Дети разума. Тень Эндера - Орсон Кард

— Миро прав, — поддержала его Квара. Миро вздрогнул. Ему было неприятно оказаться союзником Квары — это значило попасть под огонь раздражения, вызванного ею. — Если коровы уже вышли из сарая, так зачем трудиться закрывать дверь, а если они все равно не могут открыть дверь, зачем вешать на нее замок?

— Что ты знаешь о коровах? — презрительно спросила Эла.

— После стольких лет, сколько я прожила и проработала с тобой, — окрысилась Квара, — можно сказать, что я — эксперт.

— Девочки, — вмешалась Джейн, — возьмите себя в руки.

Снова все, кроме Миро, удивленно посмотрели на нее. Вэл не стала бы вмешиваться в семейный конфликт; и Джейн бы такого не сделала, хотя, конечно, Миро привык переговариваться с ней постоянно.

— Все мы понимаем, что рискуем, передавая им информацию о себе, — отвлек внимание Миро. — И в то же время понимаем, что не продвигаемся вперед, но возможно, сможем понять хоть что-нибудь в структуре этого языка, если получим ответ на то, что передадим.

— Мы не передадим и получим, — возразила Джейн, — а передадим и передадим. Мы поделимся с ними информацией, которую они, возможно, не могут получить никаким другим путем, и эта информация может четко обрисовать им все, что необходимо знать, чтобы создавать новые вирусы, которые смогут противостоять всему имеющемуся у нас против них оружию. И пока у нас нет никакой идеи ни о том, как это информация кодируется, ни о том, где расположено каждое из специфических данных, как мы сможем интерпретировать ответ? Кроме того, а что, если ответ будет новым вирусом, предназначенным для того, чтобы нас уничтожить?

— Они пришлют нам информацию, необходимую, чтобы создать вирус, — четко произнесла Квара, и ее голос буквально задрожал от презрения, как будто она думала, что Джейн самое тупое создание из всех, кто когда-нибудь приходил в этот мир, а не богоподобный блестящий разум. — Но мы не будем его создавать. А пока он остается простым графическим представлением на экране компьютера…

— То-то и оно, — вставила Эла.

— Что оно? — удивилась Квара. Теперь была ее очередь раздражаться, потому что Эла была, очевидно, на шаг впереди.

— Они не принимают сигналов и не выводят их на экраны компьютеров. Мы делаем это потому, что у нас есть язык, использующий символы, которые мы способны видеть. А они должны читать эти передаваемые сигналы непосредственно. Они воспринимают код и как-то интерпретируют его, следуя инструкции собрать молекулу, которая описана в передаваемом сигнале. Они «читают» ее через… Через что? Запах, воздух? Главное то, что, если генетические молекулы являются их языком, у них должны быть специфические органы чувств, вроде того, как мы получаем письменные изображения своей речи посредством глаз.

— Понятно, — отозвалась Джейн. — Ты предполагаешь, что они и от нас ожидают, что мы соберем те молекулы, которые они пришлют нам, а не просто прочитаем их на экране и попытаемся понять их предназначение.

— Если делать выводы на основании того, что нам известно, — кивнула Эла. — Возможно, именно так они добиваются подчинения. Или атакуют. Отправим им сообщение. Если они «услышат», им придется сделать это, читая молекулы своим телом и позволяя им произвести свой эффект. Таким образом, если эффект — отрава или смертельная болезнь, одно прочтение сообщения подвергнет их опасности. Что-то вроде того, если бы слова лупили нас по шее. Чтобы что-нибудь услышать, нам надо было бы лечь и позволить кому-то выбранным им инструментом передать сообщение. Если это палец или перо — тогда славно, а если плотницкий топор, или мачете, или кувалда? Слишком плохо для нас.

— Все может быть совсем не так фатально, — довольно спокойно заявила Квара, ее соперничество с Элой забылось, как только она смогла самостоятельно развить идею. — Молекулы могут быть устройствами, изменяющими поведение. «Слушать» их в буквальном смысле означает послушание.

— Не знаю, правы ли вы в деталях, — высказалась Джейн. — Но в этом случае у эксперимента больше шансов на успех. Кроме того, отсюда следует, что у Десколадеров нет в распоряжении возможности атаковать нас прямо. Это снижает вероятный риск.

— А люди еще говорят, что без компьютера ты не черта не смыслишь, — бросил Миро.

И тут же смутился. Он заговорил с ней так же легкомысленно, как если бы проговаривал слова про себя, а Джейн слушала его через сережку. Но теперь слова, поддразнивающие ее потерей компьютерной сети, прозвучали незнакомо и холодно. Он мог пошутить таким образом с Джейн в сережке. Но Джейн во плоти была другим делом. Теперь она стала человеческим существом. С чувствами, с которыми нужно считаться.

