Цветы на камнях - Сергей Байбара

— А грузинские города?

— Грузия была воротами НАТО в Закавказье. Именно через Грузию двигался основной поток американских войск на наш Северный Кавказ. Армения была союзницей России, Азербайджан занял нейтральную позицию. А через Грузию противник наступал широким потоком. Грузины ведь хотели в НАТО? Вот и разделили их участь! На Грузию, по-моему пришлось две бомбы.

— Три, — поправил Сергей. — Тбилиси, Батуми, Поти.

Он вспоминал их с Кети последний день в Тбилиси. Пока они проснулись, пока ехали на вокзал, пока договаривались с Тенгизом-таксистом, в России произошло столько событий! Такого не бывает! Пока они спали, горели города и гибли тысячи людей. Пока они завтракали, Петербург доживал последние часы, доживал гордым воином, а не покорным рабом. Когда они садились в машину, уже поступила команда на пульты дежурных расчетов и последние российские ракеты взмывали в небо, а их двигатели ревели похоронный марш человечеству.

— Надеюсь, их президент сдох в радиоактивной яме! — выпалил Сергей. — Или сгорел вместе с Вашингтоном!

— Наивный ты человек, Серега! — сказал Юрий Николаевич. — Да разве же президент пендосов виноват в том, что мы сдали страну?! Сдали под самый корень! Враг он и есть враг, а с врага спрос маленький. Спрашивать надо с тех, кто в девяносто первом разваливал Союз! Хорош он был или плох, но хрена с два американцы посмели бы атаковать нас до девяносто первого года! Спрашивать надо с тех, кто усаживался в кресла президентов, министров, сенаторов, губернаторов, и распродавал страну и армию налево-направо. Спрашивать, в конце концов, надо с нас, которые видели все это и не воспрепятствовали. Зачем, бл*?! Пиво есть, хавка есть, футбол по ящику есть, сериалы вонючие, шоу-*езды разные! А дальше хоть трава не расти!

— И не говори, Николаич! — промолвил Столяров. — Разве мы не видели, что происходит? Разве не смотрели равнодушно на то, что со страной происходило? Ельцина хаяли-хаяли, что он страну распродал. А потом что было? В двухтысячных годах надежда появилась, что поднимаемся из дерьма. И что в итоге? Ведь за восемь лет до первой грузинской войны в Россию шел поток из нефтедолларов. Ну построй ты на эти деньги заводы, наладь сельское хозяйство, перевооружи армию! Направь на дело! Х** с два! Вместо этого вообще технику перестали в войска поставлять. Зато по телеку, куда ни глянь, всюду звезды, поп-шоу, концерты, «Ледниковые периоды»! Ведь сколько на одно такое шоу уходило денег, где шлюхи на сцену ходили жопами вертеть?! Производства нет, заводы стоят, зато мы «Евровидение» выиграли! Зато наши ворюги в куршавелях отдыхают на наши же деньги! А мы рады до задницы, вон мы какие крутые! Бляха-муха, безработица в стране! Армии новая техника нужна! Да запусти ты заводы, и армию перевооружить можно, и людям работу дать! Нет, мы лучше нашей «Примадонне» пять юбилейных вечеров в году устроим! Лучше мы у себя концерт проведем для *лядей и ****расов всей Европы! Лучше мы все деньги в землю закопаем, или пропьем нахрен, но с печи не встанем! Знаете мужики, наверное, последний шанс Бог России давал именно тогда, с 2000-го по 2008 годы. А мы как обычно про***ли этот шанс!

— Да не пошел бы никто работать! — брякнул Сергей, чуть не свалившись со стула. — Вон. Мой бывший однокурсник, после армии решил свое дело открыть. Ферму и масломолочный завод. Через три года прогорел и забил на все! Знаешь, почему? Некому работать! В большой деревне, где больше половины людей молодежь и здоровые мужики, работать некому! Хотя там и деньги нормальные платили, а денег народ еще с колхозных времен не видел! Ну и что? Мужики работать не шли, лучше в канавах валяться пьяным! Девки деревенские от такой работы нос воротили, зато вечером вдоль трассы стоят! В Москву искатели счастья приезжали толпами. Кто-нибудь на производство шел работать?

— Ладно, ребята, что мы все о грустном? — попытался перевести разговор Сенцов. — А что сейчас происходит в бывших республиках?

— Я бы не сказал, что это из разряда «о веселом», — возразил Дмитрий. — Давайте в географическом порядке… Связь с регионами других федеральных округов потеряна уже давно. Мы даже не знаем, что делается в Краснодарском крае. Знаем только, что все города Черноморского побережья уничтожены. Краснодар и Ростов-на-Дону сожжены. Сочи, Туапсе тоже.

— Жаль Олимпиаду так и не провели, — усмехнулся Сергей.

— Какая, к бесам, олимпиада?! — не выдержал Сенцов. — Тут такое горе, а он с Олимпиадой своей! Нашел, о чем грустить, едрен батон!

