Оковы завтрашнего сна - Вета Горч

– …интересно, в чём больший толк, изучать иностранные языки, не выезжая за границу или учиться играть на органе, не имея орган? – не видя нависшего, как туча над ясным лугом, мужчину, рыжеволосый юноша улыбнулся, довольный своим саркастичным изречением.

Отсутствие реакции собеседницы придало ему нотки разочарования. Поправив серебристые очки на переносице, девушка смотрела на незнакомого мужчину в лёгком недоумении.

– Да брось, – махнул рукой парень. – Нормальная же шутка, – наконец, заметив уходящую от него концентрацию внимания девушки, он обернулся. – Ой! Это вы?

– Где мистер Ватерлоо? – прозвучал голос Бедфорда.

– А вы всё ещё расследуете это… – замялся юноша. – Расследование?

– Это не ответ на поставленный вопрос.

– Ладно, ладно, – студент указал в сторону одной из великого множества дверей пристройки университета.

– Только я вам не советую… – замолчал рыжеволосый парень. – Так… – Он вновь переключил своё внимание на собеседницу. – На чём мы остановились?

Бедфорд тем временем отсчитывал каждый свой шаг, неторопливо приближаясь к указанной двери. Внезапно она, не без скрипа, открылась, и на пороге появился низковатый мужичок, ворча и кашляя. В руках он держал кипу бумаг, поэтому задача закрыть дверь казалась не такой простой, как могло показаться на первый взгляд. Придерживая стопку подбородком, мистер Ватерлоо сгорбился, пытаясь вставить ключ в замочную скважину. Неуклюжими движениями мужчина походил на сказочного дварфа или тролля. Под аккомпанемент из недобрых слов ключ упал на землю. Прижав бумаги к себе ещё крепче, буквально, став с ними одним целым, Ватерлоо предпринял попытку достать свою потерю.

К его великому счастью, она увенчалась успехом. Хлипкая кипа бумаг выдержала такое непростое испытание. Наконец, вставив злосчастный ключ в замок, мистер Ватерлоо запер дверь, довольный своим успехом, после чего в компании кучи документов проследовал по дороге.

«Мне необходимо посетить полицейский участок и поговорить с Бруксом, – размышлял детектив. – Разговор с ним сможет отсортировать ненужное, поставив всё на свои места».

Крик, более схожий с воплем, пронёсся по всему двору университета. В нём слышались чувства одной природы: разочарование, боль, досада и гнев. В другой момент студенты, отдыхающие на улице в перерыве между занятиями, подошли бы к месту событий, дабы узнать о нём поподробнее, но в этот раз, ещё издали увидев источник звука, они, переглянувшись с улыбкой, остались на своих местах.

Стопка листов, подобно сухим листьям осенью, рассыпалась по влажной земле.

– Вы… вы, – с ярой злостью в глазах пытался подобрать нужный эпитет Ватерлоо.

– Я помогу, – произнёс Бедфорд и, наклонившись, начал собирать бумаги в общую стопку.

– Нет, нет, нет! – завопил мужчина и оттолкнул детектива. – Я не позволю такому убийце как вы прикоснуться к наиценнейшим документам, – скорчившись, он подбирал листы, стряхивая, где возможно, капли воды.

– Могу я поинтересоваться, убийца кого?

– Людей и отчётов по имуществу, – крикнул мистер Ватерлоо.

– Было бы глупо надеяться, что до вашей жизни смогут дойти такие новости, однако вчера был задержан фотограф Брайан Брукс по подозрению в убийстве…

– Всё-таки постоянные прогулки по территории университета помогли виновному избежать заслуженного наказания, – ворча, произнёс заведующий. – Ничего, ничего. Справедливость восторжествует, и хороший адвокат произведёт нужную рокировку, – усмехнулся Ватерлоо.

– Возможно, это буду я.

– Вы? В первый раз вижу человека, который собирается делать то, что ему не выгодно ни при каких условиях.

– А я первый раз вижу пожилого человека, отказывающего от помощи, – произнёс Бедфорд и пошагал в сторону железных ворот с довольной улыбкой. – Берегите свои документы.

