Пастырь добрый - Попова Александровна

-  Известно... Просто известно; вроде как все знают об этом - и всё.

-  Он так говорил?

-  Ну, наверно, если об этом ведомо всем.

-  Каково доказательство, - усмехнулся Бруно, толкнув его локтем в бок. - Знакомое такое. До боли. Аж в жар кидает.

-  Ты это к чему? - уточнила Барбара; Курт, не дав подопечному ответить, демонстративно потянул носом и кивнул в сторону неплотно прикрытой двери в кухню:

-  Мне это чудится, или там горит что-то?

-  Ах ты, Боже мой, - испуганно спохватилась та, подскочив, и бегом скрылась за дверью.

-  Азартная особа, - заметил Курт с усмешкой, глядя ей вслед. - Не ей ли покойный муж и проигрался?..

-  Услышал, что хотел, или мне развивать тему дальше? Ей это вскоре надоест.

-  Уже рвешься уйти? - не ответив, спросил он; подопечный неуверенно пожал плечами:

-  Сам ведь говорил - время не ждет; так? Я, конечно, службу в жены не брал, однако все еще помню, для чего мы в городе.

-  В таком случае, начинай прощаться, - сказал Курт уже серьезно. - Убежден, что более мы ничего нового или полезного не узнаем; надо отыскать Дитриха и обсудить с ним идею беседы с этим священником. Как знать, может, в ее словах и есть хоть какая-то доля правды.

-  Все в порядке! - вновь возникнувши в комнате, сообщила Барбара так радостно, словно все присутствующие замерли в ожидании того, как решится судьба обеда, приготовляемого ее невесткой. - Однако едва успела...

-  Слушай, - начал подопечный, глядя мимо лица сестры, и та вздохнула с улыбкой, понимающе кивнув:

-  Ясно; судя по глуповатому выражению твоего лица, ты намерен распрощаться, только не знаешь, как начать. Я права?.. О, Господи...

Вполне возможно было допустить, что Барбара вздумала припомнить свое детство, проделав вновь трюк с испуганным взглядом за спину брата, если б за два мгновения перед тем Курт не услышал шаги и шорох растворившейся двери. Пытаясь хоть бы приближенно предположить, чье появление могло вызвать такой страх у хозяйки дома, он медленно обернулся, встретясь взглядом с остановившимся на пороге плотным, как камень, битюгом, озиравшим пространство крохотной комнатки настороженно и придирчиво.

-  Чьи кони у двери? - поинтересовался он ровно и, поскольку Барбара молчала, явно пытаясь подобрать слова, могущие объяснить происходящее, шагнул ближе, упершись взглядом в увешанный оружием ремень одного из гостей. - Ваши?

-  Мои, - согласился Курт столь же сглаженным тоном, видя, как подопечный поджимает губы, дыша словно сквозь них, глядя по-прежнему в стол и прилагая немало усилий к тому, чтобы не вжимать голову в плечи.

Наконец, медлительно, поворачивая взгляд с напряжением, точно груженный углем мешок, тот обернулся к вошедшему, подняв глаза, но глядя мимо.

-  Привет, Карл, - проговорил Бруно негромко, и лицо старшего Хоффмайера вытянулось, осветившись всеми чувствами, кроме тех, что должен бы испытывать любящий брат.

-  А... что ты тут делаешь? - попыталась вмешаться хозяйка. - Ты ведь должен быть сейчас...

-  Я знаю, где я должен быть, - оборвал тот резко. - Что здесь происходит, и что это делает в моем доме?

-  Послушай, ну, брось...

-  На кухню, Барбара, - повысил голос Карл, и та уперла руки в бока, демонстративно утвердившись напротив.

-  Я не твоя жена, нечего на меня покрикивать. И прекрати; это ведь...

-  Я не слепой пока, и именно потому я спрашиваю: что этот недоносок делает в моем доме?.. Под конвоем, Бруно? Добегался?

-  Я тоже рад тебя видеть, - болезненно покривился подопечный, и даже человек с немалой выдумкой не смог бы принять за улыбку, пусть и напускную, эту нездоровую гримасу.

Вытянувшееся лицо Карла обратилось каменной маской, когда на поясе брата он увидел два узких кинжала, к тому же присутствие вооруженного человека, явно превосходящего его сословием, выбивало из колеи и никак не давало сориентироваться в ситуации, однако то, что Курт продолжал сидеть молча, не вмешиваясь в разговор, все же мало-помалу возвращало уверенность.

-  Что ты здесь забыл? - повторил он мрачно. - Ты ему уже успела поведать, Барбара, что его выкрутасы сделали с отцом?

-  Перестань...

-  С чего бы это? - возразил Карл, приблизясь еще на шаг и остановившись почти вплотную, и Бруно отвел взгляд в сторону, чтобы не смотреть снизу вверх. - Я что-то не слышу, чтобы ты мне ответил; ты в чужом доме и будь любезен уважать хозяина. Или я со стенкой разговариваю?

