Космический капкан - Андрей Егоров

Лемуриец принялся за хакерскую работу. И уже через пару минут Жмых увидел на экране фотографию Седого. Человек на экране выглядел моложе и благообразнее, чем потрепанный жизнью коск, которого они встретили в лесу. Шикарный черный костюм с жемчужными запонками, пестрый галстук с золотой булавкой, белоснежная хлопковая рубашка – на голограмме из досье Седой представлял собой прямо-таки воплощение респектабельности и достатка.

– Вот, пожалуйста, номер А45835, прибыл на Дроэдем пассажирским лайнером полтора года назад…

– Пассажирским лайнером? – оживился Жмых.

– Ну да. Здесь так написано. Что тебя удивляет? По-твоему, бандиты обязательно должны путешествовать на угнанных космических кораблях?!

– Нет, дело вовсе не в этом. Но если пассажирские суда летают сюда – должны же на них продавать обратные билеты? Не идут же они в обратный рейс порожняком? А Лысый заливал, что выбраться с планеты невозможно. Не иначе, у него у самого были проблемы со служащими космопорта или отрядами самообороны – вот он и наводил тень на плетень. Втыкаешь?!

– Зайдем в файл «История», – невозмутимо продолжил Лукас. – Вот здесь все о нем расписано с самого раннего детства. Привод в полицию за кражу трех килограммов конфет.

– Взял конфет, а мне сказали, не воруй, – напел Жмых, – вот так, зараза, враз я попадал на сро-о-к…

– Хулиганская драка с поножовщиной, – продолжил Лукас.

– Быстро рос пацан, – констатировал Глеб.

– Угон воздушного катера – и исправительная Колония.

– Покататься захотелось. Узнаю родственную душу. Сам много раз по малолетке катера угонял.

– Да только колония ему на пользу не пошла – как только вышел, убил рангуна.

– Это я могу понять, – буркнул Жмых. – Познакомился с лохматыми небось на астероидах. Они и мне немало крови попортили.

– Потом – убийство двоих людей.

– О как, вошел во вкус, не иначе…

– И Седой отправился на астероиды сроком на двадцать лет. Несоблюдение внутреннего распорядка, конфликты с заключенными, отказы от работы – и его переводят в систему Бетельгейзе, в заведение усиленного режима. Где он и участвует в бунте. Даже ухитряется сбежать оттуда вместе с четырьмя другими косками. Дальше большой провал в досье, сведения только предположительны – в руки полиции он больше не попадал.

– Фартовый коск, стало быть.

– И вот – прибывает сюда. Идентифицирован прямо в космопорте.

Жмых почесал затылок, пробормотал:

– Авторитетного коска ты мочканул, поэт. Хорошо, подписки у него не осталось…

– Хорошо, – с довольным видом улыбнулся лемуриец.

– Чего скалишься? – поинтересовался Жмых. – Небось думаешь, всех бы так мочить, чтобы без подписки, без лишних сложностей. Убил кого-нибудь, закопал и вышел сухим из воды. Неплохо, да? А еще вегетарианец… Мне вот что интересно – на меня ведь тоже досье в полиции было? Выходит, и меня индент-ни… имнедтни…

– Идентифицировали, – без запинки выговорил Лукас.

– Да, то есть уже в космопорте просекли, что я за птица? – продолжил мысль Жмых.

– Конечно же! – воскликнул поэт. – Я с большим интересом изучил твое досье, Глеб Эдуард… Всегда, знаешь ли, необходимо знать, с кем имеешь дело. Может, ты не только к холодильникам проявляешь интерес…

– А к чему же еще?

– Ну, разные случаются отклонения, – замялся Лукас.

– Например?

– Меня больше всего интересовало, не испытываешь ли ты особых чувств к лемурийцам. Недавно ты рассказал мне, что нет. Но прежде я ведь этого не знал!

Глеб нахмурился.

– Сдурел, что ли?

– Да нет, просто пошутил.

– Ясно, смешно. Интересно, что копы обо мне пишут! Небось, и снимки мои в голом виде у них имеются. Копы – жуткие извращенцы, скажу я тебе. Им меду не надо, чтобы сфотографировать человека в душе. Или, скажем, в туалете… Будто там можно заняться чем-нибудь необычным…

– Действительно, – на этот раз лемуриец разделил негодование товарища.

– Так что они пишут?

– Да больше про ходки твои. Про драки на астероидах. Даже есть запись одной – где ты дерешься обломком пластикового ящика.

Жмых задумался.

– Это когда же? Когда мы мочили рангунов – десять против троих? Нет, тогда мы их камнями забросали… Или когда бешеный лемуриец завалил двух парней, а мы бросили предъяву лохмоухим таргарийцам и мочили всех подряд чем ни попадя?

– Да, ты бил таргарийцев, – кивнул Лукас.

