Еда и патроны - Артем Мичурин

Стас оглянулся назад и тут же почувствовал, как Леший тянет его за рукав.

– Давай живее, он нас чует, надо дистанцию разорвать.

Красная пыль полетела из-под мелькающих подошв. Леший пробежал два дома, присел на одно колено и, тяжело дыша, повел стволом пулемета, ожидая появления грибника в секторе, взятом на прицел.

– Куда дальше? – на выдохе спросил Стас, присевший рядом с автоматом на изготовку.

– Назад посмотри. Дом панельный видишь?

– Да.

– Сейчас рвем к нему, огибаем справа, и там метров пятьдесят до клиники, трехэтажное здание кирпичное, целое почти. Готов?

– Готов.

– Пошли.

Они короткими перебежками, стараясь не выпускать надолго из вида опасный участок, добрались до угла полуразрушенной многоэтажки, обогнули ее и, совершив последний спринтерский рывок, остановились на высоком крыльце удивительно хорошо сохранившегося трехэтажного кирпичного здания с заколоченными окнами. Рядом с остатками раскуроченной двери, чудом держащейся на единственной петле, висела металлическая табличка, рельефные буквы которой сообщали редким посетителям: «Центральная районная онкологическая клиника города Муром. Министерство здравоохранения РФ».

– Оторвались вроде, – сипло выговорил Леший, глотнул из фляги и включил фонарь. – Ну что, пойдем?

Он толкнул стволом дверь, та, протяжно скрипнув, отворилась и впустила незваных гостей в просторный холл, скудно освещенный пробивающимися сквозь доски лучами. Желтые световые пятна фонарей принялись обшаривать темное, пахнущее сыростью помещение. Прямо у входа лежала куча сломанной мебели – шкафы, стол, остатки дивана, стеллажи. Их разбухшие и покоробленные панели были проломлены чем-то тяжелым, на некоторых остались следы от ударов топором. Кафельный пол усеивали изорванные больничные карты, выдранные из них листы, перемешанные с вездесущими иглицами, шуршали и пускались в хоровод всякий раз, как через дверь врывался очередной порыв ветра. Облупившаяся синяя краска висела на заплесневелых стенах безобразными лоскутами, словно сухая кожа, отслаивающаяся с мертвого тела. Даже затхлый полумрак, клубящийся в лучах фонарей бумажной пылью, казалось, был пропитан болезнетворными миазмами.

– В цокольный этаж нужно спускаться, – продолжил Леший, осторожно двигаясь к темному проему коридора. – Железяка наша там быть должна. И поосторожнее тут, неизвестно, где уро…

Фраза неожиданно оборвалась, луч резко дернулся в сторону, и мелькнувшая перед Стасом тень буквально снесла Лешего, швырнув его на груду покореженных ржавых стульев. Фонарь вылетел у него из рук и, рождая причудливые тени, покатился по кафелю.

Стас вскинул автомат, прицелился и выстрелил. Вспышка на мгновение осветила сгорбленное существо в лохмотьях, занесшее для сокрушительного удара сцепленные в замок руки. Пуля достигла цели. Грибник, оставив на стене кровавый росчерк, дернулся, отлетел назад, кувырнулся через стулья и, проехавшись на спине по полу, откатился в сторону. Стас выстрелил снова, но в этот раз промазал, лишь выбив из стены белый фонтан кирпичного крошева. Чудовище с пугающей скоростью вскочило на ноги и метнулось вперед, намереваясь впечатать стрелка в притаившийся у того за спиной несгораемый шкаф. Стас, целя грибнику в живот, нажал на спуск. Очередь прошила туловище по диагонали от паха до ключицы, последней пулей снеся кусок черепа над ухом. Тварь отлетела метра на два, упала посреди холла и забилась в конвульсиях. Темная горячая кровь, испуская пар в холодном воздухе, выплескивалась наружу, тут же размазываемая по кафельной плитке отчаянно колотящимися руками и ногами. Вытаращенные глаза бешено вращались, незряче глядя в потолок, из черной дыры рта вырывалось бессмысленное бухтение, прерывистое и жуткое. На секунду Стасу почудилось, будто среди этой тарабарщины проскочило какое-то слово, и он прислушался, но короткая очередь заглушила бормотание грибника, разметав его голову по полу.

– Козлина! – Леший сплюнул и в сердцах отвесил слабо подергивающемуся трупу увесистого пинка.

– Ты как? – поинтересовался Стас. – Знатно он тебя приложил.

– Нормально. – Леший перешагнул через тело и поднял из лужи крови свой фонарь. – Бля, все, сука, перемазал. Сам-то цел? – обратился он к Стасу.

– Ну, легче стал патронов на десять.

– Это ты дешево отделался. Да. Еще одно «спасибо» за мной?

