Машина Различий - Уильям Гибсон

Мэллори подошел поближе. Расклейщик не поднял глаз, в его работе наступал самый ответственный момент. Объявление, плотно намотанное на черный резиновый валик, прижималось и раскатывалось снизу вверх по стене. Одновременно с этим расклейщик ловко нажимал на рукоятку маленького насосика, прикрепленного к палке; два кривых патрубка, установленные на концах валика, выплескивали жидкую кашицу клея. Затем – проход вниз, уже без клея, чтобы пригладить лист, и все готово.

Фургон тронулся с места. Мэллори подошел поближе и узнал, что мыло “Колгейт” придает коже лица неповторимую свежесть.

Прочитав объявление, он снова догнал остановившийся неподалеку фургон, однако расклейщик, которому явно не нравилось быть объектом внимания, что-то пробормотал кучеру; и тот отъехал подальше.

Теперь Мэллори следил за его действиями издалека. Следующую остановку фургон сделал на углу Флит-стрит у щитов, где испокон века вывешивались городские газеты. Расклейщика это обстоятельство ничуть не смутило, он нагло налепил поверх “Морнинг Клэрион” одно объявление, затем другое и третье.

На этот раз – театральные афиши. ДОКТОР БЕНЕ ИЗ ПАРИЖА намеревался прочесть лекцию на тему “Терапевтическая ценность ВОДНОГО СНА”.

ШАТОКУАССКОЕ БРАТСТВО СУСКВЕГАННСКОГО ФАЛАНСТЕРА организует симпозиум по теме “Социальная философия покойного доктора КОЛЬРИДЖА” [107]. ДОКТОР ЭДВАРД МЭЛЛОРИ прочтет научную лекцию с кинотропией...

“Это надо же!” – горько усмехнулся Мэллори. ЭДВАРД МЭЛЛОРИ – так вот прямо, восьмидесятипунктной машинной готикой. Неплохо, кстати, смотрится. Жаль только, что лекции этой не будет. Судя по всему, Гексли или кто-то из его персонала успел уже заказать афиши, а распоряжение об отмене запоздало.

Жаль, очень жаль, думал Мэллори, с какой-то собственнической нежностью глядя вслед удаляющемуся фургону. ЭДВАРД МЭЛЛОРИ. Хорошо бы раздобыть такую афишу на память о несостоявшейся лекции. Отклеить? Ну и куда же с ней потом, мокрой и липкой?

Он стал читать текст, чтобы сохранить его хотя бы в памяти. При ближайшем рассмотрении печать оказалась вовсе не такой уж хорошей, черные буквы имели неприятный, цвета запекшейся крови ободок. Скорее всего, печатники выполняли предыдущий заказ в красных тонах и не вымыли толком иглы.

“ТОЛЬКО ДВА РАЗА! Музей практической геологии на Джермин-стрит имеет честь представить лондонской публике лекцию ДОКТОРА ЭДВАРДА МЭЛЛОРИ, Ч.К.О., Ч.К.Г.О., каковой изложит поразительную историю открытия им в диком Вайоминге знаменитого СУХОПУТНОГО ЛЕВИАФАНА, свои теории относительно среды обитания этого чудовища, его привычек и диеты, а также историю своих встреч с дикими ИНДЕЙЦАМИ племени шайенов. Кроме того, он подробнейшим образом опишет ГНУСНОЕ, ЛЕДЕНЯЩЕЕ КРОВЬ УБИЙСТВО своего ближайшего соперника покойного ПРОФЕССОРА РАДВИКА и поделится секретами АЗАРТНЫХ ИГР, в том числе и особо правилами поведения в ПРИТОНАХ ДЛЯ КРЫСИНЫХ БОЕВ, за чем последует изысканный ТАНЕЦ СЕМИ ПОКРЫВАЛ в исполнении нескольких мисс Мэллори, которые дадут откровенный отчет о своем приобщении к ИСКУССТВУ ЛЮБВИ. Женщины и дети не допускаются. Цена билета 2 ш. б п. Шоу пройдет в сопровождении наисовершеннейшей кинотропии мистера КИТСА”.

Мэллори скрипнул зубами и бросился бежать; легко обогнав неспешно катившийся фургон, он схватил мула под уздцы. Животное споткнулось, фыркнуло и остановилось. Его грязная голова была закутана в парусиновую маску, сооруженную из торбы.

Кучер невнятно завопил, спрыгнул с козел и взмахнул короткой увесистой дубинкой.

– Эй ты, мотай, покуда цел! – крикнул он, переходя на нормальный человеческий язык. – Ты меня слышал? Бери ноги в руки и...

Оценив габариты Мэллори, смельчак приутих, однако продолжал угрожающе похлопывать дубинкой по мозолистой ладони.

Из-за фургона выбежал расклейщик; он держал свое хитрое устройство наперевес, как вилы.

– Отойдите-ка, мистер, – мирно предложил кучер. – Мы вам ничего не сделали.

– Не сделали? – возмущенно заорал Мэллори. – Где вы, сволочи, взяли эти афиши? Отвечай, когда тебя спрашивают!

