Королевство Риордания. Графиня Харель - Эльза Скарлетт

Я молчала, опустив взгляд на пустой стол. Шли минуты.

— Кто еще в академии знает твое настоящее имя?

— Декан Сомерсет, Стомиан и Тирел, — ответила я.

— Это хорошо. Почти вся команда, кроме Элдрина, но ему лучше и не знать, — заключил Тенебрей.

Спало заклинание против прослушивания, и к нам зашел дракон.

— Звал, Корин?

Я подняла удивленный взгляд. Когда некромант успел его позвать?

— Да, заходи, — коротко ответил он, обернувшись. Стомиан бросил на меня встревоженный взгляд.

— Тарин знает настоящее имя Леи, — коротко пояснил капитан. — И подозреваю, настойчиво будет добиваться ее внимания. Лею нельзя оставлять саму, но и лезть в конфликт с Клутвином тоже нельзя.

Стомиан оперся о стол. Повисло молчание.

— Давно догадался? — спросил дракон некроманта.

— Еще в субботу выяснил, — ответил он.

Стомиан хмыкнул и продолжил:

— В случае стычки единственный, кто без последствий может дать отпор Клутвину, это ты и Элдрин. Тебе ничего не будет, а Элдрина пожурят или накажут, но не более. Мы с Тирелом, за драку с герцогским сыном можем и вылететь из академии, в самом худшем случае. А нашу команду и так пытаются ослабить.

Я была в ужасе от разговора, и не хотела, чтобы из-за меня кто-то пострадал.

— Элдрину нельзя рассказывать, у него язык без костей, может случайно проболтаться, — заметил Тенебрей. — Не заслуживает он пока доверия в таких вопросах.

— Элдрин пригласит Лею на свидание, хорошо было бы, чтобы все думали, что они встречаются. Может это остепенит Тарина? — предложил Стомиан.

Корин скривился и признал:

— Возможно… посмотрим, как себя поведет Тарин. Пока судить рано.

Тенебрей сделал резкий жест и в его руке появился браслет из серебристого металла.

— Лея, надень это, — он подал мне браслет. — Это артефакт вызова, но не обычный, еще выполняет функцию «маячка». Я буду знать, где ты находишься, а ты сможешь мысленно позвать меня, в случае необходимости в любом месте, где бы не находилась. До него не обязательно прикасаться, как к камням связи.

Я взяла браслет рассматривая. Артефакт фонил знакомой и родной силой. Видимо, что-то отразилось на моем лице.

— Да, это работа твоего отца. Он принадлежал моей матери, — подтвердил Тенебрей.

— С-спасибо, — пробормотала я, погладив красивые звенья браслета, на которых с обратной стороны были вензеля дома Тенебрей.

— Лея, я отвечаю за всю команду и за любые ваши действия тоже. Тебе следует об этом знать и помнить. Не стоит что-либо скрывать, особенно если это может навредить всем.

— Не все можно рассказать, — заметила я тихо и робко.

Корин подошел ко мне, забрал браслет и надел на правую руку.

— Я все равно рано, или поздно узнаю, — сказал, застегивая застежку, на месте которой возникло как будто запаиваясь новое звено.

— Простите, что так вышло, — пробормотала я.

— Ты не виновата, — возразил Корин, отпуская руку. — Но сейчас, ты — наше слабое звено. Против тебя будут играть не совсем честно. А если команда будет не полной, мы не попадем на игры.

В гостиной, когда мы вышли, за нами наблюдали. Я молча села на свое место. Стомиан снова присоединился к Линетте, а Корин ушел к себе в комнату.

Снова углубиться в содержимое учебника мне не удавалось. Строчки читались, но их смысл плохо доходил до меня. И когда дракон пошел провожать Линетту, я тоже пошла к себе, пожелав всем спокойной ночи.

В эту ночь мне снова снился сон, но тревожный и мучительный.

Я шла вверх по ступеням, находясь в одной из гробниц Сарнгейта. Корявая, похожая на длинный тоннель лестница с широкими ступенями не заканчивалась. Я не могла дойти до виднеющегося впереди выхода. Сквозь желтый, густой туман, облизывающий ступени идти было трудно, ноги вязли. А торчащие из стен руки, состоящие будто из сгустков тьмы, пытались схватить за одежду и задержать меня.

Я упорно сопротивляясь шла вверх, где меня ждал отец. Его силуэт едва угадывался на светлом фоне выхода. Периодически, с разных сторон, возникали очертания похожих на духов лиц, и они шептали мне что-то. Я угадывала образы то короля, то лорда Сенье, то Миллёра, обоих Клутвинов, сына и отца, угадывались силуэты моей команды и еще адептов, которые пытались пригласить меня на свидание. Мелькали и исчезали. А я все шла вперед.

От усталости и безвыходности своих стараний, слезы катились по моему лицу. Мне обязательно нужно было выбраться, потому что там, на верху, все должно было быть хорошо. Отчаяние захлестнуло меня. Сон постепенно переходил в кошмар. Темные руки настойчивей хватали за одежду пытаясь удержать.

Легкое касание к моим волосам и лицу отцовской руки внезапно изменило картину, придало сил.

— Это всего лишь сон, — едва слышно прошелестело сверху.

Силуэты отступили, а идти стало легче. Я постепенно приближалась к выходу. Впереди отец протянул мне руку. И, когда я почти коснулась его, сон оборвался.

До пения будильника я спала уже спокойно.

Встала утром напрочь позабыв, что снилось. От сна осталось лишь тревожное, призрачное воспоминание. Умывшись и одевшись, я пошла на практическое занятие по артефакторике, где с удовольствием выполняла привычную и такую успокаивающую работу. Какая-то внутренняя тревога не отпускала меня и продолжала глубоко внутри точить. Хоть ее природы я и не понимала.

На тренировку шла с Тирелом, все еще пребывая в растерянности. И в первом спарринге вампир быстро и неожиданно оказался рядом, схватив меня поперек талии и сжав угрожающе шею. Я проиграла, и капитан принялся ругать за несобранность.

Во второй раз, я проявила хитрость и заманила своего противника в ловушку ограничивающего проклятия, поставленного в самом начале боя. Потом со смехом наблюдала, как он пытается его разрушить, так как снимать мне самой проклятие Корин запретил. Рвался со мной сражаться Элдрин, обещая незабываемые впечатления, но его забрал тренироваться в спарринге Стомиан.

Тренировка помогла мне прогнать все тревоги, и на душе снова стало легко. День пошел вполне обычно: я занималась на лекциях, шутила с Кираной и Линеттой, зашла навестить после обеда гоблинов, которые