Поиск разнообразия в полицейском участке был сродни поиску песчинки в пепле сигары. И дело было не только в отсутствии разноцветного интерьера, наоборот, он придавал месту более деловой вид. Прямоугольные окна со ставнями, расположенные почти вдоль друг друга столы, служащие не только рабочим местом для сотрудников полиции, но и единственной опорой для великого множества документов, с которыми предстояло сталкиваться каждый день всякому сотруднику, шкафы, в которых, подобно сотням сот, находились полки, придавали композиции должный строго-официальный вид.

Череду офисной рутины могла прервать только настоящая работа. Дело, требующее скорейшего рассмотрения, подобно спичке, может быть провалено, потухнув. Но аналогия с этим маленьким зажигательным предметом скорее более уместна по отношению к самим работникам полиции. Запал новобранцев, жаждущих вступить в ряды стражей порядка, стихает быстрее, чем пение птиц зимой.

Ведь даже при разных вариациях требующих раскрытия преступлений, они вскоре смешиваются в однообразную, тусклую массу. Будоражащие ранее события теперь кажутся недостойными внимания ввиду своей вторичности. Просьбы гражданина N приравниваются к мольбам гражданки М и отходят на второй план. Личная выгода ставится в приоритет. Отныне лишь на позолоченную обёртку рука порядка без особых колебаний не поставит печать «раскрыто».

«Законное царство беззакония», – вынес вердикт детектив, войдя в помещение.

– Мистер Бедфорд? – от удивления назвал писателя правильно знакомый толстый полицейский.

По его поведению было понятно, что встречаться без законных обвинений с этим человеком полисмену было далеко не приятно. Стряхнув несуществующую пыль со своей новенькой синей формы, он встал в защитную позу, ожидая ответа от оппонента.

– У вас новая униформа? – усмехнулся Бедфорд. – Вам не идёт. Она вас полнит.

После напряжённой секунды затишья собеседник произнёс:

– Уверен, вам бы очень пошла тюремная роба.

– Не думаю, – сказал детектив. – Мне не идёт оранжевый.

– Чем обязан? – к разговору присоединился подошедший сотрудник полиции. В совокупности с его небритой щетиной, придававшей ему вид безразличного ковбоя, его усталый голос был едва слышен в «немой» суете полицейского отдела.

– Мистер Бедфорд просто соскучился по тюремному карцеру.

– Кондейл, помолчи, – раздался тихий голос со стороны «ковбоя», после которого, на удивление, полноватый собеседник умолк.

– Я по поводу дела о пропавших девушках в Колумбийском университете…

– О, – слегка облегчённо вздохнул обладатель щетины и с вызовом подался вперёд. – Амин Дейбор. Ведущий следователь этого дела. – Уже закрытого дела, – уточнил он.

«Очевидно провальная попытка, но я должен задать этот вопрос», – решил Бедфорд.

– Почему вы завершили расследование?

– Мистер Бедфорд, – Дейбор почесал свою щетину. – Вы когда-нибудь теряли, скажем, собаку? В желании найти пропажу вашей дрожащей рукой развешиваются объявления о поиске. После тяжёлых дней и бессонных ночей добрые люди находят вашего питомца и возвращают домой. Что же происходит дальше? – довольный собой он посмотрел в глаза детективу. – А дальше вы снимаете плакаты, потому что они теряют свою актуальность.

– Насколько мне известно собака… мисс Мортон ещё не найдена.

– Но у нас есть ответственный за её похищение, – вмешался Кондейл. – Так что возврат – вопрос времени.

– Именно поэтому я здесь. Мне необходимо поговорить с Брайаном Бруксом.

– Не думаю, что в этом есть необходимость, – отмахнулся толстый полицейский.

– Неужели вы хотите оспорить решение следователя? – возмутился Дейбор.

Медленными движениями Бедфорд начал ходить из одной стороны в другую.

– Как вы считаете, люди, задающие много вопросов, способны ответить на один?

Полицейские переглянулись.

– Чем отличается человек ответственный от ответчика?

Повисла безмолвная тишина.

«Бисер перед свиньями», – вздохнул про себя Бедфорд.

– Опережу ваши непосильные логические старания. Ответственный несёт за собой