Вкус желаний - Шелли Брукс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
После очередного свидания я отворачивалась, когда ожидался поцелуй, и говорила: «Прости, не сегодня». А потом летела в свою комнату и ревела в подушку.
«Почему так? Почему я такая дура?! Почему он?!»
В один из таких вечеров я сокрушалась в одиночестве: соседка по комнате Саманта ночевала у своего парня, как говорила она: «Почти мужа».
Я в очередной раз полезла в интернет, ища наши с Дэймоном совместные фото. Снова грусть, слёзы, меланхолия…
На экране мобильного высветилось новое сообщение.
Павла: «Привет, Мери. Не спишь?»
Мери: «Привет. Нет. Не спится».
Павла: «Обычно, девушки не спят в такое время либо из-за домашки, либо из-за парней».
Мери: «Богатый опыт? Нет. Парни ни при чём».
Павла: «Мне кажется, что ты грустишь. Что-то случилось?»
Мери: «Неважно. Давно случилось. Ты с новым заданием?»
Павла: «Нет. Мне просто скучно. Подумала о том, что мы с тобой давно общаемся по работе. Ты вежлива, исполнительна и талантлива. Ты мне нравишься, как человек и сотрудник».
Мери: «Спасибо. Неожиданно. Хорошо, что я хоть кому-то нравлюсь…»
Павла: «Душевные муки. Кто он? Как зовут? С твоего курса?»
Мери: «Нет. Из другой жизни».
Павла: «Не такой уж и другой, раз не даёт тебе покоя. Любишь его?»
Павла посторонний человек. Порой посторонним проще открыть душу.
Мери: «Люблю. Пытаюсь забыть и переключиться, но не могу. Он слишком глубоко во мне».
Павла прочла, но не отвечала несколько минут. Я убрала телефон в сторону, но вскоре пришло новое сообщение.
Павла: «Понимаю. Однажды и в моей жизни появился такой человек. Влез под кожу, проник в душу, а потом просто ушёл».
Я долго смотрела на сообщение, не зная, что ответить. Посочувствовать? Ведь и я тоже ушла. Просто ушла. Вдруг и у мужчины Павлы были похожие мотивы?
Павла: «Тебя тоже бросили?»
Мери: «Нет. Я ушла сама. Поняла, что меня никогда не полюбят, ведь никогда не начнут доверять».
Павла: «Порой, чтобы остаться или вернуться нужно уйти. Возможно, ты поступила правильно. Спокойной ночи, Мередит».
Мередит. Слёзы вновь навернулись на глаза. Как же я соскучилась по своему имени его голосом: низким, чарующим. Его взгляду с неприкрытым желанием. Ночью я несколько раз удовлетворяла себя, представляя, что это делает он — мой Тёмный мистер Дарси.
* * *
За обедом в столовой я ковырялась в салате, прокручивая в памяти ночную переписку с Павлой, пока Саманта не толкнула меня в плечо.
— Ау! Оттава на связи! Мери, вечно ты летаешь в облаках! — недовольно проворчала она. Я с интересом уставилась на девушку. — Блум достала пригласительные на выставку самого Франсуа Дебуа! Ты пойдёшь? Это завтра.
— Франсуа Дебуа? — переспросила я. Сначала хотелось отказаться — триггеры прошлого. — Да, пойду! — в итоге согласилась я.
Выставка проходила в Канадском музее современной фотографии. Я не продумывала свой образ, у меня было одно-единственное короткое чёрное платье на все случаи жизни, в нём я и пошла. Сама галерея меня мало интересовала в отличие от моих снимков с Дэймоном. Я ведь их так и не увидела. После ссоры Дэймон и Франсуа не общались, я боялась лишний раз вспоминать Дебуа при Грэме, поэтому ничего не спрашивала о своих фотографиях. А сейчас могла. Сейчас я всё могла, я же свободна, только от такой свободы хотелось выть на луну.
Ценителей таланта Франсуа Дебуа собралось достаточно много, у некоторых фотографий толпилось человек по двадцать. Признаться, я боялась встретить свои портреты. Мало ли что могло взбрести в голову творческому человеку. Обиженному творческому человеку. Перемещаясь между гостями Франсуа, я с облегчением отмечала, что их здесь нет.
Саманту и Блум вообще не интересовало искусство, ведь здесь собрались все сливки общества. Несмотря на наличие у Саманты почти-мужа, она строила интеллигентным мужчинам глазки не меньше, чем Блум. На меня же накатывала ностальгия. Сердце тревожно подпрыгивало в груди, если я замечала кого-то похожего на Грэма. На самом деле, не было ни одного мужчины, похожего на него — просто обман зрения, моё сознание играло со мной злую шутку.
Остановившись у очередного портрета индейца, я вздрогнула, почувствовав горячую ладонь на талии. Я резко развернулась и нос к носу столкнулась с Франсуа. Мужчина ни капли не изменился, как и его стиль хиппи-байкера.
— Мери. Я решил, что ты галлюцинация. Рад приветствовать.
Франсуа потянулся к моей щеке, чтобы поцеловать.
«Он не похож на обиженного», — подметила я.
— Здравствуй, Франсуа. Выставка великолепна! Моё восхищение, — с искренней улыбкой произнесла я.
— Как же я рад тебя видеть. Может, поужинаем после окончания? Насколько я знаю, ты больше не с Грэмом, — прозвучало довольно радостно.
— Всё так. Но я откажусь, — смущённо ответила я.
— Оу… Ты так и не излечилась, — хмыкнул он.
— Это неизлечимая болезнь, — призналась я. Франсуа закатил глаза и неодобрительно покачал головой.
Меня не особо волновало его мнение, поэтому я перешла сразу к делу:
— Франсуа, я хотела бы получить свои снимки. Ты их не удалил?
Глаза фотографа вспыхнули живым интересом.
— А тебе Грэм не сказал? Он ведь сразу забрал у меня карту памяти. Я и сам не видел, что наснимал.
«Почему Дэймон об этом не сказал мне?»
— Вот как… Спасибо, я поняла, — ответила я, немного смущаясь.
Во взгляде Франсуа читалась неприкрытая жалость, поэтому я поторопилась избавиться от его общества. Тем более что вокруг собрались желающие получить автограф у Дебуа.
Блум и Саманта решили задержаться на выставке, я же поторопилась уйти отсюда. Как-то вдруг стало тут слишком тесно, слишком душно, слишком невыносимо. На улице меня встретила приятная весенняя прохлада. Сегодня я первой написала Павле, делясь событиями прожитого дня, точнее, вечера. Но через несколько секунд я удалила сообщение. Мы же своего рода с Павлой коллеги, ни к чему ей знать о моих душевных муках. Но Павла тут же ответила.
Павла: «Я успела прочесть…»
Мери: «Прости. Глупо. Накипело».
Павла: «Если ты всё ещё любишь того мужчину, напиши ему сама. Что тебя останавливает?»
Мери: «Это бессмысленно. Думаю, я перестала для него существовать в тот день, когда приняла решение уйти».
Павла: «Он так суров?»
Мери: «Он очень категоричен. Однажды я солгала ему…»
Мы с Павлой переписывались часа два. Я делилась с ней разными моментами прошлого с Дэймоном, во время которых испытывала дикий страх, потерять его. Я описывала лишь сами ситуации в общих чертах, чтобы ни при каком раскладе не всплыли имена, места, время. Я удивлялась