Алпамыш - Фазил Юлдаш

Стали тут друзья прощаться — здоровья-благополучия друг другу желать, — говорит Алпамыш Кайкубату еще такое слово на прощанье:

— Осень иссушить цветы да не спешит,Разума тебя господь да не лишит!Слово мое — просьбу, друг мой, не забудь:Я тебя прошу — отправься как-нибудьК Байсары, к упрямцу-дяде моему,Мой совет-наказ ты передай ему:Что ж он, непутевый, думает себе,К племени-родне не едет почему?Силой иль обманом — разуму-умуСтарика наставь, — и выехать заставь…На пути далеком есть Байсун-страна,Всех земель на свете мне милей она.Родину мою, родню мою опятьТолько вспомнил, — сколько слез я лью опять!В этот край родной направлю я коня.Друг мой, Кайкубат, не забывай меня!На прощанье руку дай свою опять!..

Кайкубат в ответ Алпамышу такое слово сказал на прощанье:

— Наказанья неба цветникам не знать!О твоем отъезде калмыкам не знать!Ночью выезжай, чтобы врагам не знать.Если калмыки узнают — горе мне!Амальдары все изменят вскоре мне, —Что убьют меня — уверен я вполне.Боевой твой реет над тобой стяжок,Хваткой ястреба владеет мой дружок,Силою тигриной друг мой наделен,Смелым сердцем барса обладает он.Светоч мой угас — ты вновь его возжег.Будь здоров, твой путь благополучен будь.Дальним переездом не измучен будь:Свой народ, страну свою благоустрой:Дружбу Кайкубата вспоминай порой:Славься — возвеличься, мой батыр-герой!..

Так они простились темным вечерком.Бедный Кайкубат побрел к себе тайком.Алпамыш-батыр, на родину влеком,Скачет ни одним не встречен калмыком.Думают враги — он в яме, Алпамыш, —Дальними летит путями Алпамыш…

Песнь четвертая

Так и воцарился Кайкубат — стал управлять калмыцкой страной. Старшины калмыцкие не раз совет держали, — опасались, что Алпамыш из темницы ушел. А проверить нельзя: без разрешения шаха никто не имеет права в зиндан спускаться. Мало-помалу и старшины притихли.

Алпамыш тем временем на родину возвращался.Мысли его в дороге такие были:— Хорошо в горах, когда тумана нет,Хорошо в пути, где каравана нет.Хорошо в садах, когда хозяев нет, —Без народа — власти у султана нет!..Если я народ свой потерял, то кемУправлять я буду? Царствовать зачем?Еду я, грустя, далекой стороной —По пескам безводным, по глуши степной.Розы отойдут — печален гулистан,В городе упадок — падает султан.Был богатым — счета не было друзьям,Обеднел — родне ближайшей нежелан.В племени своем — в народе был я хан,Времени худому я попал в капкан…Не в тумане ль Аскар-гора?Правильным ли еду путем?Стар отец мой и мать стара,Ничего не знаю о них.Ты, конгратское племя, где?То счастливое время где?Что с друзьями моими там?Что с Барчин любимою там?..Ехал он, шункар, тосковал,Эти он слова напевал.Громыхал на кручах обвал,Байчибар горами скакал,Камни раздробляя в песок,Искры из камней высекал.Скачет одинокий седок, —Скажешь — сотни конников скок,Буйный, многошумный улак!..Вот уже пред ним Алатаг.

На гору поднявшись, на горе он стал,Поглядел — родную местность увидал,Там его народ байсунский летовал.Увидал своих — душой затосковал,Ожерелья слез горячих проливал.Как живет родное племя без нею?Положение в Конграте каково?И спросил бы он, да спросишь у кого?Человека близко нет ни одного!..На коне он шагом едет, огорчась.А со стороны Конграта в этот часКараван большой как раз прикочевал,Здесь, поклажу сбросив, делает привал.Караванщиков решил спросить Хаким, —Поворачивает Байчибара к ним.Сколько слов припас он, поспешая к ним,Как разволновался, подъезжая к ним!

