Имперская гвардия: Омнибус - Стив Лайонс

Что-то в тоне Арикс, насмешка, которую она вложила в свои слова, больно ужалила Гюнтера.

— Ты же здесь, — заметил он.

— Я здесь инкогнито, помнишь? — сказала она, снова поднимая вилку и наматывая на нее длинный корень борана. — Я не хочу, чтобы меня узнали — и это последнее место в Иеронимус Тета, где вздумают искать племянницу губернатора.

— Да, — сказал Гюнтер безжизненным голосом, — думаю, ты права.

Они находились в верхней части одного из нижних шпилей Иеронимус-сити, так высоко Гюнтер еще не поднимался. Скайвэи были почти пусты, хотя сейчас был уже ранний вечер. Гюнтер несколько недель экономил, собирая деньги на взятку привратнику, чтобы его пропустили в эту закусочную. Здесь в первый раз ему подали настоящее мясо, а не синтетическую дрянь. Между столиками было много свободного пространства и множество сервиторов, внимательных ко всем нуждам клиентов.

И все же этого было недостаточно. Арикс привыкла к лучшему, чем мог предложить ей Гюнтер, даже после того, как получил повышение.

— Прости, что я так нервничаю, — сказала она. — Это из-за дяди Хенрика. Могу только представить, что он сделает, если узнает, что я была здесь, так далеко от дома.

— Я знаю, — вздохнул Гюнтер. — Я знаю.

О чем он думал, строя свои планы, мечтая о жизни с ней? Как это могло осуществиться? Они жили в разных мирах — и Гюнтер никогда не будет принят в мире Арикс, так же, как и она никогда не будет счастлива в его мире.

Он оставил кольцо в кармане.

ОН настоял на том, чтобы проводить ее — по крайней мере, насколько высоко ему будет позволено подняться.

Он еще хотел так много сказать, о столь многом спросить ее. Почему она была здесь? Эти их свидания были для нее только игрой? Волнующее приключение на нижних уровнях? Она не думала о том, к чему это может привести? Но Гюнтер чувствовал тяжесть кольца в кармане, и все еще боялся, боялся ответов, которые она могла дать.

Они взяли автотакси к губернаторскому сектору, но вышли в нескольких кварталах от него, пока полицейские не проявили к ним излишнего интереса.

Они говорили о работе Гюнтера, и он обнаружил, что может говорить о цифрах бесконечно, рассказывая Арикс о годовой выработке каждого из рудников, пока не заметил, что это ей скучно. Но она не проявила этого. Арикс мастерски умела изображать интерес. В ее положении это было необходимо, на всех этих скучных официальных приемах, которые она должна была посещать.

Он вспомнил прием, на котором они встретились — открытие очистительного завода. Арикс, в ореоле красного сияния от расплавленного металла, вежливо смеялась чему-то, что говорил ей управляющий. Огоньки в ее зеленых глазах. Ее каштановые волосы, подстриженные до плеч. Он вспомнил свои первые неуклюжие слова, обращенные к ней, а она просто улыбнулась, притворившись, что услышала нечто умное.

Он вспомнил, как столкнулся с ней на качающемся металлическом мостике, неловкий момент, сглаженный чувством юмора Арикс, и снова эта улыбка…

Она только изображает интерес к нему?

ОНИ гуляли между пластальными и хрустальными башнями по широкому скайвэю, шагая по белым разметкам, обозначающим пешеходную зону, а по обеим сторонам от нее ехали грязные машины с корпусами округлой формы. Здесь наверху было меньше скайвэев, но и людей, ходивших по ним, здесь было меньше.

— Так, — сказала Арикс внезапно, — вы не сталкивались с… проблемами? В рудниках, я имею в виду.

— С проблемами? — повторил Гюнтер, инстинктивно насторожившись. — Нет, не сталкивались. Ничего такого. Мои люди работают хорошо, и выработка всегда на уровне. А ты что-то слышала?

— Ничего, — сказала Арикс быстро. — Я просто… Мой дядя что-то говорил. Он сказал, что… впрочем, я уверена, ничего особенного, как ты и сказал. Неважно.

Они оказались на перекрестке, и Арикс потянула Гюнтера к ряду лифтов. Они нашли один пустой и вошли в него. Даже здесь, наверху, в лифте все еще воняло человеческим потом и экскрементами — следами рейсов вниз.

— Я не могу… — замялся Гюнтер. — Если ты возвращаешься обратно, в Верхний Шпиль, я должен… мне на самом деле нельзя подниматься выше…

— Кто сказал, что я собираюсь наверх? — улыбнулась Арикс. Она нажала несколько рун на панели в стене, и дверь лифта с лязгом и стоном закрылась. Через секунду они уже быстро спускались вниз, и Гюнтер подумал, что Арикс, наверное, ввела какой-то секретный код, чтобы лифт не останавливался на пути, и в него не заходили другие пассажиры.

