Государево кабацкое дело. Очерки питейной политики и традиций в России - Игорь Владимирович Курукин

Минимальный срок действия обета трезвости в каждом обществе устанавливался разный: от одного месяца до одного года. Некоторые трезвенники давали обет «воздержания от алкогольных напитков» на всю жизнь. Большинство же вступавших предпочитали обет сроком на год.

Обычным средством «профилактики» пьянства было устройство религиозно-нравственных противоалкогольных чтений. Затем выступал местный хор, который исполнял церковные песнопения и песни, посвященные борьбе с пьянством. Особенно популярно было стихотворение «Что ты пьешь, мужичок?», переложенное на музыку. В городских обществах использовались последние достижения техники: демонстрация «световых картин». В те времена зрителей еще поражали изображения органов человеческого тела — печени, сердца, желудка — со сравнением их состояния у трезвого человека и алкоголика{392}.

Общества трезвости активно распространяли среди населения книги, брошюры и печатные листки религиозно-нравственного и антиалкогольного содержания: «Вино — яд», «Отчего происходят многие болезни», «В пьяном угаре» и др. При возможности каждое общество стремилось открыть в своем приходе бесплатную библиотеку. К 1911 г. в России существовало 1818 различных (в основном церковно-приходских) обществ трезвости, в которых состояли 498 000 человек{393}. Издавались даже специальные пособия по их организации{394}.

Трезвенники и власти. Благодаря усилиям энтузиастов дело народной трезвости сдвинулось с мертвой точки: так, например, в 1901 г. было сокращено время работы казенных винных лавок — до 18.00 в городах и до 17.00 в деревнях.

Однако возможности общественных организаций были весьма ограниченными. Даже их учреждение сопровождалось длительной канцелярской волокитой: уставы (при наличии собственности и прав юридического лица) необходимо было утверждать в Министерстве внутренних дел, а полицейские власти прежде всего беспокоились о политической благонадежности учредителей. Вся деятельность таких обществ протекала под бдительным контролем бюрократического аппарата и заинтересованных ведомств. Любые неугодные инициативы нередко умело тормозились разными способами — от недопущения духовных лиц к делу открытия новой чайной, запрещения публичных чтений с «туманными картинками» до отклонения проекта закона «Об опеке над привычными пьяницами и принудительном их лечении», который был разработан еще в 1889 г. особой комиссией Общества охранения народного здравия.

К тому же не все попытки внедрения трезвости были успешными. Когда под давлением общественности власти закрыли на Пасху 1914 г. столичные трактиры и пивные, то рабочие нескольких предприятий устроили забастовку, требуя дополнительных дней на «нормальный» отдых. Не всегда была на высоте положения и местная общественность. Порой не только власти, но и земские органы не отзывались на просьбы обществ трезвости и не спешили помочь им своими средствами. Тем не менее, масштабы развернувшегося антиалкогольного движения заставили и правительство несколько изменить свою политику по отношению к питейной проблеме, чтобы не отдавать эту инициативу в руки общественности.

Почувствовав новые тенденции в общественной жизни, правительство в 1894 г. одновременно с введением винной монополии образовало губернские и уездные комитеты «попечительства о народной трезвости». В их обязанность входил надзор как «за правильностью производства питейной торговли, так и, в особенности, распространением среди населения здравых понятий о вреде злоупотребления крепкими напитками, заботами об излечении страдающих запоем, устройством народных чтений» и т. д.{395} Попечительства должны были пресекать тайную торговлю водкой, заботиться о «нравственности» продавцов и трактирщиков, не допускать распития водки на улицах, ее продажи в долг или под залог. На эти цели они расходовали казенные субсидии (до 50 тыс. рублей в год), а также сборы от штрафов за нарушение правил торговли, частные пожертвования и собственные членские взносы.

К 1911 г. в России было создано 791 попечительство с 16 тыс. членов, большая часть которых назначалась по должности. Как правило, во главе этих комитетов стояли губернаторы или местные предводители дворянства. «Первенствующим членом» являлся епархиальный архиерей, а остальными — чиновники: управляющие палатами (контрольной, государственных имуществ, казенной), председатель и прокурор окружного суда, вице-губернатор, директор народных училищ, директор одного из средних учебных заведений, председатель отделения крестьянского поземельного банка, начальник губернского жандармского управления, уездный воинский начальник, врачебный инспектор и даже управляющий акцизными сборами (т. е. тот, кто непосредственно отвечал за получение дохода от продажи казенной водки). Кроме того, в состав комитета включались председатель губернской земской управы, два депутата от губернского земского собрания и городской голова губернского города. Столь же казенным был и состав уездных попечительств, куда входили, соответственно, уездный предводитель дворянства, уездный воинский начальник, помощник начальника жандармского управления и так далее, включая чинов акцизного ведомства.

Попечительства организовывали так называемые «Народные дома» нечто вроде советских «Домов культуры». Торжественно открытый в 1899 г. главой Петербургского попечительства принцем Ольденбургским столичный Народный дом с парком был специально оборудован для устройства самых разнообразных развлечений. На его сцене «шел дивертисмент эстрадно-циркового характера с какой-либо аллегорической картиной в качестве апофеоза, на полуоткрытой сцене-раковине давались одноактные комедии, которые, как я убедился, очень нравились публике, либо концерты симфонического оркестра; и одновременно работали многочисленные аттракционы, как отлично посещавшийся павильон обсерватории с превосходными телескопами, павильон-лабиринт… детская железная дорога миниатюрной конструкции, но с паровозами, шедшими на своей тяге, '«Чертово колесо»… специальный трэк для катаний, «летающие аэропланы», т. е. особо устроенные качели, принимавшие горизонтальное положение при полете, аэропланчики «мертвая петля», галереи «кривых зеркал», и конечно же горы, электрифицированные горы, размещавшиеся у Невы, как раз напротив Зимнего дворца», — так рассказывал об этих популярных увеселениях известный организатор народных гуляний, театров и празднеств в Старом Петербурге А. Я. Алексеев-Яковлев{396}. В этом Народном доме имени Николая II был впервые показан русский вариант фильма о приключениях Шерлока Холмса.

Такие «народные дворцы» появились и в других городах — Томске, Тамбове, Одессе, Харькове; причем в провинции в их создании принимали участие не только попечительства, но и городские думы, и частные благотворители.

Попечительства открывали чайные-столовые и библиотеки-читальни. В 1909 г. чайных и столовых попечительств о народной трезвости было более 1 400, читален и библиотек — 4. 027. Книжными складами попечительств ежегодно продавались и бесплатно раздавались десятки тысяч экземпляров книг, листов и картин и прочих «полезных народных Изданий» о вреде пьянства, чаще всего представлявших собой пропагандистские листки с названиями: «Фабричные гуляют», «Что должна знать каждая мать о спиртных напитках», «Я не враг себе» и т. п., ценой в 3 копейки, которые рекомендовалось наклеивать на картон и развешивать на стенах чайных, столовых и читален, организованных попечительствами. Издавали и брошюры с довольно красноречивыми названиями: «Приключения бутылки с вином, рассказанные ею самою», «Пора опомниться!» и т. п.

Попечительства субсидировали публичные чтения и деятельность 879 народных хоров и оркестров. Большинство этих учреждений и мероприятий оставались убыточными; трудно оценить и какую-либо их эффективность, поскольку