена.

– Хе-хе, – постучал Леший по железному листу. – Какие жадные врачи! Все двери поснимали, а кладовку не тронули. Вот здесь-то, чую, костей больше всего будет.

Гипотеза подтвердилась, как только луч фонаря проник внутрь помещения. Оказалось, что усеянный останками коридор был лишь прелюдией, а здесь, в кладовой, за железной дверью, на которую, должно быть, так надеялись обороняющиеся, глазам открылось настоящее костехранилище. Теперь «заботливая» рука мародеров просматривалась куда как отчетливее. Охотники за коронками, видимо, чтобы не запутаться, складывали отработанные черепа и оторвавшиеся нижние челюсти в общую кучу, возведя таким образом настоящий курган. Какому количеству людей принадлежали эти останки, определить на глаз не представлялось возможным. Одно только было понятно – их здесь много, очень-очень много.

– Мама дорогая! Похоже, сюда согнали всех, кто был в клинике, – сказал Стас, рассматривая пирамиду из костей. – И забили как скот.

– Все подчистили, суки. – Леший бродил по кладовой, обходя кучи тряпья, и переворачивал ногой отдельно лежащие черепа, обращая внимание на плачевную сохранность зубов умерших. В конце концов он сплюнул, пнул ботинком чью-то черепушку, звонко расколовшуюся о стену, и, понося мародеров за их низкий уровень моральных качеств, отправился в дальний конец кладовки искать ящик с агрегатом. – А, вот ты где, – очень скоро сигнализировал он о находке.

– Отыскал?

– А то? Стоит родимый, нас дожидается.

Большой, метра полтора в высоту и метр на метр в основании, с каркасом из деревянных брусков, обитый фанерой, контейнер с таинственным прибором выглядел неплохо сохранившимся для своего возраста. Одна из фанерных стенок была оторвана. Из-под полиэтилена поблескивал осыпанный раскрошившимся пенопластом гладкий пластиковый корпус медицинского аппарата, название которого Стас так и не смог запомнить.

Леший достал нож и, просунув лезвие между брусками, осторожно надавил на рукоять.

– Стас, подсоби справа.

Ящик оказался не слишком крепким. Под действием двух импровизированных рычагов гвозди стали медленно выползать из рассохшегося дерева. Кожух отделился от поддона и был грубо перемещен на скопление ржавых кроватей, расположившихся по соседству.

– Ни хрена себе, дура какая! – оценил Леший габариты аппарата.

Выглядел тот и впрямь внушительно. Большой пластиковый куб на колесах, с кнопками и розетками, являлся, судя по всему, нижней частью замысловатой машины. Верхняя же, состоящая из монитора с клавиатурой, закрепленных на массивной параболической штуковине, регулирующейся по высоте, была отсоединена и, покачавшись немного, едва не грохнулась на пол. Пенопласт, ранее закреплявший ее, от времени раскрошился, превратившись в белую труху, и опорой служить уже не мог. Стас чудом успел среагировать и подхватил падающую хреновину на подлете к полу, столкновение с которым грозило хрупкой конструкции неминуемой гибелью.

– Молодец, – похвалил Леший, неподвижно наблюдавший за падением дорогущего аппарата.

– Да уж, – согласился Стас. – Тяжелая зараза.

– Эта-то, наверное, потяжелее будет, – кивнул Леший на белый куб с колесиками. – Ладно, раз ты верхнюю хрень спас, тебе ее и нести, а я, уж так и быть, низ попру, лишь бы только он в рюкзак влез. Хорошо еще, что половины рассоединенные. А то представляешь, сколько бы мы времени тут промудохались? Я вот даже отвертку с насадками разными захватил, – посмеялся он. – Отвинтить, если что, смогу, а вот с проводами беда. Не шарю я в этом деле совсем, особенно со штуками довоенными, дюже они заумные все.

Стас между делом уже разложил на полу свой вещмешок и, аккуратно водрузив в центре неустойчивую конструкцию с монитором, пытался приспособить груз поудобнее относительно лямок, чтобы тот не особо сильно давил на спину. Наконец, придерживая агрегат левой рукой, правой он расправил ткань рюкзака, собранную в складки, и почти полностью закрыл ею ценную ношу, оставив снаружи лишь небольшой кусочек желтовато-белого пластика.

А вот у Лешего дела с упаковкой не ладились.

