Космический капкан - Андрей Егоров

Лукас провел какие-то неуловимые манипуляции с мышкой, и картинка на мониторе сменилась. Двое рангунов избивали ногами корчащегося на земле человека.

– Елы-палы, да это ж Хмурый! – выдохнул Жмых.

– Ты его знаешь?

– Знаю. И ты должен знать. Мы встречались с ним у Лысого. Не последний человек среди тамошней братвы. И какие-то отморозки буцают его своими копытами, как мешок с корнеплодами!

– Да, действительно, сейчас я вспомнил Хмурого…

Избиение продолжалось довольно долго. Потом один из рангунов, видимо, устав колошматить человека почем зря, вынул из-за ремня пистолет и выстрелил Хмурому в голову. Тот дернулся в последний раз и затих.

– Во беспредел махровый! – возмутился Жмых. – Ну, не ожидал я! Думал, они его только поучить хотят. И где эти хваленые отряды самообороны? Почему не прибыли, раз могут отследить, что кому-то нужна подмога? Точнее, и не подмога даже – его ведь просто замочили!

Еще минут пять тело Хмурого лежало на тротуаре. Спешащие по своим делам местные жители почти не обращали на него внимания – обходили, как обходили бы куст или выехавшую на тротуар машину. Потом подъехал катафалк, из которого выбрались несколько парней в черных комбинезонах. Они закинули тело в специальный отсек автомобиля и покатили прочь. Ни опроса свидетелей, ни следственных мероприятий. Словно мусор с тротуара забрали.

– Вот и поехал парень на стекольный завод, – заметил Лукас.

– Куда-куда?

Жмых взглянул на лемурийца диким взглядом. Неужели сцена убийства в реальном времени так подействовала на его утонченную психику? Но Лукас был на удивление спокоен.

– В погребальную контору, – пояснил он. – Они ведь всех в стекло заливают. Забыл? А оттуда на стеклянное кладбище.

– Ах, вот ты о чем! Я это стеклянное кладбище никогда в жизни не забуду, – ответил Жмых. – Ух, сволочи! Если мы не выберемся с этой планеты в ближайшее время, я, пожалуй, начну с симпатией относиться к копам! Может, даже любить их.

– Как…

– Нет, не как холодильники! – заорал Жмых. – Ох и допек ты меня своими намеками! Я уже знаю, что ты скажешь в следующую минуту. А любить я их буду, как добрых корешей, которые могут вытащить твою задницу из беды! Вот ведь нездоровый крен! Не понимаю я – как народ здесь вообще живет?! Я, закоренелый коск, и то боюсь на улицу выйти. Того и гляди шлепнут. И даже фамилию не спросят напоследок. Жизни тут для косков никакой нет… Свиню надо в землю зарыть и утрамбовать хорошенько за все его добрые советы!

Жмых задумался. Лемуриец, решив, что разговор окончен, снова начал перебирать картинки, когда Глеб вдруг схватил его за плечо.

– Слушай, Лукас Раук, а в районе хаты Лысого камеры наблюдения есть?

– Да! – отозвался лемуриец, вздрогнув от неожиданности. – Их там очень даже много. Некоторые направлены так, что можно рассмотреть происходящее в Доме. Наверное, главы отрядов самообороны подозревают о роли, которую Лысый и Стира играют в преступном мире Дроэдема. И следят за ними особенно тщательно.

– Покажи! – потребовал Жмых.

Несколько щелчков мышью по пунктам меню – и на мониторе появилось крупным планом жилище Лысого. Помимо основного окна на мониторе открылись маленькие окошки, на которых можно было наблюдать картинку с других камер: за домом, в тенистом саду, возле гаража на четыре автомобиля. Можно было даже заглянуть в гостиную, где бугор принимал посетителей и где когда-то довелось побывать им.

– Елки зеленые! – восхитился Жмых. – Нельзя ли вывести изображение на стереовизор?

– Нет проблем. Можно и микрофоны подключить…

– То есть мы можем узнать, о чем они болтают?! – воодушевился Глеб.

– Ну да. Полицейские системы весьма совершенны.

– Так почему ты до сих пор этого не сделал?! Лукас нахмурился.

– Ты не помнишь, какой скандал ты мне устроил час назад?! Сначала орал, что тебе нужно посмотреть сериал «Вопли в борделе». Потом начал кричать, чтобы я убрал звук на лэптопе – тебе было, наверное, плохо слышно, как вопят герои этой эпической постановки…

Глеб покраснел.

– Ну, бывает… Увлекся я фильмом. Хорошее кино. Жизненное. А теперь вот хочу понаблюдать за жизнью Лысого и его корешей!

– Вопли ты там вряд ли услышишь, – язвительно заметил Лукас. – Да и контингент все больше непривлекательный.

– Настраивай аппаратуру! – заорал Жмых. – У меня родилась великая идея.

– Набрать компромата?

