На грани - Анна Александровна Кабатова

с нами, поэтому я не успел уверить его, что ему не за что извиняться, что я восприму его таким, каков он есть. Разве не для этого были придуманы друзья?

Очередной инструктаж перед взлётом, симпатичная стюардесса, несколько посторонних людей вокруг, панический страх моего друга перед первым в его жизни полётом, и вот мы уже летим на высоте в несколько тысяч миль. Вокруг нас окружали лишь облака и несколько птиц, всё же отважившихся подняться так высоко. Австралийский спутник, сидевший слева от меня, крепко держался за своё сидение и ремень безопасности, хоть я, что было сил, убеждал его, что не о чём беспокоиться, и всё хорошо. Потом же, к моему большому удивлению, он сам пожелал сменить тему разговора и спросил:

– Куда ты теперь? Должно быть, домой?

– Да. Навещу жену, ведь я не видел её уже почти четыре дня. А как насчёт тебя?

– Вернусь обратно в свою конуру, включу музыку, приготовлю какое-то блюдо и попытаюсь забыть, насколько скучно живу. Знаешь, а ведь я искренне обрадовался, когда Пит позволил мне поехать с вами. Мысленно я даже начал представлять Перт, ведь я никогда там не был. Хотя, кроме своего городка и Сиднея, где получил образование, я нигде не бывал.

– Вообще нигде? – удивлённо переспросил я.

– Да, возможно, это хорошо, что у меня нет жены и уж тем более детей. О чём бы я рассказывал им на досуге? О технологии приготовления спагетти? Или о том, как недовольно рычит на меня соседский пёс?

– Разве мы в силах изменить что-то в твоей жизни?

– Каждый может встряхнуть чью-то ещё жизнь. Взять хотя бы тебя. Чем не пример счастливой жизни?

– После свадьбы, знаешь ли, я счастлив по-настоящему только дома, а в оставшееся время – только наполовину.

– А если бы я спросил, что ты больше хочешь, каков был бы твой ответ?

– Пожалуй, я пожелал бы, чтоб с Питом всё было хорошо, и мы всё так же спокойно двигались на запад страны. Вот только теперь это не является возможным.

– Насчёт твоего друга нельзя не согласиться, а вот касательно поездки я бы поспорил. Что, если нам продолжить путь вдвоём?

– Это не менее безумно, чем позволить всему так скоропостижно закончиться, а потому мне нравится твоя идея. Вот только придётся начать всё с начала.

– Во всяком случае, у нас хотя бы остался второй шанс.

Сойдя по трапу в Сиднее, мы даже представить не могли, как всё произойдёт, куда мы поедем, и что будем там делать, но именно эта спонтанность подстёгивала нас ещё больше, не давая бросить всё и разъехаться по домам. Видимо, мы тоже уловили то воодушевление и ту любовь к дороге, которыми был одержим Пит.

Оставалось лишь надеяться, что наших денег хватит, и мы в конце концов попадём на запад. Так уж вышло, что взять машину было бы слишком дорогим удовольствием, да и денег на бензин нам не хватило б, даже если бы нам пришлось отказаться от пристанищ и спать в неудобном салоне автомобиля. Нужно было искать более простой, но в то же время более удобный и менее утомительный вариант, нежели идти пешком. Хорошо, что задолго до нас кто-то смиловался и придумал брать с собой попутчиков.

Хотя любая денежная трата слишком не приветствовалась мной, всё же первые два австралийских доллара мы потратили на книгу. Она повествовала о уголках Австралии, которые следует посетить, и раз уж Пита с нами не было, этой книге предстояло выполнить важную миссию: стать нашим путеводителем.

Теперь, когда план стал менее спонтанен, это в какой-то степени лишило нас места для творчества, но я хотя бы знал, куда следовать в следующий момент: на север, на восток, на юг или же на запад. Признаться, нашему удивлению не было предела, когда первыми двумя точками, что из на карте-приложении соединяла дорога, были Сидней и Перт. Кроме того, я даже видел большую часть всех достопримечательностей, которые были там указаны. Кажется, эта загадка Пита теперь была разгадана.

Путь на запад, за пределы города, оказался не таким коротким, каким он показался на первый взгляд, и чтобы одолеть его пешком, нам пришлось неплохо поработать ногами, неся за спиной ещё и свои вещи. Вот честное слово: в тот момент я и сам уже не был рад, что набрал столько, возможно, лишних вещей, особенно, когда начали болеть мои ключицы. Кто бы мог подумать, что в обыкновенный рюкзак может поместиться столько разнообразных предметов одежды и прочих мелочей, что их я постоянно носил с собой и никак не мог с ними расстаться. Спрашивается: вот зачем мне в путешествии нужна пустая консервная банка и деревянная палка, которую я нашёл много лет назад? Порой, мне в голову приходил тот же вопрос, но в дороге это нехитрое приспособление заменяло нож. Также я дорожил своим музыкальным инструментом – как-никак, это подарок Пита, и единственное, что напоминает мне о тех далёких временах юности. К тому же, бывает, идёшь по улице или же по дороге неизвестной местности, и тут тебе в голову приходит мелодия, которая долго не даёт покоя. В таких случаях я использовал свою губную гармонь по назначению: и успокаивал свои творческие порывы, и развлекал окружающих. Казалось, что каждая вещь в моём рюкзаке чрезвычайно важна, вот только вместе они создавали немалую тяжесть для моего тела, да и просить своего спутника об очередном привале почти что каждые десять минут было не так уж приятно.

Должно быть, путь стал моим очередным испытанием, которое я с высоко поднятой головой одолел, хоть он и был далеко не самым лёгким. Мегаполис остался далеко позади нас, спереди были только дикие безлюдные просторы дороги. Не знаю, сколько ещё мы шли, прежде чем услышали шум первой машины. И пока я только хотел попытаться найти хоть кого-то, кто помог бы добраться в населённый пункт, являющийся целью на сегодня, Олли уже успел не только остановиться, но и сделать то же самое с проезжающим мимо автомобилем.

Водителем оказался кто-то из коллег моего спутника. Я впервые видел не только человека за рулём, но и остальных пассажиров фургона, впрочем, это не помешало им вызвать у меня доверие. Шестеро музыкантов, возвращавшихся в родной город после длинной-предлинной поездки по материку, непрестанно обсуждали новые идеи, а некоторые даже тренировались, надеясь улучшить технику своей игры. Сначала я всеми силами пытался вникнуть в темы их разговоров, но после мне уже стало абсолютно всё равно, и всем диалогам я предпочёл смотреть