– Сучья машина! Блядь! – шипел он сквозь стиснутые зубы, безуспешно пытаясь запихать объемистый блок в рюкзак, который уже жалобно потрескивал от несоразмерных усилий, направленных на его растягивание. – Ядрена вошь! Да лезь же ты! – Даже в темноте было заметно, как лицо Лешего наливается кровью, не столько от натуги, сколько от бешенства. – Зар-р-раза!

– Потише, разорвешь ведь сейчас, – пришел Стас на выручку трещавшему по швам вещмешку. – У тебя загнулось вот с этого края. – Он обошел «поле боя» и, присев, расправил брезент рюкзака, цепляющий один из многочисленных выступов на корпусе агрегата. – Вот видишь? Нормально все помещается, и нечего беситься было.

Леший напоследок еще раз выругался, со жгучей ненавистью глядя на упрямый аппарат, глубоко вздохнул и взял себя в руки.

– Терпеть не могу, когда так…

– Не нервничай. – Стас примостил поклажу за спину и стоял, подтягивая ремни своего вещмешка. – Нам еще обратно пилить, а ты весь как на иголках. Это у тебя после грибника того мандраж, что ли?

– Нет у меня никакого мандража, – огрызнулся Леший. – Помоги лучше. – Он присел, накинул лямки на плечи и кряхтя поднялся. – Снизу поправь. Вот, нормально. Надо было с Маратыча больше денег трясти, не знал я, что тут гроб такой тяжеленный. Уф. Чего стоишь-то? Двигай наверх, рассудительный, возвращаемся.

Снаружи за время больничного рейда ощутимо потеплело, туман, устилавший низину, рассеялся. Стас с Лешим, пригибаясь, будто под обстрелом, вышли из здания и быстро, насколько это позволял груз за спиной, направились через Вербовский по уже хоженому пути. Добравшись до угла пятиэтажки, Леший высунулся и осмотрел окрестности.

– Нету никого, пошли.

Стас двинулся за Лешим, беспрерывно крутя головой по сторонам и прикидывая, что, случись кому из сонных тварей пробудиться, им двоим, нагруженным ценной, но оттого не менее тяжелой аппаратурой, придется очень туго. Далеко с такой поклажей не убежишь. Останется только встать спиной к спине и принимать бой. А уж если кто-то из них упадет, не сумев вовремя скинуть рюкзак, то будет совсем плохо.

Фигура Лешего мельтешила впереди, расплываясь от попавших в глаза капель пота, и вдруг трясущаяся картинка неожиданно прояснилась, четко и ясно изобразив, как молниеносная тень выныривает из развалин, сбивает напарника с ног и, пока опрокинутый, словно жук, Леший пытается высвободить руки из-под лямок рюкзака, проламывает ему череп одним мощным, невероятно быстрым ударом. Кровь, смешанная с частицами раздавленного мозга, заливает асфальт, густой красной лентой бежит вниз к оврагу, распадаясь по пути на десятки багровых ручейков, заполняющих трещины. А тень, вперив безумные глаза в затылок следующей жертвы, уже стоит за спиной.

Стас потряс головой, отгоняя бредовое видение, и смахнул рукавом пот. Как только болотного, не привычного еще цвета манжет ушел от глаз, перед ними тут же крупным планом нарисовалась спина Лешего. Тот, подняв руку и издавая странный, призывающий, видимо, к тишине звук «тщщшшш», пятился назад.

– Что? – прошептал Стас, переместившись вправо, и тоже начал отступать, глядя поверх ствола на улицу.

– В кустах, – еле слышно ответил Леший, продолжая пятиться. – У крайнего подъезда.

Стас пригляделся и увидел человеческий силуэт за голыми ветками необычайно разросшейся сирени. Грибник стоял на месте, отрешенно раскачиваясь, и не делал никаких попыток преследовать свою потенциальную добычу. Пока не делал.

– Ветер в нашу сторону, – пояснил Леший. – Давай-ка назад. По той улице, где больница, обойдем его. Сволочь. Лишь бы ветер не поменялся.

– Может, пристрелим лучше?

– Нет, пока есть возможность обойти, будем обходить.

Они отошли к развалинам близлежащего дома и, вполоборота следя за тылами, вернулись по параллельной улице к больничному зданию.

– Значит, так, – начал Леший, переведя сбившееся дыхание, – сейчас идем по прямой к лесу и огибаем Вербовский с окраины. В жилую зону больше не суемся. Там, похоже, этих тварей не одна и не две уже.

– Откуда известно?

– На земле борозды новые, и ведут они не к тому уроду, который нам попался. Возражений нет, я надеюсь?