Дети разума. Тень Эндера - Орсон Кард

Именно это она и чувствовала. Пликт не была настолько глупой, чтобы считать, что у нее окажется больше моральных сил, чем у других. Ее горе не такое, как горе Новиньи или Валентины, которые со смертью Эндера лишились огромных кусков своих жизней. «А что потеряла я? Кроме нескольких порций внимания, я от Эндера мало что получила. Всего несколько месяцев он был моим учителем на Трондхейме; а потому наши жизни пересеклись только через поколение на эти последние несколько месяцев, и оба раза его внимание было поглощено гораздо более серьезными проблемами и гораздо более близкими людьми, чем я. Я не была ему ни женой, ни сестрой. Всего лишь студенткой и ученицей человека, который работал со студентами и никогда не искал учеников. Поэтому я почти ничего не лишилась с его смертью; он был всего лишь моей мечтой и никогда не был моим товарищем.

Я простила себя, но все же продолжаю стыдиться и мучиться не потому, что Эндрю Виггин умер, а потому, что в час его смерти я показала себя во всей красе: беспардонной эгоисткой, занятой только своей собственной карьерой. Я захотела быть Голосом Эндера. Таким образом, только его смерть могла стать свершением моей жизни. Получается, я действительно обычный стервятник? Паразит, пиявка, присосавшаяся к его жизни…»

Несмотря на слезы, ее пальцы продолжали печатать предложение за предложением. В доме Джакта со своим мужем и детьми горевала Валентина, а в доме Ольядо собрались Грего, Новинья и сам Ольядо, чтобы утешать друг друга в потере человека, который был им мужем и отцом. У них были свои отношения, а у меня — свои. У них свои воспоминания, частные, а мои станут достоянием публики. Я буду Говорить, а потом опубликую свою речь, и она раскроет новые грани и смысл жизни Эндера Виггина перед каждым человеком в Ста Мирах. Эндер-Ксеноцид, Эндрю — Голос Тех, Кого Нет, Эндрю — частное лицо, одинокий и страдающий человек, Эндер — прекрасный аналитик, который умел проникнуть в сердце проблемы или человека, никого не пугая честолюбием или… или снисхождением. Справедливость и сострадательность, живущие в одном теле. Человек, чье сострадание позволило ему понять и полюбить Королев Ульев еще до того, как он прикоснулся к одной из них; человек, чья неистовая справедливость позволила ему уничтожить всех жукеров, когда он верил, что они — враги.

Интересно, осудил бы меня Эндер за мои уродливые чувства? Конечно, это возможно; он не стал бы щадить меня и смог бы понять все самое худшее, что есть в моем сердце.

Но даже осуждая, он мог бы любить меня. Сказать: «Ну и что? Давай, Говори о моей смерти. Если бы Голосами становились только совершенные люди, все похороны прошли бы в тишине». Так она продолжала писать и плакать, продолжала и тогда, когда рыдания затихли.

Когда волосы Эндера будут запечатаны в маленькую коробочку и сожжены в траве около корней Человека, она встанет и будет Говорить. Ее голос поднимет его из небытия и снова оживит память о нем. И она тоже будет сострадательной, и она тоже будет справедливой. Это то немногое, чему она у него все-таки научилась.

12

«Я предаю Эндера?»

«Почему люди ведут себя так, будто войны и убийства противоестественны?

Если и есть что-то противоестественное, так это прожить всю жизнь, ни разу ни на кого не замахнувшись».

— Мы все делаем неправильно, — заявила Квара.

Миро почувствовал, как закипает в нем давно знакомая ярость. У Квары был просто дар злить людей; ее не сдерживало даже то, что она, казалось, знает, что раздражает окружающих. Она просто смаковала чужое раздражение. Кто угодно на корабле мог бы произнести ту же фразу, и Миро воспринял бы ее в смысловом значении. Но Квара умудрялась интонировать слова так, что они как будто подчеркивали — все в мире идиоты, кроме нее, конечно. Миро любил Квару как сестру, но не мог ничего с собой поделать, чтобы перестать ненавидеть каждый час, проведенный в ее обществе.

Все же, поскольку Квара лучше всех разбиралась в дешифровке языка, который она обнаружила несколько месяцев назад в вирусе Десколады, Миро не позволил своему внутреннему раздражению выйти наружу. Вместо этого он повернул свое кресло, чтобы послушать.

То же самое сделали и остальные, хотя Эла явно приложила меньше усилий, чтобы скрыть раздражение. Можно сказать, вообще не приложила.

