Через тернии к свету (СИ) - Елена Ляпота

Весь коллектив был практически уже «на выходе». Ожидали «Скорую» — хотелось узнать, что там с Петровичем. Сам бухгалтер мало кого волновал, однако любопытство подстегивало: будет, о чем дома рассказать, за праздничным столом.

— Господа, — многозначительно заявил Краснопольский, прикрывая за собой дверь, — Все вы знаете, что у нас произошло ЧП. На нашего главного бухгалтера, многоуважаемого Филиппа Петровича…

Он сделал паузу, поскольку при слове «многоуважаемый» большинство прыснули и стали перешептываться с соседями. В этот же момент в зал впорхнули, держась за руки, словно влюбленные подростки, Костик, его заместитель, и Леночка — раскрасневшиеся и взмыленные, как после долгого бега. Глаза у обоих блестели.

«Вот и помирились», — подумал про себя Краснопольский и поискал глазами Варечку. Та стояла, опустив взгляд в пол, и нервно теребила ремешок сумочки. На него принципиально не смотрела. Краснопольский разочарованно вздохнул и продолжил.

— Совершено покушение, — сказал он и окинул взглядом притихшую толпу. На лицах у всех было написано недоумение — и больше ничего.

Краснопольский зачем-то посмотрел на Барсукова и скривил губы в лукавой усмешке. Тот внезапно съежился, лицо побелело.

— Чего вы на меня смотрите? — пискнул он осипшим голосом.

— Так ведь ты его и нашел! — вставила свой пятак словоохотливая завхозша, — Целый вечер доставал человека, а под конец убить решил. Лужу сделал.

Только на этот раз никто не рассмеялся, и завхозша благоразумно прикусила язык.

— А с чего вы взяли, что на него кто-то покушался? — спросил главный юрист фирмы, Леонид Кондратьев.

— Я обнаружил улики, указывающие, на то, что Филиппа Петровича заманили в туалет с преступной целью.

— Но зачем?

— Объясню чуть позже. А пока — извольте пройти за мной.

— Кто?

— Все.

Толпа недовольно загудела. Послышались раздраженные возгласы:

— Нам домой пора!

— Да что вы такое придумали, Иван Андреич, вызывайте милицию — пусть разбираются.

— Беспредел!

— Вы давайте, не задерживайтесь, — спокойно приговаривал Краснопольский, подпихивая коллег к выходу из зала, — И милицию вызовем, и преступника найдем, и домой пойдем. Похмеляться…

В коридоре их встретил Володя, оставивший на минутку свой пост рядом с пострадавшим Петровичем, и указал на соседнюю дверь. Толпа, недоумевая, прошла в отдел бумажной продукции.

Краснопольский вошел последним и запер за собой дверь. В ответ на изумленные возгласы, он предложил всем выстроиться под стенкой, а сам встал во главе начальственного стола.

— Ситуация складывается непростая, — начал Иван, — Как вы знаете, через три дня у нас зарплата. Так вот — директор уже передал деньги на выплату нашего с вами скромного заработка, включая и премиальные, и отпускные для тех, кому выпало отдыхать весной…

— Ну и? — спросил главный юрист. В голосе уже не слышалось раздражения и недовольства. Упоминание о зарплате магическим образом подняло у всех настроение.

— Деньги лежат в сейфе главного бухгалтера. А ключи от сейфа исчезли.

— Как так исчезли?! — охнула толпа.

— А вот так, — театрально закатил глаза Краснопольский, — Учитывая, что на фирме больше ста сотрудников, по моим скромным подсчетам, в сейфе лежит около 20 тысяч долларов. Так что цель преступника более чем ясна. Извольте показать содержимое карманов, сумок, барсеток, портмоне…

— Безобразие! — визгнула завхозша, — Да у меня там…

— Вы предпочтете ожидать милицию? — язвительно спросил главный юрист и, схватив ее за локоть, потащил к столу.

Как оказалось, завхозше действительно было, что скрывать в своей сумочке: Иван выложил на стол с десяток конфет, завернутых в салфетку, штук пять бутербродов с колбасой в целлофановом пакете, гигиенические тампоны и превеликое множество скомканных чеков.

Женщина стыдливо покраснела и стояла, недовольно поджав губы, пока Краснопольский брезгливо осматривал сумочку.

— Карманы! — потребовал он.

— Отсутствуют, — завхозша подняла руки вверх, чтобы он смог убедиться, что ни на юбке, ни на короткой курточке карманов нет.

— Хорошо, — смилостивился Краснопольский.

— Может еще что показать?

— Спасибо. Как-нибудь в другой раз, — насмешливо улыбнулся Иван, — Пожалуйста, станьте возле окна.

