Вкус желаний - Шелли Брукс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я предложила Саре подвезти её до дома.
— Нет, я ещё побуду здесь. Тут так весело! — с улыбкой ответила она, кося взгляд на нашего однокурсника Говарда.
Я её намёк поняла и направилась к выходу. Дэймон шёл к центру танцпола мне навстречу. Но так и не дошёл. Он остановился около Джины и Сойера, на котором она повисла, и резко дёрнув на себя, потащил к выходу. Сойер отвернулся к Лии, а я торопилась следом за Дэймоном и Джиной. Должно быть, он перепутал нас в темноте и мерцающих софитах. Да, на нас почти одинаковые платья ярко-красного цвета, мы почти одинаковой комплекции, у нас у обеих светло-русые волосы. Да, смешно получилось.
Я выбегаю следом за Дэймоном, желая насладиться выражением его лица, когда он поймёт, что схватил не ту девушку, и замираю на месте, видя, как руки Джины обвивают Дэймона, а его губы находятся в дюйме от её губ. Джина что-то ему говорит, и Дэймон отскакивает от неё как ошпаренный. У него испуганный вид. Джина снова тянется к нему, но Дэймон отталкивает её.
Я делаю шаг назад — в тень, ещё не отдавая себе отчёта: зачем? Не хочу, чтобы Дэймон знал, что у этой сцены есть свидетель. Понимание накатывает ударной волной, бьёт на поражение и заставляет сгорбиться от боли. Лавиной на меня понеслись все странные моменты между мной и Дэймоном.
Как же я была слепа!
Джина пробегает мимо, не замечая меня. Я жду несколько секунд, прежде чем выйти из укрытия. Преодолевая боль от зияющей раны в груди, я выдавливаю улыбку и иду к любимому. Кусаю щёки изнутри, чтобы не расплакаться при нём — невозможно полюбить человека, если не можешь отличить его от другого!
«Невозможно! Возможно? Невозможно».
Так отчётливо вспомнился тот день, когда я решила устроить Дэймону сюрприз в его офисе. Он выгонял меня, приняв за свою подчинённую. И бейджи на всех с именами… Моя роза на спине не знак принадлежности ему, а метка. Чёрт возьми! Метка! Чтобы не перепутать! У других его девушек были живые розы, а у меня такая. Душу ледяным водопадом топила жалость к нему и собственная боль.
— Дэймон, привет. — Я прижимаюсь к нему и вдыхаю любимый аромат. Пытаюсь успокоить себя. Вдруг я ошибаюсь? Если он и впрямь просто перепутал?
«Молю, Господи! Пусть я ошибаюсь!»
А сердце упрямо твердило, что нет. И это последствия той самой аварии…
Ночью я отдавалась ему без остатка, упорно выбрасывая из головы все плохие мысли.
«Всё не так. Мне показалось!» — убеждала я себя. — «Завтра утром я проверю! Завтра я пойму, что ошиблась и буду смеяться над своей глупостью!»
И всё же я не смогла уснуть без двух таблеток снотворного. Я долго и упорно искала в интернете хоть одну зацепку, читая о прозопогнозии, что ошиблась. Увы, как любил говорить Дэймон: «Статистика — вещь упрямая». С этим трудно не согласиться.
* * *
Утром я провожаю Дэймона, обняв его так сильно, насколько могу. Перед полётом он собирается заехать в офис. Этого времени мне хватит, чтобы сменить образ. Я надеваю свой старый безразмерный чёрный спортивный костюм. Ни грамма макияжа, волосы под капюшон. Телефон оставляю дома — так Дэймон не узнает о моём местоположении. Вместо «Теслы», ловлю такси. В здании аэропорта я жду появления Дэймона и надеюсь, что он будет без Виктора.
Я заранее придумала, что буду делать, если Дэймон узнает меня и спросит, к чему весь маскарад — признаюсь как есть, и мы вместе посмеёмся над моей глупостью. Посмеёмся же?
Спустя мучительно-долгих полчаса я наконец-то вижу Дэймона. Он направляется к окошку регистрации частных вылетов. Сейчас! Иду в его сторону, сердце пробивает дыру в грудной клетке, ноги дрожат, хочу свернуть обратно, но продолжаю идти. Мне снова становится тяжело дышать из-за паники.
«Дэймон, пожалуйста! Взгляни на меня, назови моё имя! Пожалуйста, Дэймон! Пожалуйста!»
Дэймон отдаёт оператору паспорт и смотрит по сторонам. Я совсем рядом, буквально в двух шагах от него. Медовые глаза лениво пробегают по пассажирам, задерживаются на ком-то… Но не на мне. Я облокачиваюсь на стену и просто жду, даю ему время, или себе.
Я физически ощущаю, как вдребезги разбивается моё сердце, когда Дэймон проходит мимо меня, мазнув по мне взглядом.
«Повернись! Повернись! Повернись!»
По щекам бегут слёзы, я бессильно скатываюсь по стене. Кого я обманываю? Себя. Зачем? Зачем?!
Как повлияла на Дэймона авария? Он не различает лица и ещё что-то? Почему он был так уверен, что не полюбит меня? Не умеет чувствовать? Мне так жаль его! Так жаль… Но себя мне жаль ещё больше! Кто я для него?!
«Чистый лист, на котором можно написать историю».
Я для него собака-поводырь, вещь, неприхотливая игрушка, влюблённая маленькая девочка для отвода глаз? Я каждый день сражаюсь за его любовь, из кожи вон лезу, чтобы быть для него идеальной во всём. Зачем?!
— Девушка, Вам плохо? — из мыслей меня вырывает голос охранника.
— Нет, всё хорошо, — отвечаю я и поднимаюсь с пола.
Выхожу из аэропорта и бесцельно иду вперёд. Душу разрывает на части от осознания жестокой правды: Дэймон никогда меня не полюбит!
«Никогда. Никогда. Никогда!» — набатом бьёт в голове.
Я брожу по городу целый день, не могу решиться пойти домой, хотя знаю, что не увижу от него пропущенный. Дэймон никогда не звонит во время таких странных полётов.
Я разрушена, разбита. Мне так больно, я лежу на поле боя за его любовь, истекая кровью… Но я должна выжить!
Возвращаюсь домой и хожу из угла в угол, оглаживаю его одежду прощаясь. Падаю на кровать и вдыхаю его аромат напоследок.
Да, импульсивно, да, необдуманно. Но ведь каждому человеку нужно, чтобы его любили. Меня любить должна хотя бы я сама! Если я останусь, то потеряю себя окончательно — сдамся без боя!
Я хватаю свой потёртый чемодан, складываю в него вещи первой необходимости, ноутбук и планшет, перевожу на свой счёт с телефона, подаренного Дэймоном, десять тысяч долларов. Мне этого хватит на первое время, а больше и не нужно. Переставляю сим-карту в старый телефон и оставляю короткое письмо для Дэймона:
«Я люблю тебя так сильно, что порой задыхаюсь. Я так боюсь потерять тебя, что теряю себя. Помнишь, в самом начале наших отношений, когда ты настаивал на
