Гитлер и его бог. За кулисами феномена Гитлера - Джордж ван Фрекем

Век Разума, особенно в лице своих французских представителей – философов-просветителей Руссо, Вольтера, Дидро, Даламбера, Гольбаха, Ламетри и других, – господствовал на европейской сцене; французский язык стал языком знати, интеллектуалов и дипломатов Европы. Именно в те времена Вольтер жил при дворе прусского короля Фридриха II, а Дидро гостил в России у Екатерины II. Однако Разум был новичком на этой сцене. Еще совсем недавно, в средние века, философия (в широком смысле) была лишь «служанкой богословия». Теперь же Разум претендовал на трон абсолютного суверена. Разум, пробуждаясь от долгого сна, последовавшего за золотым веком Греции и Рима, должен был вновь завоевать свободу, необходимую для полноты развития человеческой личности. Но фундаментальные изменения человеческой природы не даются легко; как и любые другие перемены в истории, они встречают сопротивление, а порой и яростную вражду. Ключевые экзистенциальные и идеологические вопросы становления человечества (равно как и вопросы духовные) большей частью решались на полях сражений.

Диалектическую борьбу эмоций и жизненных сил с разумом можно проследить со времен средневековья через эпоху Возрождения до романтического периода. Это имеет прямое отношение к нашему повествованию, ведь эта борьба непосредственно привела к появлению фолькистского движения, фашизма в общем и нацизма в частности. Попытка сделать человечество разумным вызвала реакцию – восстание страстей против разума. Превозносили природу, противопоставляя ее городу, идеализировали крестьянскую жизнь и цеховую систему средневековья, противопоставляя ее индустриализации, а традиционное прошлое – прогрессу и переменам. Народ, воплощение живого духа, противопоставлялся индивиду и индивидуализации. Романтики ценили индивида-гения, но лишь потому, что он был каналом, через который душа Народа могла общаться с Богом, Мировой Душой или вселенским Духом. Величайшим же гением был Вождь Народа, «великий, посланный свыше» для свершения грандиозных деяний. Именно эти темы впоследствии овладеют умами тысяч людей, вовлеченных в фолькистские, националистические и пангерманские организации.

Выдающимся героем романтического периода был Наполеон Бонапарт, горячо любимый и не менее горячо ненавидимый. Во главе своих армий он прошел по всей Европе, насаждая повсюду идеалы Французской революции, то есть идеалы Просвещения. «Наполеон обрушился на Германию, как ураган. Он упразднил Священную Римскую империю, уменьшив число отдельных княжеств с нескольких сот до тридцати восьми. Он привел в ярость духовенство, упразднив клерикальные государства, церковные суды, десятину, монастыри и конфисковав церковную собственность. Он восстановил против себя дворян, упразднив их феодальные государства, а с ними феодальные платежи и налоговые льготы. Он разбил на части большие поместья и урезал власть помещиков над крестьянами. Он провозгласил равенство всех граждан перед законом, в результате чего представители среднего класса получили возможность занимать государственные должности. Он гарантировал неприкосновенность частной собственности и ввел современное экономическое законодательство. Он занимался общественными проектами: строительством дорог, каналов и мостов. Для распространения идеалов революции он создал светские средние школы. Но самое шокирующее – Наполеон не только уничтожил гетто, он дал евреям свободу вероисповедания, право на владение землей и право заниматься любым видом деятельности»32.

Все это происходило в период господства французской культуры и ее носителя – французского языка. Политическое и культурное противостояние «валлийскому» империализму достигло небывалого накала и стало важным шагом в эволюции германского самосознания. «Волна освобождения от французских захватчиков и от диктата Наполеона, прокатившаяся по Германии, раз и навсегда пробудила в немцах национальное самосознание. Национальный энтузиазм достиг такой высоты и силы… что стал неисчерпаемым источником национальных чувств для будущих поколений»33.

Как ни странно, самыми яркими выразителями этого пробудившегося германского самосознания стали философы, развивавшие эту тему со своих влиятельных университетских кафедр. Это была школа «идеалистической философии», которую по высоте и чистоте абстрактного мышления можно сравнить с Афинами периода Сократа, Платона и академии. И тем не менее, такие фигуры, как Фихте, Шлегель и Гегель были настолько захвачены потоком национального пробуждения, что Германия – в том или ином смысле – виделась им кульминацией мировой истории и культуры. «Фихте [1762—1814] верил, что все европейцы, за исключением евреев и славян, связаны друг с другом кровными узами. Однако лишь германцам удалось сохранить свой древний дух свободным от иноземных влияний. С римским завоеванием французы перешли на латинский, тогда как германцы сохранили язык предков, а вместе с ним и духовные качества “исконной расы”. Они сохранили духовную связь с предками – воинами германских племен. Они свободны от латинского, французского и еврейского индивидуализма, от собственничества, от грубой погони за материальными благами. Лишь мы, писал Фихте, чувствуем так, как чувствовали наши германские предки, – наши обязанности и права проистекают из нашего подчинения коллективной воле. Лишь германцы готовы к новой эпохе общественной кооперации и коллективных нравственных идеалов»34. Такое антииндивидуалистическое мышление ведет прямой дорогой к коллективизму молодежных фолькистских организаций и к нацистскому лозунгу Du bist nichts, dein Volk ist alles («Ты – ничто, твой народ – все»).

Но Фихте пошел еще дальше. В своем «Обращении к германской нации» (1807—1808 год) он провозгласил: «Именно вы, германцы, в большей мере, чем какой-либо иной народ, обладаете зерном человеческого совершенства, именно вам надлежит стать во главе развития человечества… Альтернативы нет: если падете вы, все человечество падет вместе с вами. Воскрешения уже не будет»35. «Фихте и другие романтики пришли к мировоззрению, являющемуся радикальным вариантом христианского апокалипсиса, – пишет Майкл Лей. – Спасение человечества перестает быть задачей Бога, становясь задачей Народа, в котором воплотился Бог. На долю германцев выпала роль спасителей и искупителей человечества… Германцы построят мировую империю духа… Евреи являются воплощением антихриста, который должен быть побежден… Для защиты от евреев Фихте предлагал либо отрубить им головы, либо выслать их всех до одного в землю обетованную»36.

Согласно Фридриху Гегелю (1770—1831), смысл истории состоит в раскрытии Идеи мирового Духа, которое происходит в несколько этапов. Дело в том, что существует мировой Дух, воплощающийся в мировой истории, движущейся к вселенскому спасению. Главным народом современной фазы развития Духа, согласно Гегелю, являются германцы. «Другие народы не имеют никаких прав препятствовать абсолютному праву германского народа в выполнении его задач носителя мирового Духа на современном этапе развития». Другие народы «на данном этапе истории уже не играют заметной роли». Миссия, когда-то возложенная Богом на евреев, теперь легла на плечи германцев. Именно от них зависит спасение мира. И свобода индивида (эта тема встречается нам не впервые) состоит в его добровольном подчинении Государству, которое надлежит рассматривать как некое божественное воплощение на земле. Этот тип мышления, замечает Лей, «фактически эквивалентен растворению индивида в государстве и может служить обоснованием всевозможных форм тоталитаризма»37.