– Лучше! У Лысого то терки, то разборки. Так?! Дома он частенько не бывает. А общак в хате хранит – это я точно знаю, так у всех бугров заведено. Держатель общака – бугор, и от народа он его не прячет.

– Странная традиция, – заметил Лукас.

– Ничего не странная. Люди ему доверяют, вот он и хранит их бабули. Сам живет богато и другим на лапу отстегивает по мере необходимости. Он же их прикрывает, дает им жить, так что все в порядке.

– Чего же ты тогда не захотел в банде Лысого состоять? – поинтересовался лемуриец.

– Потому что не по мне такие законы, – Глеб помрачнел, – и вообще, я по натуре одиночка, привык по лезвию пера ходить.

– Звучит поэтично.

– Мне кажется, – продолжил Жмых излагать свою идею, – нужно грабануть то, что они здесь наворовали – а наворовали они немало, – и рвать с планеты когти. И тогда два миллиона, которые ты в Мамба-банке хапнул, будут для тебя как мелочевка!

Лемуриец задумался, пожевал тонкими губами.

– Общак наверняка охраняют!

– Конечно, охраняют. Но мы обязательно что-нибудь придумаем. Ты вот в компьютерах хорошо разбираешься, я по жизни очень умный, буду мозгом операции. Обставим скок так, что любо-дорого поглядеть. Зато если выгорит – заживем, как короли. Не то что в этом паршивом домишке, а в трехэтажных виллах на берегу океана. Не здешнего, конечно. Там, где достаточно полиции и поменьше бугров. Где все сделки проворачиваются честно, а всякие подонки не покушаются каждый час на твою собственность…

– Но ведь с этой планеты нельзя улететь! – напомнил Лукас.

– Ты что, старому козлу Седому поверил? Да он дедок уже. Ему в завязку давно пора было уходить. Вот ты его в завязку и отправил, хе-хе. Вечную. Я так думаю: что не могут сделать деньги – сделают очень большие деньги. Втыкаешь?! За десять-двадцать тысяч отсюда, может, и не свалишь. А за миллион наверняка можно убраться даже с набитого охраной астероида. За миллион можно купить любого копа, любого коска и, понятное дело, любого фраера. Вот грабанем мы общак, допустим, на десять лимонов. Один кинем в зубы служивым из космопорта – пусть подавятся, – а с остальной капустой смоемся. Куда – посмотрим. Я верю, что есть еще в Галактике хорошие места! Полетим на Гнут. Там, говорят, тот еще курорт. Климат мягкий, людей немного, правит закон и порядок. Сильная полиция.

– Да, я про Гнут тоже слышал, – кивнул лемуриец.

– Вот видишь. Не пропадем. Главное, все с умом обставить. Да, кстати, надо бы оружия заказать побольше. Пистолеты, автоматы, гранатометы. – У Глеба снова всплыла в памяти кровавая картинка из казино. – Хорошая вещь! – констатировал он. – Ну и пару памперсов, чтобы не подумали, что здесь какие-то боевики скрываются. Это ты хорошо придумал – всякую лабуду к ценным вещам в придачу заказывать. Купил, к примеру, танк, мешок орехов – и каждому ясно, что танк тебе не для стрельбы, а чтобы орехи гусеницами давить!

– Памперсы нельзя, – покачал головой Лукас. – Решат, что боевики собираются на опасную операцию, связанную с риском для жизни. Товары надо подбирать с умом.

– Тогда закажи слюнявчики, ползунков побольше. Я, вообще, в детях не разбираюсь. Но знаю, что им много всего надо. Была у меня одна сумасшедшая мамаша в Мамбасу. Все бабы как бабы, норовят в твой карман заглянуть да выяснить, сколько у тебя наличности, а эта психопатка только о своем дитятке и говорила. Я от нее через неделю сбежал.

– Безнравственный ты человек, Глеб Эдуард, как же ты мог бросить женщину с ребенком? Это подло и гнусно.

– Фильтруй базар, – вскинулся Глеб.

– Ты считаешь по-другому? Думаешь, что поступил честно и благородно?

– Само собой. Не то чтобы благородно, но не глупо – это уж точно. А сбежал я очень даже запросто. Ребенок-то был не мой, а Васи Рваного. Вот я и подумал: пока Рваный не вышел, надо когти рвать. Ты бы этого ребеночка видел. Сам вот такусенький, а по фене ботает, как взрослый. Мне говорит: «Ты, дядя, сявка поднарная и больше никто. Ты на меня бочку не кати. Помоги лучше материально. А не то мой предок борзый выйдет и тебя моментом мочканет». Деньги вымогал, гаденыш. Я пару раз давал ему по рублю, но аппетит у пацаненка рос с каждым днем.

– Сколько же ему было лет, – удивился Лукас, – что он так складно излагал? Мало того, что в совершенстве знал уголовное арго – так он ведь должен был что-то понимать во взаимоотношениях взрослых. И деньги – как он тратил деньги? Неужели заботливая мать отпускала его самого в магазины?