— Ну так что, Квара, как же так получилось, что мы — такие умные — раньше не заметили свою глупость?

Квара не заметила сарказма Элы или, во всяком случае, решила не обращать на него внимания.

— Как можно расшифровать язык ни с того ни с сего? У нас нет никакой точки отсчета. Нам нужны полные записи версий вируса Десколады. Мы знаем, как он выглядел до того, как адаптировался к метаболизму человека. Мы знаем, как он изменялся после каждой из наших попыток убить его. Некоторые из изменений были функциональными — он адаптировался. А другие просто канцелярскими — он пытался записать то, что он делал.

— Мы не знаем этого наверняка, — возразила Эла, получая, возможно, чрезмерно большое удовольствие от того, что поправляет Квару.

— А я уверена, — заявила Квара. — В любом случае это дает нам определенную базу, не так ли? В этом случае мы знаем, что несет этот язык, даже если мы не в состоянии расшифровать его.

— Ну хорошо, — кивнула Эла, — только я все равно не понимаю, как эта новая мудрость поможет нам расшифровать язык. Я имею в виду, разве ты не над этим работала месяцами?

— А, — сказала Квара. — Работала. Но я не могла произносить «слова», которые записал вирус Десколады, и наблюдать, какой ответ мы получим.

— Слишком опасно, — сразу встрепенулась Джейн. — Абсурдно опасно. Десколадеры способны создавать вирусы, которые полностью разрушают биосферу, и они настолько бездушны, что используют их. А ты предлагаешь отдать им оружие, которое они использовали, чтобы опустошить планету пеквенинос, когда теперь оно, вероятно, содержит полную запись не только метаболизма пеквенинос, но и нашего тоже? Почему бы просто не перерезать себе горло, а кровь отослать им?

Миро заметил, что возражения Джейн, можно сказать, ошеломили остальных. Частично их реакция могла быть вызвана различием между неуверенностью в себе Вэл и твердой позицией, которую занимала Джейн. Кроме того, Джейн, которую они знали, была больше похожа на компьютер и не такая напористая. Но сам Миро не слишком удивился и поэтому нарушил тишину:

— Квара права, Джейн. Мы не располагаем бесконечным количеством времени для дешифровки, у нас есть от силы несколько недель. Или даже меньше. Нам нужно спровоцировать лингвистический ответ. Посмотреть на их реакцию и проанализировать различие между первоначальными заявлениями, обращенными к нам, и позднейшими.

— Мы отдаем слишком много, — настаивала Джейн.

— Кто не рискует… — пожал плечами Миро.

— Если рискнешь слишком сильно — все умрут, — съязвила Джейн.

Но в этой язвительности был знакомый ритм, какое-то озорство: мол, я всего лишь балуюсь. И она исходила не от Джейн — Джейн никогда так не говорила, — а от Вэл. Миро больно было слышать это и в то же время приятно. Двойственные реакции Миро на все, что исходило теперь от Джейн, постоянно держали его в напряжении. «Я люблю тебя; скучаю по тебе; я горюю о тебе», — твердил он мысленно, а та, к кому он обращался, казалось, менялась на глазах.

— Наша ставка — всего лишь будущее трех разумных видов, — добавила Эла.

С этим они все повернулись к Огнетушителю.

— Не смотрите на меня, — открестился он. — Я просто турист.

— Давай, — сказал Миро. — Ты здесь потому, что ваш народ рискует точно так же, как и мы. Это тяжелое решение, и ты должен проголосовать. На самом деле вы рискуете даже больше нашего, потому что даже самые старые коды Десколады, которые у нас имеются, могут полностью раскрыть всю биологическую историю твоего народа с тех пор, как вирус впервые появился среди вас.

— Значит, — рассудил Огнетушитель, — это может означать, что еще с тех пор они знают, как нас уничтожить, и мы ничего не теряем.

— Послушайте, — обратился ко всем Миро, — у нас нет никаких доказательств, что у этих существ есть какой бы то ни было вид космических полетов. Они рассылали только зонды.

— У нас просто нет других сведений, — напомнила Джейн.

— И у нас нет никаких свидетельств, что кто-то пришел вслед за Десколадой, чтобы посмотреть, насколько эффективно она трансформировала биосферу Лузитании и подготовила ее для заселения колонистами с этой планеты. Так что если у них действительно имеются колонистские корабли или если они уже в пути, то получается, нет никакой разницы, поделимся мы этой информацией с ними или нет, а если они не отправили ни одного, это означает, что они не могут.