– Славное было время, – Жмых мечтательно улыбнулся, его охватили ностальгические воспоминания. – Ты мне запиши эту драку на диск. Буду детям показывать – не лох у вас папа был, правильную жизнь вел.

– Хорошо, запишу, – пообещал Лукас. – Там еще много всего интересного. Все твои неблаговидные делишки…

Жмых отошел в угол комнаты, ударил кулаком в стену.

– Какие-то проблемы? – участливо осведомился Лукас.

– Знаешь, кое-что вспомнить приятно. Но как-то нехорошо, когда чужие люди читают о твоей жизни… Смотрят записи. Сделал ты глупость по молодости лет – а потом всю жизнь тебе тычут ею в лицо. И говорят: он преступник, рецидивист… А я просто работать не люблю. Понимаешь? А жить красиво мне нравится. Вот я и нарушал закон много раз. Потому что кругом – одни подонки!

– Да, да, это написано в досье, – согласился лемуриец, глядя на монитор. – Завышенная самооценка, пренебрежительное отношение к окружающим.

– Чего?! Ах они, подонки! Да я… Договорить Жмых не успел – послышался гулкий удар гонга. Лицо Лукаса исказилось, а Жмых даже подпрыгнул на месте от неожиданности.

– Это что?! – прошипел он так тихо, как только мог. – Кто нагрянул к нам в гости? У, техник-изобретатель! – Он по глядел на лемурийца изничтожающим взглядом. – Тут нас никто не найдет…

– Подожди паниковать. Сейчас поглядим, – ответил поэт, активируя систему внешнего видеонаблюдения. – Мы немного увлеклись полицейскими мониторами и забыли о своих… Но они работают в автономном режиме.

Перед дверью топтался одинокий человек, из-под расстегнутого на груди комбинезона которого выглядывала грязная серая футболка. На туповатом лице застыло унылое выражение. В руках человек держал потрепанный черный чемоданчик.

– Выглядит он безобидно, – заметил Жмых, внимательно изучая гостя. – И этим внушает мне большие подозрения. Не иначе, в кустах прячутся жлобы из отрядов самообороны. Как только мы откроем дверь этому дурику – они ворвутся в дом, выбьют нам все зубы, переломают кости и пристрелят нас. Или просто бросят в реку. Выплыть в таком состоянии мы не сможем. Только представь себе эту душераздирающую картину. Оплакивая выбитые зубы, ты гребешь к берегу сломанными руками. А эти подонки стоят на берегу и гогочут. Неприятно становится, как только подумаю об этом.

– Ты пессимист, Глеб Эдуард, – заметил Лукас.

– Сам ты писи-миси, графоманская твоя морда, – обиделся Жмых. – Как будем сваливать? Через окна? Дом оцеплен наверняка… Почему мы до сих пор не заказали оружие? Ах да, это привлекло бы лишнее внимание… Но должен же нормальный отец семейства на этой бандитской планете иметь автоматическую винтовку, пару гранатометов, зенитную установку, ядерную боеголовку в подвале и какую-нибудь бронемашину с выдвижными пулеметами, чтобы защитить свою нежную, любящую жену и детишек?

– Не надо паники. Необходимо обдумать эту ситуацию.

– Я паникую?! Не надо грязи. Паника – это не про меня. Но сидеть сложа руки и дожидаться смерти – тоже не по мне. Может, вылезти на крышу, подползти к краю и скинуть ему на голову что-нибудь тяжелое? Кажется, в тренажерном зале я видел подходящую гирьку.

Удар гонга повторился. Человек с чемоданчиком проявлял явное нетерпение. Он толкнул запертую дверь, открыл рот и выпалил скороговоркой:

– Откройте, пожалуйста, дверь! Я знаю, что вы дома. Мне нужно пройти внутрь, чтобы заняться ремонтом.

– Старая полицейская тактика – притворяться водопроводчиками, сантехниками, специалистами по ремонту бытовой техники, – заметил Жмых. – Знаешь что, мы будем делать вид, что нас нет дома или… может быть, скажем ему, чтобы убирался? Нам некогда. Мы заболели. Или просто не в настроении. Это ведь наш дом!

Лемуриец пробежался чуткими пальцами по клавиатуре и сообщил:

– Ты знаешь, Глеб Эдуард, датчики движения, установленные по всему периметру дома, показывают нулевую активность. Никто, кроме него, не подходил к нашему жилищу в последние шесть часов. Этот тип и правда пришел один. В кустах никого нет.

– Он-то, ясное дело, один. Значит, в небе висит полицейский катер, который спикирует сюда, как только мы откроем дверь…

– Но на этой планете нет полиции!

– Значит, его подкупили рангуны. Зависли над нами и ждут, когда мы совершим какую-нибудь ошибку. У, гады лохматые! – Глеб погрозил кулаком потолку.

– Но почему бы нашим врагам просто не взорвать дверь?

– Об этом я не подумал, – опешил Жмых. – Ладно, пойду открою ему, а ты изображай плач младенца в закрытой комнате. Понял?