Перси Джексон и Лабиринт смерти - Рик Риордан

Гефест скептически оглядел меня. Потом выудил что-то из кармана, оказалось, это металлический диск размером с компьютер-наладонник. Он нажал на кнопку, и диск превратился в миниатюрный бронзовый телевизор. Голос дикторши озвучивал выпуск новостей, передача шла от подножия горы Сент-Хеленс, а изображенная на экране гора выстреливала в небо клубами дыма, огня и пепла.

— Возможность дальнейшего извержения все еще остается под вопросом, — вещала дикторша. — Власти отдали приказ в качестве меры предосторожности эвакуировать примерно полмиллиона жителей ближайшего региона. Только что мы получили известие, что зона вблизи озера Тахо и города Ванкувера, а также горы Сент-Хеленс закрыта для проезда в радиусе одной сотни миль. Количество пострадавших остается неизвестным, смертельные случаи не отмечены, имеются лишь неопасные ранения и ушибы.

Гефест выключил телевизор.

— Неплохой взрыв ты там устроил.

Я застыл, не сводя глаз с бронзового телеприемника. Полмиллиона людей эвакуировано? У них ушибы, ранения. Что я наделал?!

— Тельхины рассеялись. — Гефест продолжал засыпать меня новостями. — Некоторые из них испарились. Некоторые, несомненно, сбежали и где-то укрылись. Не думаю, однако, что им еще когда-нибудь придет в голову воспользоваться моей кузницей. Но, с другой стороны, для меня она тоже потеряна. Взрыв нарушил сон Тифона. Теперь следует ожидать…

— Но это-то не моих рук дело, правда? Не столько же у меня сил, чтобы разбудить Тифона.

— Не столько сил? — Гефест ухмыльнулся. — И это говоришь ты, сын Сотрясающего Землю? Хватит меня дурить. Ты и сам пока не знаешь своих возможностей.

Меньше всего на свете мне хотелось услышать такое. Да, когда я был на той горе, я сам не понимал, что делаю. Потому и вырвалось такое огромное количество энергии. Я чуть не подорвался на ней и не распростился с жизнью. А теперь оказывается, что я едва не уничтожил северо-западный район США и к тому же почти разбудил самое страшное из чудовищ, которых когда-либо заключали под стражу бога. Может, я вообще слишком опасен? Может, для моих друзей будет спокойнее думать, что я умер?

— А что известно о Тайсоне и Гроувере?

— Ни словечка, к сожалению. — Гефест покачал головой. — Как бы лабиринт не разделался с ними.

— Итак, что вы от меня ожидаете?

— Не надо спрашивать советов у такого старого калеки, как я, парень. — Гефест подмигнул мне. — Хотя один-то совет я тебе все-таки дам. Тебе доводилось встречаться с моей супругой?

— С Афродитой?

— Ну да. Хитрая она бестия, парень. Так что поосторожней, смотри не влюбись тут в кого. Эта любовь тебе так вскружит мозги и задурит голову, что забудешь, как тебя зовут.

Я вспомнил свою встречу с Афродитой прошлой зимой. Это случилось, когда ее белый «кадиллак» неожиданно появился посреди пустыни. Она тогда сказала, что питает ко мне особый интерес. И что неудачи, вечно преследующие меня на любовном фронте, это ее рук дело.

— Это часть ее плана? — спросил я. — Это она меня сюда забросила?

— Может, и так. С ней трудно сказать что-либо наперед. Но если ты решишь уехать отсюда — а я и сам понятия не имею, хорошо это будет для тебя или плохо, — то обещаю, что получишь ответ на свой вопрос. Я расскажу тебе, как найти Дедала. Даже прямо сейчас и расскажу. Нить Ариадны тут вовсе ни при чем. Нет, не так. Нить Ариадны работает, потому армия титанов так за ней и охотится. Но наилучший путь через лабиринт… Вспомни, Тесею помогала царская дочь, а она была простой смертной. Ни одной капли божественной крови не текло в ее жилах. Но Ариадна была умной девушкой, парень, и умела видеть, что есть что. То есть я хочу сказать — ты сам сумеешь узнать, как надо продвигаться по лабиринту.

Вот оно. Понятно. И почему я не догадался об этом раньше? Гера тоже была права. Ответ давно готов!

— А-а, — протянул я. — Да, я понял.

— В таком случае тебе остается только решить, собираешься ты отсюда двигать или нет?

— Я… — Я был уверен, что хочу сказать «да», но слова почему-то застряли у меня в горле.

Я уставился в землю, сама мысль о том, что придется уехать с острова, показалась мне невыносимой.

— Можешь еще подумать и принять решение попозже, — посоветовал Гефест. — Подожди до рассвета. Рассвет самое лучшее время для принятия решений.

— А Дедал поможет нам? — спросил я. — Я хочу сказать, если он обучит Луку способу преодоления лабиринта, мы погибли. Я однажды видел сон и знаю, Дедал когда-то убил своего племянника. И потому теперь он стал таким злым и жестоким.

— Думаешь, легко быть самым талантливым изобретателем в мире? — в полный голос возмутился Гефест. — Всегда один! Никто тебя не понимает! Станешь тут злым и жестоким, наделаешь самых ужасных ошибок. Да с людьми потруднее, чем с любыми механизмами. К тому же стоит тебе натворить бед, как всё. Их уже не исправить.

Гефест отряхнул с одежды последние капли пепси.

— Начинал-то он хорошо. Помог царевне Ариадне с Тесеем только потому, что пожалел их. Старался делать добрые дела. И из-за этого все в его жизни пошло кувырком. Это, по-вашему, справедливо? — Бог пожал плечами. — Я не знаю, станет ли Дедал помогать вам, но не суди другого, парень, пока ты сам не встал в его кузницу и не намахался как следует его молотом. Так?

— Я… я постараюсь.

Гефест поднялся на ноги.

— Пока, Перси. Ты здорово поступил, укокошив этих самых тельхинов. Век не забуду такой услуги.

Сказанные им напоследок слова показались мне настоящим прощанием. Так говорят, когда расстаются надолго. Потом Гефест прямо на глазах снова обратился в столп пламени, промчался над водой и исчез.

Я несколько часов бродил по берегу озера. Когда наконец вернулся на луг, было уже очень поздно, наверное, четыре-пять утра. Калипсо оказалась в саду, она возилась со своими цветами при лунном свете. «Лунное кружево» сияло серебром, другие растения, повинуясь ее волшебству, светились красным, желтым, синим.

— Он приказал тебе возвращаться, — предположила Калипсо.

— Не то чтобы приказал… Просто предоставил мне шанс.

Наши глаза встретились.

— Я дала обещание, что не стану тебе этого предлагать.

— Не станешь предлагать что?..

— Остаться со мной.

— Остаться? — переспросил я — Это как? Навсегда?

— Ты обрел бы бессмертие на моем острове, — тихо продолжала Калипсо. — Не узнал ни старости, ни смерти. В конце концов, ты можешь предоставить сражаться другим, Перси Джексон. И ты избежал бы уготованной и предсказанной тебе участи.

— Вот так просто? — Я изумленно уставился на нее.