– Себе оставь, – бросил Стас, рассматривая изрешеченный труп. – А он точно больше не встанет?

– Нет, без башки даже грибники не живут. Ладно, хорош это говно разглядывать. – Леший достал из подсумка флакон с какой-то прозрачной жидкостью, отвинтил пробку и разбрызгал половину содержимого по мертвецу и вокруг него.

– Э-э, – занервничал Стас. – Я бы на твоем месте подумал, прежде чем поджигать. Тут бумаги кругом полно. Пожар устроить хочешь?

– Ничего я поджигать не собираюсь. Это уксус. На. – Леший сунул бутылек Стасу под нос, и тот, поморщившись, отпрянул.

– Фу, бля, вонь какая.

– Вот и грибникам тоже не нравится, в отличие от запаха крови. А значит, пожрать они всей толпой не припрутся, пока мы с тобой по подвалу лазить будем. Так?

– Не знаю, тебе виднее.

– Это точно. – Леший положил вонючий флакончик в карман и направился к коридору. – Ты идешь или нет, натуралист?

– Иду, иду.

Длиннющий коридор, шедший от холла в обе стороны, имел только два окна, смотрящих на заросший раскидистыми соснами двор, так что естественного освещения здесь сильно недоставало. Проемы по стенам вели в не менее темные комнаты. Большинство дверей было снято с петель и приколочено к окнам. Столы, кушетки, железные кровати с панцирными сетками – все было превращено в баррикады, подпирающие собой импровизированные щиты.

– Кто и от кого здесь оборонялся? – озвучил Стас давно родившуюся мысль.

– Чего говоришь? – переспросил Леший, осматривая из коридора очередную комнату на предмет обжитости грибниками.

– Все эти баррикады, заколоченные окна – от кого они?

– Да хрен его теперь разберет. Вербовский и до войны-то особняком стоял, этакий анклав Мурома посреди леса. А уж как с выблядками заокеанскими обменялись ядерными презентами, так о нем и вовсе забыли на какое-то время, я думаю. Что тут творилось, теперь уже и не расскажет никто. Но, похоже, к местным пациентам у многих имелись серьезные претензии.

– Почему?

– Что «почему»?

– Почему претензии имелись?

– Вот ты, бля, дотошный. Я же сказал – не знаю. Хорош трепаться, по сторонам лучше смотри внимательнее. Может, тут еще какая тварь засела.

Медленно, перешагивая через кучи разнокалиберного мусора, иногда подозрительно похрустывающего, Леший со Стасом добрались до конца коридора, где обнаружилась ведущая вниз лестница, также заваленная всяким хламом.

– Последний рубеж обороны? – выдвинул гипотезу Стас.

– Похоже, – согласился Леший и, осторожно нащупывая подошвой более-менее надежную опору, пошел на штурм баррикады. – Ты пока здесь стой, – обратился он к Стасу. – Я, как перелезу, позову.

– Хорошо.

– Едрить твою, уроды, бля, – проклиная строителей незамысловатой фортификации, Леший перебрался на другую сторону и неуклюже опустился на пол, гулко звякнув о бетон стальными набойками. – Вроде чисто, – подал он через некоторое время голос. – Перелазь давай.

Стас закинул автомат за спину и последовал примеру своего напарника, неспешно ступая по шатким, хаотично сваленным в кучу предметам былого интерьера больничных палат и врачебных кабинетов.

– Епть, темно как в жопе. – Леший подкрутил фонарь, увеличив ширину светового пятна, и пошел вперед, крепко сжимая рукоять пулемета, висящего на плече.

– Ты хоть знаешь, где конкретно эту хреновину искать? – спросил Стас.

– Ну, если информация у Маратыча не лажовая, тогда в кладовой, четвертая дверь направо. Там должен быть здоровый деревянный ящик с оторванной стенкой, вот он-то нам и нужен.

Стас шагнул следом за Лешим в коридор цокольного этажа, и под ногой у него что-то опять хрустнуло.

– Да что тут за…

Он направил фонарь вниз, и желтоватый электрический свет выхватил из мрака небольшие серые трубки с обломанными сколотыми краями. Трубок было много, разной длины и толщины, некоторые изогнуты, с утолщениями на концах. Ими был усыпан весь пол.

– А вот и защитники цитадели, – подтвердил Леший догадку Стаса, сдувая пыль с поднятого черепа. – Ни хрена себе, сколько тут народу полегло! – Он повел фонарем вокруг, освещая все новые и новые останки. – Глянь-ка, похоже, не все здесь от рака загнулись. – Леший поднял еще одну черепушку и ткнул пальцем в длинное рубленое отверстие на лбу.

– Да. – Стас присел и посветил на грудину с засевшей внутри расплющенной пулей. – Просто бойня какая-то.

– И не говори. Я столько костей за раз только на скотомогильнике видал. Может, коронки золотые подергаем, а?