Сокрытые-в-тенях - Сергей Гомонов

— Не лежит у меня душа к красным маскам!

— Однако ты прекрасно разгуливал в красной маске, когда мы вынимали Вальбраса из крепости!

— То — другое!

— Ничего не другое! Такой же фарс. Считай это просто ролью.

Убежденный доводами, Айнор молча согласился.

— Но все же… как мы сюда попали? — вмешался доктор. — Вопрос остается открытым. Чудеса?

— Вы попали сюда со мной.

Все оглянулись на стрельчатое окошко во втором этаже — единственное с этой стороны дома. На подоконнике в расслабленной, но исполненной затаенной силы позе полубоком сидел старик. Стариком он казался из-за седой гривы, ниспадавшей на плечи. Телом же он был крепче Айнора, могуч, широкогруд, с громадными узловатыми ручищами. Он спокойно и с достоинством взирал сверху на целенийцев.

— Но как?! — Лорс Сорл был растерян. — Мы ведь этого не помним!

— Мое имя Игалар, — сказал старик, внимательно глядя при этом на Айнора.

Тот напрягся.

— О, вы тоже целениец?! — обрадованно вскричал Лорс Сорл.

— По происхождению. Но я живу в Фиптисе так давно, что предпочитаю называть себя цалларийцем… Да и… какая разница, в самом деле?!

— Игалар… — пробормотал Айнор, пристально разглядывая старика, и тот кивнул ему в ответ:

— Да, мой молодой коллега. Я тот самый Игалар, который обеспечивал безопасность ее величества Ананты XVIII, двоюродной бабушки нынешней месинары Целении.

— Не может быть! — вырвалось у Ольсара. — Столько лет! Да вы, должно быть, вдвое старше меня!

Игалар хмыкнул и спрыгнул к ним с грацией косули:

— Вдвое — не вдвое, но постарше буду. Я попросту отвел глаза страже и зарвавшимся горожанам, а вас перевез в безопасный уголок.

Поймав несколько недоверчивых взглядов, он засмеялся.

— Не знаю, что привело вас всех в недружественный город, но сильно подозреваю, что причина веская. И если уж я наблюдаю здесь верного охранника месинары Ананты ХХ в ее отсутствие, то беру на себя смелость предположить, что с ее величеством что-то случилось.

Актеры начали переглядываться: их никто не ставил в известность о происшествии государственного масштаба. Посвященных было всего четверо: Ольсар, Айнор, доктор Лорс и Вальбрас, который до сих пор еще не очнулся.

— Хорошо, пока я допытываться не стану! — великодушно решил Игалар. — Если вам нужна помощь во имя молодой месинары, я готов помочь без каких-либо расспросов. Однако в этом случае позвольте и мне утаить способ, благодаря которому вы остались живыми и на свободе. Итак?

— Мне нужен историк Аурилиа Лесеки, — оживляясь, быстро ввернул Ольсар. — Как бы отыскать его в городе и, тем более, сподвигнуть на беседу?

Игалар усмехнулся:

— Лесеки? На беседу? Полагаю, это невозможно. Аурилиа никогда не беседует. Но назначить вам аудиенцию может вполне, только очень сомневаюсь, что удастся уговорить ее на сегодня: все-таки праздник…

— Мне отчего-то кажется, что ее заинтересует тема предложенного мною разговора…

Старик снова как-то странно хмыкнул и развел руками:

— Давайте, господа, отложим дела на несколько часов? Я владелец этой гостиницы, поэтому хочу пригласить вас отобедать и отдохнуть. Заодно я подумаю, чем можно пронять Лесеки…

Усталые путешественники с облегчением последовали за Игаларом, тогда как доктор Лорс тихонько пробормотал рядом с Ольсаром и Айнором, который взвалил на себя бесчувственного Вальбраса:

— Уж не знаю. Стоит ли нам доверять этому человеку. Он предатель Целении…

— Ну и что? Повсюду вам, Лорс, мерещатся заговоры! — откликнулся прихрамывающий Ольсар.

— А вам вот не мерещатся, оттого вас то травят, то бьют. Нет, лучше уж пусть мерещатся!

— У ее величества Ананты XVIII и в самом деле был телохранитель Игалар, — подтвердил Айнор. — Он пришел на службу за двенадцать лет до ее смерти и вступления на престол тетки ее величества нынешней месинары.

— Откуда вы так хорошо об этом знаете? — буркнул недовольный доктор.

— Я изучал биографии своих предшественников. Игалар был одним из лучших в нашей профессии.

— Почему же тогда он здесь? — не унимался Лорс Сорл и едва не разбил нос, сильно споткнувшись, оттого что в запале спора не заметил нижней ступеньки крыльца.

— Этого я не знаю. После смерти его месинары он не нанимался больше ни к кому из целенийских вельмож, а позже и вовсе пропал.

Обстановка в гостинице была приятной для взора. Назвать ее роскошной не повернулся бы язык, но гармония всего, что наполняло дом, говорила в пользу вкуса хозяина.

Рядом со входом помещалась стойка, за которой хозяин или его подручный принимали и отпускали постояльцев, а правее нее — широкий вход в большую закусочную, где сейчас уже сидело немало народа в красных масках, отмечая праздник и словесами суля правителю вечную жизнь. Посему сегодня здесь было шумно и весело, а у поваров и разносчиков блюд хватало беготни. Ольсар заметил, что среди работников нет ни одной женщины, сопоставил это с тем, что видел на улице — а там ему тоже не встретилась ни одна горожанка, только мужчины, — и наказал себе спросить при случае у Игалара, ведь в прошлый приезд все было иначе.

Хозяин с помощником живо расселили многочисленных гостей, Айнор поднял Вальбраса в его комнату на втором этаже, после чего Игалар предложил — не в убыток, опять же, своему благосостоянию — отобедать прямо в его ресторанчике.

— Вам повезло! — сказал он, смеясь, когда уселся за один стол с Айнором, Ольсаром и Лорсом. — Именно сегодня я пошел к Маури — у нее закусочная на крыше дома, под которым вы затеяли потасовку с местным сбродом. Хотел договориться насчет поставок, мы с нею вроде бы на партнерских началах… А ее как раз на месте не оказалось, отлучилась. Вот сел я полюбоваться городом у самых перил, возле цветущей вишни. И тут крик, шум, гам… Что ни говори — повезло вам!

— И все-таки, господин Игалар, как же это вы нас выручили? Помрачение на всех наколдовали? — поинтересовался настойчивый доктор, без аппетита ковыряя зажаренную гусиную ногу, покрытую прозрачными капельками жира и румяной хрустящей корочкой.

Игалар сотворил такой взгляд, что всем стало понятно, какую плату он требует взамен своему рассказу. Ольсар вопросительно посмотрел на Айнора, и тот пожал плечами, что равносильно было полному согласию. Но тут к столу подбежал помощник Игалара и что-то зашептал тому на ухо. Выслушав его, хозяин поднялся, попросил прощения за отлучку и заспешил следом.

За соседним, длинным, столом пировали актеры, привлекая к себе внимание всей забегаловки. Митсар влез на скамью и стал нараспев декламировать хвалебную оду. Она была столь длинной, что друзья не раз и не два пытались усадить его на место, однако тщетно. Подобострастный пыл подвыпившего целенийца рассердил даже красномасочников.