Караванщики, утомленные с пути, только-только животных развьючили, только-только дали отдых ногам, — кто совсем растянувшись, кто — полулежа. Подъехал к ним Алпамыш и такое слово сказал:

— Кто скорбит, привержен думам и мечтам.Караванщикам — бродить по городам.Храброму — майдан во славу, а не в страх.С беками гулял я часто на пирах.В сердце мне страданья острый шип воткнут.Чьи верблюды это, верблюжата чьи?В Астрахань — обратно за семь дней дойдут,Десятибатманный груз легко несут.Чьи верблюды это, верблюжата чьи?От себя ль они, к себе ль они бредут?Я судьбой гонимый, очутился тут…Пастухом зовется, кто пасет стада.Пастухи, откуда путь ваш и куда?Это чьи верблюды, верблюжата чьи?

Караванщики, Алпамыша выслушав, так ему ответили:

— По равнине путь держать старайся свой.Кровь бежит ручьем из раны копьевойКто направо, кто — налево повернет,—Мы идем своей дорогой кочевой.По какому делу спрашиваешь нас?..Те, кто караваны водят, — не спешат.Бархат и парча у нас в тюках лежат.Привязали мы к верблюдам верблюжат…По какому делу спрашиваешь нас?Мы тут прилегли, желая отдохнуть.Каждому назначен путь какой-нибудь.Надо думать — знаешь ты и сам свой путь.Пляшет под тобой арабский твой тулпар, —Не пора ль тебе поводья натянуть?

Алпамыш тогда еще одно слово сказал караванщикам:

— Где помощник сметлив — мудр судья всегда.Если конь — калека, всаднику беда.Ни ущерба нет от спроса, ни стыда.Гоните вы чьих верблюдов и куда?Если знать хотите, правду вам скажу:Странник я, на месте долго не сижу,По краям-народам разным я брожу.Болтунов-задир чванливых не люблю, —Им без разговоров головы рублю.Видите — булат на кушаке ношу.Это чьи верблюды, мне сказать прошу!..

Слова эти услыхав, караванщики между собой перемигнулись:

— Стоит ли нам спор начинать с таким джигитом? Не лучше ли дать ему прямой ответ и отделаться от него?

Так рассудив, сказали они:

— Мозг земли наружу лезет под дождем.Караван с трудом плетется на подъем…Девушка о милом думает своем.Да стоит — не рухнет у героя дом!Жив скорбящий раб несбыточной мечтой.Знай: мы ултанбеков караван ведем, —Ултанбеком был такой приказ нам дан.Он — не караванщик, не простой чабан, —Всеконгратским шахом сделался Ултан!

Алпамыш опять слово сказал караванщикам:

— В давние года в Байсун-Конграте былСамым первым бием-шахом Дабанбий.Сын, его преемник, звался Алпинбий.Он после себя оставил сыновей:Байбури был старший, младший — Байсары.Шаху Байбури, хотя и был он стар, —Дал всевышний сына, — то Хаким-кайсар,Прозван Алпамышем был, когда подрос…Вам я потому и задавал вопрос.В племени конгратском я не раз бывал.Доброе, худое часто узнавал,С Алпамышем я встречался, пировал, —Слышу я впервые, что существовалТам какой-то бек, по имени Ултан.Иль из-под земли он появился там,Иль с небес упал неведомый султан?Я таких чудес не слыхивал вовек.Видно, самозванец этот человек, —Никогда такой не проживал там бек!Из какого к ним он племени пришел,От кого он званье бека получил?Кто ему дела Конграта поручил?Странный ваш ответ мне душу омрачил.Что произошло с конгратскими людьми?!

Это слово Алпамыш сказал, и караванщиков оно задело немного:

— Чего он к нам пристал со своими напоминаньями? Обругать его — совсем не отвяжешься. Не разговор — несчастье! Только-только, устав с пути, пришли на ночлег — вытянули ноги, а он привязался — отдохнуть не дает!

Пошептавшись между собой, сказали Алпамышу караванщики так:

— Это говоря, поменьше б ты шумел.Хоть бы перед дерзким словом онемел!Сам бы на того Ултана поглядел, —Понял бы, что лучше не иметь с ним дел.Разве есть его жестокости предел?Сто раз десять тысяч доблестных людейВсе равно не ставит ни во что, злодей!Если б он услышал имя «Алпамыш»,Ты уже висел бы там, где ты стоишь.Нам ты это все напрасно говоришь,—Помни: мы не знаем слова «Алпамыш»!

Услыхав эту речь, Алпамыш подумал: «Дай-ка я покажу им себя!» Подумал — и руку положил на алмазный булат.