«У Джейн всегда были чувства, — подумал Миро. — Но я почти не думал о них, потому… потому что не должен был. Потому что не видел ее. Потому что, в определенном смысле, она не была для меня реальной».

— Я просто имел в виду… — проговорил Миро, — я просто имел в виду, что ты хорошо соображаешь.

— Спасибо, — поблагодарила Джейн без единой капли иронии в голосе, но Миро понял, что ирония присутствует в самой ситуации. Миро, этот «однопроцессорный» человек, говорил созданию с блестящим умом, что она хорошо рассуждает, как будто он мог оценить ее.

Он снова разозлился — не на Джейн, на самого себя. Почему он должен следить за каждым словом, которое произносит, только потому, что она получила тело не как все люди? Ну и что, что она не была человеком раньше, но сейчас-то она безусловно человек, и с ней можно говорить как с человеком. А если она чем-то и отличается от других людей, так и что? Все человеческие существа отличаются друг от друга, и все же скромное и вежливое поведение разве не предполагает необходимости общаться со всеми в основном одинаково? Разве не может он сказать: «Ты видишь, что я имею в виду?» слепому человеку, ожидая, что метафорическое использование глагола «видеть» будет принято без обиды? Тогда почему не сказать «хорошо соображаешь» Джейн? То, что ее мыслительный процесс неизмеримо глубже, чем у другого человека, еще не означает, что человек не может в разговоре с ней использовать стандартные выражения.

Снова взглянув на нее, Миро заметил в ее глазах какую-то грусть. Наверное, ее огорчило его очевидное смущение — сперва привычно пошутил с ней, а потом смутился и начал оправдываться. Ирония ее «спасибо» в том, что он не оправдал ее ожиданий, не смог вести себя с ней естественно.

Нет, он не был естественным, но, конечно, мог быть.

И в чем дело в конце-то концов? Они здесь для того, чтобы решить проблему с Десколадерами, а не для усовершенствования своих личных взаимоотношений после оптового «телообмена».

— Правильно ли я понимаю, что мы достигли соглашения? — спросила Эла. — Послать сообщение, в котором зашифровать информацию о вирусе Десколады?

— Только первое, — быстро ответила Джейн. — По крайней мере для начала.

— А когда они ответят, — кивнула Эла, — я попытаюсь создать прогноз того, что может случиться, если мы создадим и «усвоим» молекулу, которую они пришлют нам.

— Если они вообще пришлют ее, — усомнился Миро. — Если мы вообще на правильном пути.

— Слушай, а ты, случайно, не мистер Ободрение? — спросила Квара.

— Я мистер Испуганный от Задницы до Лодыжек, — сказал Миро. — В то время как ты просто обыкновенная мисс Старая Задница.

— Не могли бы мы все поладить, — притворно захныкала Джейн. — Почему мы не можем быть друзьями?

Квара налетела на нее.

— Послушай, ты! Мне плевать, какой там у тебя супермозг, ты просто не лезь в семейные разговоры, слышишь?

— Ты оглянись, Квара! — оборвал ее Миро. — Если она не будет вмешиваться в семейные разговоры, когда она вообще будет говорить?

Огнетушитель поднял руку:

— Я не вмешивался в семейные разговоры. Могу я поставить это себе в заслугу?

Джейн сделала успокаивающий жест в сторону Миро и Огнетушителя.

— Квара, — сказала она спокойно, — я объясню тебе, в чем разница между мной и твоими родственниками. Они привыкли к тебе, потому что знают тебя всю свою жизнь. Они снисходительны к тебе, потому что вместе с тобой они прошли через малоприятные испытания, которые выпали вашей семье. Они терпеливы к твоим детским вспышкам и к твоему ослиному упрямству, потому что твердят себе снова и снова: «Она не может ничего с собой поделать, у нее было такое тяжелое детство». Но я не член семьи, Квара. И как и все, кто видит тебя в кризисной ситуации некоторое время, я не боюсь откровенно сказать тебе о своих выводах. Ты достаточно умна и очень хорошо делаешь свою работу. Ты очень восприимчива и изобретательна и идешь к решению с удивительной прямотой и настойчивостью.

— Прости, — фыркнула Квара, — ты меня ругаешь или как?

— Но, — подчеркнула Джейн, — твоей сообразительности, изобретательности, ума, прямоты и настойчивости явно не хватает, чтобы хотя бы пятнадцать секунд удерживаться от отъявленной глупости, которой ты осыпаешь свою семью и всех окружающих, если не спишь. Да, у тебя было отвратительное детство. Но давно, и все ожидали, что ты переживешь это и будешь ладить с другими людьми как нормальный вежливый взрослый.