– Сегодня Лондон распахнут настежь! – Расклейщик вызывающе взмахнул перед носом у Мэллори валиком своего устройства. – Хочешь подраться из-за того, где мы лепим нашу бумагу, так давай!

Один из огромных рекламных щитов, составлявших стенку фургона, со скрипом откинулся в сторону. Из темного проема на мостовую спрыгнул невысокий, кряжистый, сильно облысевший господин в красной охотничьей куртке, клетчатых брюках, заправленных в лакированные сапоги, и без головного убора.

Маски на круглом румяном лице тоже не было.

– Что тут происходит? – Чтобы задать этот вопрос, лысоватому господину потребовалось вытащить изо рта большую, яростно дымящую трубку.

– Хулиган, сэр! – объявил кучер. – Какой-то наемный громила, Индюк подослал!

– Он что, один? – вскинул брови крепыш. – Странно это как-то. – Он оглядел Мэллори с головы до ног. – Ты знаешь, кто я, сынок?

– Нет, – качнул головой Мэллори. – Ну и кто же ты такой?

– Я – тот, кого называют королем расклейщиков, вот так-то, мой мальчик! Ты, видно, совсем новичок в нашем деле!

– Я не знаю вашего дела и знать не хочу! Я – доктор Эдвард Мэллори!

Крепыш скрестил руки немного покачался на каблуках:

– Нун?

– Вы только что наклеили афишу, которая злостно на меня клевещет!

– Ясненько, – протянул король. – Теперь понятно, какая муха тебя укусила. – Он облегченно усмехнулся. – Ну так вот, доктор Эдвард Мэллори, я тут совершенно ни при чем. Я их только клею, а не печатаю. Так что ко мне не может быть никаких претензий.

– Как бы там ни было, вы не будете больше расклеивать эти проклятые пасквили! – твердо сказал Мэллори. – Я хочу забрать все, что у вас осталось, и хочу знать, где вы их получили!

Царственным мановением руки король успокоил свою немногочисленную гвардию.

– Я очень занятой человек, доктор Мэллори, и не могу тратить время на выслушивание бессмысленных угроз. Если вы не против, зайдемте в мой фургон и поговорим как джентльмен с джентльменом.

Он вопросительно прищурил маленькие, васильково-голубые глаза.

– Хорошо, – неуверенно пробормотал Мэллори, спокойный ответ короля словно выпустил весь пар из его возмущения. Теперь он чувствовал себя довольно глупо и не в своей тарелке.

– Хорошо, – повторил он. – С удовольствием.

– Вот и прекрасно. Том, Джемми, за работу. – Король ловко вскарабкался в фургон.

Поколебавшись секунду, Мэллори последовал за ним. Никаких сидений внутри фургона не было, зато весь пол устилала ворсистая темно-каштановая ткань, подбитая снизу чем-то мягким и простеганная на манер турецкого дивана. По стенам тянулись глубокие лакированные стеллажи, забитые туго скатанными рулонами афиш. Сквозь распахнутый потолочный люк внутрь фургона струился тусклый, мрачный свет. От кошмарной вони клея и дешевого черного самосада перехватывало дыхание.

Король раскинулся на полу, подсунув под спину пухлую подушку. Пистолетный щелчок кнута, недовольное ржание, заскрипели колеса, и фургон сдвинулся с места.

– Джин с водой? – предложил король, открывая шкафчик.

– Просто воды, если можно, – попросил Мэллори.

– Воды так воды. – Король достал большую глиняную бутыль и наполнил жестяную кружку. Мэллори стянул грязную маску под подбородок и жадно вылакал воду.

За первой кружкой последовала вторая и третья.

– Может, немножко лимонного соку? Только вы уж, – подмигнул король, – постарайтесь не напиться до непотребного состояния.

Мэллори откашлялся, прочищая горло.

– Премного благодарен. – Без маски он чувствовал себя странно голым, а неожиданная любезность короля расклейщиков – в сочетании с химической вонью клея, едва ли не худшей, чем вонь Темзы, – окончательно его ошарашила. – Я очень сожалею о своей... э-э... излишней резкости.

– Да это всё мои ребята, – великодушно обронил король. – В афишерасклеечном бизнесе всегда приходится держать кулаки наготове. Вот прямо вчера моим ребятам пришлось довольно круто разбираться со старым Индюком и его шайкой. По вопросу расклеечных площадей на Трафальгар-сквер, – презрительно фыркнул король.

– Вчера у меня тоже были определенные трудности, – хрипло отозвался Мэллори. – Но по сути я – человек разумный, и уж во всяком случае, сэр, я не люблю скандалов.

– Никогда не слышал, чтобы Индюк нанимал в громилы образованного человека, – умудренно кивнул король. – По вашему платью и манерам можно понять, что вы ученый.

– У вас острый глаз.

– Хотелось бы так думать, – ухмыльнулся король. – Ну а теперь, когда все встало на свои места, может быть, вы просветите меня относительно причин вашего недовольства?

– Все дело в этих ваших афишах, – с жаром начал Мэллори. – Они поддельные. И клеветнические. И, разумеется, незаконные.