Завхозша, которая уже отошла от смущения, плотоядно стрельнула глазками и стала возле окна, чуть поодаль от толпы.

Следующим был Леонид Кондратьев, главный юрист. Совершенно невозмутимо он вывернул карманы и протянул Краснопольскому раскрытую барсетку, затем молча отошел к окну.

Краснопольский посмотрел на Барсукова. Тот резко выпрямился и, расправив плечи, принял боевую стойку. Под левым глазом нервно задергалась жилка.

— Что вы на меня опять смотрите! — рявкнул он, брызгая слюной. Иван порадовался, что стоит далеко от него. Иначе пришлось бы нести пиджак в химчистку.

— Любуюсь.

— Да оставьте вы человека в покое, — внезапно воскликнула Варечка и покраснела.

Краснопольский посмотрел на нее с удивлением, будто видел впервые. Чувства, всколыхнувшиеся в груди, нельзя было назвать приятными. Подобного «предательства» от намеченной возлюбленной он не ожидал. Барсуков, значит…

— Извольте-ка, милая барышня, — с трудом выговорил он и поманил девушку пальцем.

Варечка, охваченная праведным гневом, скинула с себя плащ, перевернула вверх ногами и стала трясти. В карманах оказалось пусто.

Ту же операцию она повторила с сумочкой. Нехитрая поклажа выпала на стол и разлетелась во все стороны. Краснопольский с грустью наблюдал, как Варечка, наклонившись, собирает помады, расчески, платочки и прочую дамскую мелочь.

Наконец, девушка застегнула сумочку и, демонстративно постукивая каблучками, зашагала к окну.

«А ножки-то у нее кривые будут», — отметил Иван.

— Барсуков, — кивнул он неожиданному сопернику, — Ваша очередь.

Барсуков, нахально улыбаясь и не спуская с Краснопольского обозленного взгляда, подошел к столу и стал выкладывать содержимое карманов: мобилка, зажигалка, мелочь, носовой платок, ключи от машины с затейливым брелком в виде женского бюста, из которого при нажатии вылезало нечто такое, что особо щепетильным барышням не стоит показывать, и, наконец, связка ключей, которыми Барсуков громко стукнул о стол, как бы показывая: вот он я — чист, аки агнец божий. Однако мгновение спустя улыбка сползла с его лица, а глаза стали круглыми, как теннисные шарики.

— Это… это не мое, — прошептал он и нервно кашлянул.

— Ясное дело, не ваше, — ухмыльнулся Краснопольский, беря в руки искомую связку ключей, — Это Филиппа Петровича. Не скажете, как попало в ваш карман?

— Не знаю, — промямлил Барсуков, — Я не брал. Зачем? У меня зарплата нормальная. Да и родители…

— А родители-то здесь при чем? — оборвал его Краснопольский, — Родителей оставьте в покое. Они за вас отвечать не могут…

— Я говорю — родители денег дают. На фига мне эти вонючие двадцать тыщ? С какого перепугу руки марать!

— А ты не выпендривайся, — понеслось из толпы, — Богатенький Буратино! Человека убил!

— Не убивал я, — чуть не плакал Барсуков.

Краснопольский откровенно наслаждался зрелищем. Особенно ему понравилось, как Варечка, закусив губу, огорченно опустила голову и отвернулась к окну.

Затем он внезапно посерьезнел, вынул из внутреннего кармана рацию и нажал кнопку переговоров.

— Ну что? — спросил он и, выслушав ответ, нахмурил брови, — Уверен? На все сто? Четко? Хорошо… Хотя, что тут хорошего… Да, давай. Санитаров пускай, конечно. Нет, ментов пока не надо. Шефу звони — скажи, что я просил.

Положив рацию на стол, Краснопольский опустился в кресло и, не обращая внимания на стоявший в комнате шум и гам, задумался. Минут через десять, когда разгневанный коллектив уже готов был, фигурально выражаясь, топить Барсукова в унитазе или, на худой конец, выбрасывать из окна, Иван поднялся и рявкнул на всю комнату:

— Тихо!

Толпа перестала гудеть. Даже завхозша, дама чрезвычайно легкая на язычок, умолкла, слегка озадаченная резким тоном начальника службы безопасности.

— Во-первых, я попрошу вас отпустить ремень господина Барсукова, — попросил Краснопольский не в меру инициативную бухгалтершу, которая вцепилась в Барсукова и тянула неизвестно зачем ремень его брюк. Девушка покраснела и шарахнулась в сторону.

— Во-вторых, не шумите: за Петровичем только что приехала «Скорая». В-третьих, хочу сказать, что Барсуков не виноват.

— Как это? — возмутился кто-то, — У него нашли ключи.