Тот, кто назначен судьбой - Татьяна Алюшина

Степанида вздохнула глубоко, выдохнула и нарушила затянувшуюся тишину:

– Может, вы тоже представитесь?

– Что?! – переспросила все еще ошарашенная старшая женщина.

И вдруг младшая, придя в себя после полного принятия и осмысления информации, принялась возмущаться визгливым голосом:

– Это все он! Он! Его работа! – и посмотрела на мать в поиске поддержки. – Не, ты представляешь, мам! Через столько лет он достал все-таки меня и мстит! Втерся к отцу в доверие через дочь, наверняка уговорил ее тут поселить, прописать, а потом все ей оставить!! Мол, единственная внучка! Нет, ну ты представляешь?! И что теперь делать?!

– Во-первых, успокойся! – взяла себя в руки старшая. – Мы еще не знаем, та ли она, за кого себя выдает! – и подозрительно посмотрела на Стешку. – Паспорта мы ее еще не видели! А во-вторых, сказать она может что угодно, сначала пусть предъявит документы на собственность! – и обратилась непосредственно к Стешке: – Дорогуша, вы документы на квартиру-то предъявите.

– Да! – ухватилась за продуктивную мысль ее дочь. – Покажи документы, удостоверяющие твое право. И их все равно надо будет проверить!

– Кстати, – окончательно пришла в себя старшая, сверля Степаниду взглядом, – завещание вступит в силу только через полгода, и ты права не имеешь до этого времени тут селиться без нашего согласия, и на кого бы ни было оформлено завещание, Алевтина как его единственная дочь имеет право на наследство. Мы будем оспаривать любое завещание.

– Да! – подтвердила и кивнула вторая женщина и посмотрела с явной неприязнью на Стешку.

– Вы ведь моя мама? – спросила Стеша, глядя ей в глаза, и перевела взгляд на вторую. – А вы бабушка, я правильно поняла?

– Ну и что! – скривилась недовольно Аля. – Когда-то я тебя родила, ну и какое это имеет теперь значение? Это было давно, и я тогда была слишком молодой и глупой.

– А теперь, я смотрю, поумнели, – без эмоций заметила Стешка.

– Не смей со мной разговаривать в подобном тоне! – потребовала женщина. – Ты понятия не имеешь, что я тогда пережила и испытала, и не имеешь права меня судить!

– И не собираюсь, – тем же тоном успокоила ее Степанида.

– Ладно, – примирительно заметила старшая женщина. – Все это случилось давно, и что теперь ворошить прошлое.

Но посмотреть в глаза внучке, говоря это, она не смогла – проскользила взглядом мимо и остановила на лице дочери, обращаясь вроде как к ней:

– Мы с дороги, устали, все на нервах, – перевела-таки взгляд куда-то в середину лба Стешки. – Надо разместиться, распаковать вещи, принять душ, поужинать и отдохнуть, а с документами и делами завтра будем разбираться.

– А вы, значит, поддерживали дочь в ее решении меня бросить? – спросила Стеша у «бабушки».

– Что значит бросить? – тут же подхватилась возмущением она. – У Алечки талант, она обязана была его реализовать и учиться. Таким актерским даром не разбрасываются! А с маленьким ребенком на руках не до учебы!

– Понятно, – кивнула Стешка и спросила, глядя на мать: – И где теперь вы разбрасываетесь своим талантом? В московских театрах и на экранах телевидения я что-то вас не замечала.

– Ты как со мной разговариваешь?! – прошипела беспредельно возмущенно Алечка.

– Понятно, – снова ровным тоном сказала Стеша и резюмировала: – Диалога не получилось, – и, отступив в сторону, освобождая путь к двери, сделала широкий указующий жест рукой: – Попрошу вас покинуть мой дом.

– Мы никуда не уйдем! – заявила ее мать. – Это мой дом, и я…

– Все! – резко оборвала ее Степанида. – Хватит! На выход!

– Но уже поздно, куда мы пойдем? – заторопилась словами «бабушка», более оперативно, чем дочь, поняв сложившуюся ситуацию и пытаясь вразумить внучку.

– Туда, где были все эти годы, – предложила направление Стешка.

И, так и не дождавшись начала движения женщин к выходу, вздохнула тягостно и, подхватив один из чемоданов, вынесла его на лестничную площадку.

– Что ты делаешь?! – возмущалась ее мамаша.

– Выдворяю вас из своей квартиры, – пояснила Стешка, взявшись за второй чемодан.

Вынесла и его, поставила рядом с первым, вернулась в квартиру и дала расширенное пояснение:

– Значит, так, чтобы вы не питали никаких иллюзий: Алексей Саввович не писал завещания, он составил акт дарения, которым оформил все свое движимое и недвижимое имущество на мое имя. Только на мое, – подчеркнула она. – Документы официально оформлены и подтверждены во всех инстанциях. Более вас не задерживаю. – И она снова указала им на распахнутую дверь.

– Но как же так? – растерялась ее мать.

– Уходите! – строго потребовала Степанида.

– Степанида! – вдруг быстро заговорила упрашивающим голосом «бабуля». – Я понимаю, ты, наверное, обижена на нас, но ты действительно не знаешь всей правды, почему Алечка была вынуждена бежать от твоего отца, оставив тебя. Нам надо обязательно поговорить об этом, мы тебе все расскажем, и ты поймешь, как ей было тяжело и что она не могла поступить по-другому! Не надо рубить с плеча, мы родные люди, и Аля, твоя мама, всю жизнь переживает, что оставила тебя с ним. Давай сядем сейчас, выпьем чаю и спокойно поговорим обо всем. Просто мы все трое испытали шок, и надо время, чтобы осмыслить нашу встречу.

– Так! – выдохнула резко Стешка. – Немедленно уходите!

И, быстро обойдя их, оказалась сзади и принялась подталкивать к двери обеих дамочек в спины, поторапливая, а вытолкав под их возмущенные реплики, взялась за ручку двери и не удержалась-таки, сказала напоследок:

– Попрошу вас более никогда не утруждать меня общением с вами. Жили порознь всю жизнь и правильно делали.

Она захлопнула дверь и заперла все замки. Постояла, прислонившись спиной к двери, закрыв глаза, а потом, съехав по ней вниз, уселась на пол, вытянув ноги, и заплакала. Горько так, как в детстве, когда незаслуженно наказывают за что-то…

– Ты хотела узнать, какая она, твоя мама, и почему тебя бросила? – сквозь слезы спросила она себя вслух. – Ну что, узнала? И как тебе?

И в это время в кармане спортивной курточки, в которую она была одета, запел мелодией смартфон. Стеша достала его и посмотрела на определитель – звонил папа. Папа!!

– Ты, как всегда, меня спасаешь! – почти прокричала она радостно сквозь слезы.

Так невероятно ему обрадовавшись, так обрадовавшись!

– Стеша, что случилось?! – взревел любящий отец, сразу испугавшись за своего ребенка.

– Ничего, папуль, ничего, – улыбалась сквозь слезы она.

– Я же слышу, ты плачешь!! – гремел папа своим прекрасным командирским голосом.

– Я плачу, – призналась девушка и шмыгнула носом. – Но уже все в порядке, и ты позвонил! Ты не представляешь, как это здорово, что ты позвонил именно сейчас!