Квартирный вопрос (сборник) - Алекс Клемешье

— Возвращайся туда, откуда пришел! — бросил он напоследок, и Ивана швырнули во тьму.

Во время падения юноше почудились звуки музыки.

Лифт двигался плавно и беззвучно. Сергей сидел на полу, прижавшись спиной к стене, и смотрел вверх, откуда доносилась музыка.

«Может старый консерватор и прав? — подумал он. — Сказано в Правилах не входить дважды в Лифт — значит, не надо. Кто-то же эти Правила писал…»

Неожиданно музыка стихла и кабина замедлила ход. Вздрогнув, как в начале движения, она остановилась. Двери Лифта медленно разошлись в стороны. Ослепительный свет разогнал по углам тьму. Сергей прищурился и, прикрыв глаза рукой, осмотрелся.

— Эй, есть кто? — почти неслышно спросил Шестов, поднявшись на ноги.

Ответа не последовало. Сергей осторожно высунулся из кабины и окинул взором Лифтовую Площадь. Никого.

«Видимо, сюда должны были прибыть наши дети», — рассудил Шестов, сделав первый шаг по незнакомому месту. Он вспомнил, как двадцать лет назад вместе с ровесниками прибыл на свой Этаж. Там тоже было чисто и безлюдно, но не так…

«Здесь кто-то живет», — предположил Сергей, уловив в воздухе приторный запах моющего средства.

Он вышел в центр Лифтовой Площади и огляделся. Судя по всему, новый Этаж был точно такой же, как и остальные в Обиталище.

В животе заурчало, и Шестов вспомнил, что уже давно не ел. Ноги сами принесли его в Кладовую, где он увидел целую гору брикетов. Столько Сергей видел разве что в детстве. Сложенные грудой в углу Кладовой, они словно ждали, когда проголодавшиеся дети войдут сюда и развернут первые обертки.

Доедая на ходу содержимое первого попавшегося брикета, Сергей дошел до Центрального Парка — и вновь не поверил собственным глазам. Возле входа в Парк располагалась статуя — метровая фигура собаки, сделанная из гипса. Четвероногий друг сидел на задних лапах и задумчиво вглядывался вдаль. На позолоченной табличке, привинченной к постаменту, было выгравировано коротенькое стихотворение: «Знает взрослый, знают дети: Шекли — лучший друг на свете!» И чуть ниже шел постскриптум: «Мы тебя никогда не забудем!»

Сергей наклонился, поравнявшись с мордой животного, и всмотрелся в глаза.

— Гав-гав! — вспомнил он, как учил его отец.

— Р-р-р! — раздалось за спиной Шестова протяжное рычание.

Сергей испуганно обернулся и сделал шаг назад, едва не столкнувшись со статуей. В нескольких метрах от него, выгнув спину, затаилась… живая собака со свалявшейся от грязи бурой шерстью! В отличие от статуи, выглядела она не так дружелюбно. Суженные глаза пса хищно следили за каждым движением Шестова. Из распахнутой пасти, обнажавшей острые клыки, текла слюна.

— Шекли детям лучший друг! Дети, дети, встаньте в круг! — попытался найти общий язык с животным Сергей, швырнув псу остатки брикета.

— Р-р-р! — ответила собака и сократила дистанцию, проигнорировав подачку.

Сальная шерсть животного торчала во все стороны. На ошейнике мерно покачивался медальон с надписью «Шекли №…». Номер прочитать Шестов не успел.

Пес оттолкнулся задними лапами от пола и прыгнул на Сергея. Шестова спасла реакция. Он инстинктивно отскочил влево и пес на полном ходу влетел в статую. Гипсовая фигура пошатнулась и рухнула на мраморный пол, разлетевшись на осколки. «Шекли №…» приземлился более удачно. Раздосадованно чихнув, оказавшись в облаке гипсовой пыли, животное проскользило на лапах к кадке с растениями и развернулось. От взгляда, направленного на Сергея, могла бы закипеть вода.

— Шекли любит поиграть — убегать и догонять, — вспомнил Шестов еще одно детское стихотворение.

Сергей побежал к жилым отсекам в надежде укрыться в одной из квартир. «Шекли №…» рванул следом. Животное двигалось быстрее, но Шестову, удачно выбравшему траекторию движения, почти удалось оторваться. В решающий момент нога зацепилась за шланг, подсоединенный к фонтану, и Сергей упал лицом на пол. Разгоряченная погоней, собака мгновенно впилась зубами в ногу беглеца. Боль, пронзившая тело, оглушительным криком вырвалась из груди Шестова.

Сергей резко перевернулся на спину и зарядил кулаком по морде обезумевшей твари. Животное обиженно заскулило, но отступать не собиралось. Наоборот — собака норовила укусить жертву за шею. Шестов снова замахнулся, но не попал. Пасть Шекли с каждым разом смыкалась все ближе к сонной артерии.

«Это конец!» — обреченно подумал Сергей.

Иван не промахнулся. Найденный на крыше кабины кусок мрамора угодил точно в лязгающую зубами цель. Собака истошно завыла, пошатнулась и замертво рухнула набок. Из глубокой раны в черепе потекла кровь.

— Ваня? — Сергей приподнялся на локте и удивленно взглянул на сына.

Перед глазами все поплыло, словно превращая реальность в желанный сон.

— Спокойно, пап! — бросился к отцу Иван. — Лежи тихо, не двигайся…

Юноша оторвал от одежды кусок ткани и перетянул укушенную ногу, из которой хлестала кровь.

— Плохо дело! — выдохнул Иван.

Все медикаменты находились в Больнице, но та располагалась слишком далеко. Отец столько не продержится.

«Старейшина! — вдруг осенило Ивана. — У него в отсеке всегда была аптечка».

Юноша вскочил на ноги.

— Пап, держись, я мигом…

— Не уходи, сынок! — бредя, произнес Сергей.

Он протянул руку к сыну, который почему-то превратился в темное пятно на белом фоне.

— Ты живой. Я тебя…

Пятно стремительно таяло в ослепительной белизне.

— …нашел.

Сергей широко улыбнулся. Окружающая реальность окончательно утонула в белом океане света.

«Так вот он какой — Рай! — подумал старший Шестов, закрывая глаза. — Последний Этаж, где все снова находят друг друга…»

Иван буквально влетел в отсек Старейшины и по винтовой лестнице устремился на верхний уровень. Именно там, под самым потолком, находился кабинет главы Этажа. Задыхаясь от усталости, Иван толкнул плечом дверь и вбежал в комнату.

В помещении стоял мерзкий запах, который не могли развеять даже гудящие вентиляторы. Источник зловония сидел в высоком кресле напротив стола Старейшины. Мертвый старик выглядел старше, чем деды или даже прадеды Ивана, — казалось, само время нанесло покойному на лицо мириады тонких и глубоких морщинок. На полу рядом с трупом валялась распахнутая аптечка. Баночка со снотворным была пуста. В паре метров от старика располагалась невысокая лестница, упирающаяся в закрытый люк.

Иван подошел ближе и заметил на столе белый конверт, подпертый миниатюрным пультом с четырьмя выстроившимися в столбец кнопками. Юноша осторожно надорвал край и развернул аккуратно сложенные листы бумаги.