-  Мне вмешаться? - поинтересовался Курт, следя за тем, чтобы голос прозвучал спокойно и даже с некоторой подчеркнутой ленцой; подопечный поморщился, словно его внезапно одолела нестерпимая зубная боль.

-  Не надо. Я сам разберусь, - отозвался он тихо; Карл хохотнул.

-  «Он разберется»!.. И как же ты будешь разбираться? Ты думаешь так, что, если нацепил железяки, то перестал быть сопливым недоноском, а, Бруно? Ты теперь что же - поднялся, и из беглого деревенщины перекинулся в вооруженные грабители?

Однако, подумал Курт невесело, если так пойдет и далее, придется либо спешно ретироваться, либо и впрямь вмешиваться, послав куда подальше всю конспирацию; как знать, насколько далеко сможет зайти Хоффмайер-старший. Не хотелось бы предавать суду за покушение на инквизитора буйного братца его подопечного...

-  Не бери в голову, - тихо попросил Бруно, словно прочтя его мысли, и отодвинулся вместе с табуретом, намереваясь встать. - Я зашел навестить сестру, Карл. И уже ухожу.

-  Это - да, - удовлетворенно согласился тот. - Это - по-твоему, это на тебя похоже. Прихватывай своего приятеля и сваливай, знать не хочу, что ты натворил на сей раз. Я о твоих подвигах уже наслушался от двоих солдат, которые пришли в мой дом искать тебя. Что там нам рассказали, Барбара?

-  Перестань, - повторила та; Карл криво ухмыльнулся.

-  Ах, да, я припомнил. В университет он ушел учиться... Выучился? Нет, он не выучился; бросил. Так, недоносок? А почему бросил?

-  Прекрати, - выдавил теперь уже Бруно, по-прежнему глядя в сторону.

-  Потому что как ты был бесхребетной соплей, так и остался, вот почему. Деревенская потаскушка пустила слезу, и ты пошел горбатиться на ублюдка, которого она прижила неизвестно от кого...

Бруно поднялся с места одним резким движением, и упавший табурет загромыхал по полу сухим старым деревом; Барбара рванулась вперед, но замерла, сделав шаг. Курт продолжал сидеть, где сидел, готовясь, случись что, выдернуть его из-под этой туши и следя за тем, как каменеет теперь уже лицо подопечного.

-  Что за взбрыки? - с умилением осведомился Карл, рассматривая его, точно заморскую диковинку. - Кинешься в драку за свою дохлую хрюшку? Хотелось бы на это посмотреть.

-  Смотри, - тихо произнес тот.

За тем, что происходило в течение следующих секунд, Курт пронаблюдал с удовольствием; каждый из нанесенных его подопечным ударов был узнаваем, проведен четко, фактически без помарок, и как преподаватель он мог бы собою гордиться. То есть, придраться, само собою, было к чему, однако же, как учили еще в академии, главное - это результат...

-  Господи... - выдавила Барбара, глядя на раскинувшуюся по полу у стола тушу неверяще и испуганно; кровь, сбегающая из носа туши, неотвратимо марала пол.

-  Вообще, - заметил Курт, поднимаясь и аккуратно переступая через неподвижную руку, - удар в колено должен был быть чуть сильнее и немного правее.

-  Тогда это перелом, - откликнулся Бруно, пытаясь держаться спокойно, однако нельзя было не уловить едва заметной дрожи в нарочито невозмутимом голосе. - А ему семью кормить... Прости, что так вышло, Барбара.

-  Уходи, - попросила она почти с мольбой. - Я очень рада была тебя увидеть, правда, только иди. Уходи, пока не очнулся, ради Бога.

-  Очнется он не скоро, - возразил тот и, склонившись, неуклюже чмокнул сестру в макушку. - Но мне правда пора. Теперь... не знаю, когда свидимся.

-  Понимаю; иди, - повторила Барбара, буквально выпихивая его за дверь, и довольно сильным толчком направила Курта следом. - Идите. Прощай, Бруно.

-  Прощай, - выговорил он уже закрытой створке и, вздохнув, развернулся к лошадям, терпеливо дожидавшимся у двери.

-  Все прошло не так, да? - вместо него отметил Курт спустя несколько минут, когда низенький домик остался далеко; тот снова разразился вздохом, неопределенно дернув плечом.

-  «Так» оно пройти и не могло, - откликнулся Бруно негромко. - В этой семье всегда все было не так.

-  Особенно для тебя, верно? И сёстры - ведьмы, и братья звери...

-  Касаемо одного из них я не ошибся, ведь так?.. Черт, всю жизнь об этом мечтал, - вдруг выдохнул тот, неловко улыбнувшись, глядя на свою чуть подрагивающую руку с удивлением, словно все, что этой рукой было сотворено, произошло помимо его власти над нею. - А с духом собрался, только когда проглотить было уже нельзя.

-  И когда сумел, - докончил Курт наставительно. - А иначе смысл? С достоинством огрести по сусалам?