— Я всегда спускаюсь на несколько уровней, так ближе к дому, — сказала она. — Недалеко от Верхнего Шпиля есть место, где я могу подняться, там никто меня не увидит. Это легче, чем пытаться проскочить мимо полицейских и пикт-камер наверху.

— Мы спустились глубже, чем на несколько уровней, — нервно сказал Гюнтер.

— Не волнуйся так, — сказала Арикс. — Я думала, здесь, внизу ты в своей стихии.

— Не настолько глубоко, — возразил Гюнтер, но она, казалось, не слышала его. Ее глаза восхищенно сияли. Для нее это было приключением.

Гюнтер вздохнул с облегчением, когда лифт резко остановился, и механический голос сообщил им, что если они желают спуститься ниже, для возвращения на этот уровень им понадобится высокоуровневый код.

— Не стоит слушать, что об этом говорят, — сказала Арикс, когда дверь с грохотом открылась, и они с Гюнтером вышли на оживленный скайвэй, гораздо более темный и грязный, чем наверху. — Здесь, внизу, не так плохо, когда привыкнешь. Жаль, что сейчас уже поздно. Днем отсюда можно смотреть вниз, прямо до самой земли. Даже сейчас мы сможем разглядеть костры, горящие внизу, если хочешь взглянуть.

Гюнтер покачал головой. Перила на краю этого скайвэя были поломаны и искорежены, и он боялся, что, если подойдет слишком близко, то его могут столкнуть вниз.

Они проталкивались сквозь толпу, их богатая одежда привлекала взгляды прохожих, но в остальном ничего зловещего, и Гюнтер начал думать, что Арикс права. Он всю жизнь пытался избегать таких мест, старался подняться выше, но он не мог отрицать, что чувствовал себя здесь гораздо более в своей стихии, чем в закусочной наверху. Здесь Гюнтер был безымянным, просто еще одно лицо. Никто здесь не собирался останавливать его и спрашивать, что он делает так далеко от дома. Никто здесь не узнал бы женщину рядом с ним, а если бы и узнал, то не поверил бы своим глазам.

Здесь Гюнтер чувствовал себя в большей безопасности.

МАГАЗИНЫ были закрыты, их витрины задвинуты тяжелыми пластальными ставнями. Седой старик продавал серые протеиновые бургеры с грязной открытой тележки. Поблизости лежал на боку обгорелый корпус машины, втиснутый в узкий переулок. Круглые фонари пытались рассеять сгущавшиеся сумерки, но многие из них перегорели или были разбиты.

Гюнтер и Арикс стали свидетелями трех драк. Полицейские подошли, чтобы пресечь одну из них, но участники драки — три молодых женщины и пожилой мужчина — заметили их и скрылись в толпе.

— Тебе не позволят увидеть этого, — задумчиво сказала Арикс, — когда ты с губернатором. Они притворяются, что этого не существует, но вот это, прямо здесь — это и есть Иеронимус Тета. Это мир, в котором мы живем.

— Я слышал, собираются совсем закрыть нижние уровни, — произнес Гюнтер.

— Похоронить наши проблемы, — сказала Арикс. — Но они никуда не исчезнут. Мы можем продолжать подниматься вверх, пока не доберемся до самого солнца — но мы построили наши башни на гнилом фундаменте, и рано или поздно они затянут нас вниз.

— Все-таки это еще не старый мир, — возразил Гюнтер. — Ты говоришь о том, что будет через столетия, тысячелетия. У нас еще есть время. Император поможет.

Что-то случилось. Что-то нарушило течение толпы, заставляя людей сбиться с шага. Неясный гул голосов становился все громче. «Еще одна драка?», подумал Гюнтер. Нет, нечто большее.

Арикс, казалось, не заметила перемены атмосферы — или, если и заметила, это не обеспокоило ее. Она шла вперед, увлекая Гюнтера туда, где, как ему казалось, был эпицентр возникшей тревоги. Он предостерег ее, но не слишком настойчиво, потому что не хотел, чтобы она решила, будто он трус. Он спрашивал себя, что бы на его месте сделали герои из кинохроники.

Толпа перед ними расступилась, и Гюнтер оказался лицом к лицу с чудовищем.

Оно присело к земле, держась спиной к широкому входу в туннель. Его плечи были сгорблены, кожа сухая и пожелтевшая, как старый пергамент. Его длинные руки заканчивались острыми искривленными когтями, а его глаза были яркими и пугающе розовыми.

Гюнтер видел мутантов и раньше, но только на пикт-снимках. Иногда мутанты забредали в рудники, которые он инспектировал. Он мечтал встретить мутанта во плоти, но в этих мечтах у него всегда был пистолет или цепной меч, а мутант никогда не был таким большим. В этих мечтах Гюнтер был смелым.