— Кстати, по поводу олимпиады, — сказал Столяров. — Один из наших танкистов рассказывал, как за день до Войны их танковый полк перебрасывали в Сочи. Может, чувствовали неладное… Танки шли прямо по федеральной трассе. Так вот, за десять километров до города их задержала студенческая демонстрация. Пьяные малолетки перекрыли трассу знаешь с какими лозунгами? «Вояки долой!» «Не дадим сорвать Олимпиаду в Сочи!» «Мы за мир!» и все в таком же духе… Командир уже хотел их из орудий расстреливать. Не слышал?

— Нет.

— Ну, дальше. В Адыгее правят исламские фундаменталисты. Ставропольский край раскололся на отдельные районы, некоторые из них контролируются военными. Кабардино-Балкария распалась на три удельных княжества. Иногда буянят, приходится их успокаивать. К северу от нас — Северная Осетия. Там тоже что и у нас, только порядка больше. А к востоку доминируют нохчи, — чеченцы и ингуши. Вот у них полный порядок!

— В смысле?

— В смысле, что для них ничего и не изменилось! Как жили при феодализме, так и живут. У среднестатистического вайнаха менталитет хищного зверя, оружие и Аллах в голове, без всяких интеллигентских излишеств. Картина мира предельно проста — есть пастухи, есть волки, есть овцы. Основной способ заработка для них — набеги на другие земли. Грабеж, захваты. В ходу рабство. Федеральная власть приказала долго жить, и бояться им теперь нечего. Президента, поставленного Кремлем, быстро ликвидировали в начале Большой Зимы. А Ичкерия разделилась по клановому принципу. Количество кланов-княжеств постоянно изменяется. То четыре, то восемь, то шестнадцать, то опять восемь. Они то объединяются в союзы, то воюют друг с другом. Мы этих соседей хорошо знаем. Часто приходится их встречать на границе пулеметным огнем.

— Так вы с ним враждуете? — удивился Сенцов. — А какого же черта они здесь деньги зашибают?

— А что тебя удивляет? — горько улыбнулся Столяров. — Вспомни, во время первой чеченской войны, российские танки в Грозном горят, а бородатые горцы в папахах по нашим улицам расхаживают хозяйской походкой. Не в камуфляже с автоматами, а в дорогих пиджаках, но примерно с теми же мыслишками. А потом… Во-первых, на лбу у вайнаха не написано, из какого конкретно аула он пришел. Кому запрещать доступ? Во-вторых, Торговая Гильдия удавится, но барьеров чеченцам чинить не будет. Они же сюда большую часть нефти продают!

— А откуда у них нефть?!

— Здрась-те! В их распоряжении остались нефтеносные районы, разработанные еще лет сто назад. Поэтому, вайнахи — желанные гости на любом рынке. За это им прощают все их мелкие недостатки- неточности при оформлении товара, утаивание части дохода, упертость, невозможность достигнуть с ними компромисса, кроме как на их условиях.

Сергей подумал, что компромисс найти при желании можно и с вайнахами. Шесть лет назад несколько чеченских отрядов вышли к рубежам Союза и напали на приграничную заставу. Номер не прошел, — вайнахов отбросили обратно в пустыню. Второй отряд, куда больше и мощнее пришел через год. Поставили военный лагерь в пустыне и потребовали дань. Дань им заплатили американские пилоты Ричардса — бомбами и пулями. После чего вайнахи зареклись приходить к грузинским рубежам с мечом.

— Но одного у них отнять нельзя, — продолжал Столяров. — Смелость, этакая боевая дерзость. Кроме того, вайнахи — отличные разведчики. В своих походах они забираются далеко в отравленные земли. Мы у них даже карты самодельные покупали.

— Значит, Чечня — это местная Саудовская Аравия? Местные нефтяные короли?

— Ага! Дожили, да?! Нефтью также располагают и дагестанские княжества. Но чеченцы не пускают их на рынки Кавказа, не желая конкуренции.

— А Волгоград разрушен? — спросил Сергей.

Столяров не ответил, только кивнул. Он потянулся к своему стакану и неловким движением столкнул его на пол. Стакан упал и разбился.

— Ничего, к счастью! — успокоил Сенцов. — Он достал из кармана беленький кругляшок, который мгновенно превратил в разложенный стакан.

— Вот. Давайте за счастье. — предложил Сергей.

— Хороший тост. Только несбыточный, — процедил Дмитрий, поднимая с пола осколки.

Они выпили. Сергей откинулся к стенке. Сейчас в его душе наступило чувство неслыханного блаженства и давящей на сердце тоски. Блаженство не только от выпивки. Блаженство от того, что он слышал русскую речь и отвечал по-русски. Не было душевного дискомфорта, за долгие годы жизни в Грузии ставшего почти незаметным, но все же иногда дававшего о себе знать. А тоска навалилась от воспоминаний.