СС. Орден «Мертвая голова» - Хайнц Хёне

В то время аншлюс Австрии стоял первым номером в списке внешнеполитических требований новой Германии. На определяющую роль в австрийской политике тогда претендовали германский МИД во главе с бароном Нейратом, отдел внешних связей НСДАП во главе с Розенбергом, так называемое «бюро Риббентропа» – своего рода партийное око в МИДе, зарубежное бюро НСДАП во главе с гауляйтером Боле и мюнхенская штаб-квартира партии австрийских нацистов в изгнании, которую представлял Тео Хабихт – инспектор Австрии, как он значился в гитлеровской иерархии. С осени 1933 года в этот запутанный клубок была втянута еще и организация СС, которая стала шестым участником интриги.

Летом 1933 года канцлер Австрии Дольфус, очень властный авторитетный человек, консерватор и католик, запретил в своей стране нацистскую партию. У него была жесткая полиция, так как тысячи австрийских нацистов бежали в Баварию, прямо в объятия Гиммлера, которому требовались рекруты для СС. Беглецов объединили в «Австрийский легион» под началом бригадефюрера СС Роденбюхера, вооружили со складов СС и отправили в военный лагерь. Однако, с точки зрения Гиммлера, важнее было то обстоятельство, что в самой Австрии оставалось много активных нацистов, тяготевших к СС. В их партии политические руководители и вожаки СА были между собой на ножах и потому следили очень ревниво, кого предпочтут попавшие в Германию австрийские нацисты. Гиммлера выбирали все чаще. Среди таких был Фридолин Гласе, австрийский офицер, уволенный из армии после запрета партии. Из своих единомышленников, также бывших военных, Гласе создал полк из шести рот, так называемый «Военный штандарт». Сначала Гласе со своим полком примкнул к одной из частей СА, но вскоре обнаружил, что порядки и настроения в СА ему совсем не нравятся, и решил передать свое соединение в СС. Гиммлер согласился, и Глассова часть стала 89-м полком общих СС. Этот поступок имел убийственные последствия для австрийских нацистов. В штаб-квартире австрийских СА поведение Гласса вообще было расценено как предательство.

Между тем Гласе стал штурмбаннфюрером СС и вынашивал план насильственного свержения австрийского правительства посредством путча. Ничего нового в этом не было. Еще летом 1933 года группа нацистов в венской полиции организовала заговор с подобной целью. Их усилия сошли на нет из-за противодействия Гитлера. В октябре руководство австрийских нацистов в Мюнхене предупредило заговорщиков, что внешнеполитическая ситуация не созрела для путча.

Гласе, впрочем, не имел желания прислушиваться к постоянным запретам со стороны Гитлера. Он собирался силами одной роты своего полка арестовать австрийское правительство во время заседания, захватить радиоцентр и провозгласить новое правительство, вследствие чего должны восстать по всей стране австрийские отряды.

Хабихт, глава австрийских нацистов в Германии и доверенное лицо Гитлера, услышав о затее Гласса, в июне 1934 года вызвал его к себе в Мюнхен. Гласе был уверен, что часть полицейских сил и армии поддержит переворот. Хабихт дал ему добро.

Гласе вступил в контакт с ближайшими сотрудниками Хабихта: Вейденхамером, директором Австрийского бюро нацистской партии и штурмбаннфюрером СС Вехтером, заместителем Хабихта. Оба они восприняли идею путча с энтузиазмом и распределили между собой функции. Вехтер должен был осуществлять политическое руководство всем предприятием, Гласе – военное, а Вейденхамер – заниматься международными контактами. Он также должен был подготовить Ринтелена, посла Австрии в Риме и политического противника Дольфуса, на роль нового канцлера.

На начальном этапе все складывалось успешно. Ринге лен сказал, что он «готов», а командир Венского гарнизона Зинцингер примкнул к заговору и обещал предоставить военную форму людям Гласса, чтобы они могли войти в здание федеральной канцелярии и арестовать министров. Вечером 16 июля конспираторы собрались дома у Хабихта и назначили дату переворота. Последнее перед летними каникулами заседание кабинета должно было состояться 24 июля. Этот день они и выбрали для удара.

Очевидно, что провал грозил бы катастрофическими последствиями для германской внешней политики, но заговорщиков мало заботило, что скажет Гитлер. Правда, Вехтер позже написал, что никогда, ни на единый миг, ему не приходило в голову, что они действуют вразрез с идеями Гитлера. На самом деле Хабихт посвятил фюрера в тайну и получил его согласие, но в такой неопределенной форме, что в дальнейшем Гитлер мог отрицать всякую свою причастность к этому начинанию и даже обвинить Вехтера перед высшим партийным судом в «умышленном противодействии провозглашенной воле фюрера».

Диктатор снова начал двойную игру, когда можно позволить левой руке не ведать, что творит правая. Тайно поощряя интриги Хабихта, он в то же время дал указание министру иностранных дел Нейрату предупредить австрийских нацистов, чтобы они воздержались от всякого рода непродуманных выступлений против режима Дольфуса.

Но и в среде самих заговорщиков был человек, решительно настроенный провалить затею эсэсовцев. Обергруппенфюрер СА Герман Решни, глава запрещенных в Австрии штурмовых отрядов, не мог примириться с тем, что Гласе и Вехтер отвели СА чисто подчиненную роль. Видите ли, СА должны появиться на сцене, когда в Вене уже все будет кончено. Для него это звучало как намеренное оскорбление. В Германии штурмовиков уже не только лишили подобающего им положения, но и перебили старую гвардию. Теперь уже и в Австрии эсэсовцы хотят распоряжаться. Даже полк Гласса стащили из-под носа – самое сильное соединение СА…

Да и сам Решни едва не попал в руки эсэсовских головорезов в ту кровавую субботу 30 июня, когда они ликвидировали Рема и его окружение. А может быть, это судьба – чтобы он мог теперь отомстить за убитых товарищей и помешать новому распространению власти СС?.. Тактика, разработанная Хабихтом, облегчала исполнение замыслов Решни. В решающий момент СС и СА должны были действовать синхронно, но двумя отдельными группами, при раздельном командовании. Командовать гостями СА следовало как раз Решни. Из этого он заключил, что если путч в Вене провалится, то на СА это никак не отразится. Не обнаруживая себя, он организовал утечку информации о заговоре, так чтобы она дошла до австрийской службы безопасности.

Его агентами в этом деле стали штурмбаннфюрер СА Хамбургер, офицер по связи со штурмовиками Вены, и его друг капитан Шаллер; оба уже несколько раз по его просьбе контактировали с правительственными служащими. Когда Шаллера судили в 1935 году, Вехтер утверждал, основываясь на свидетельских показаниях, что «в 1933–1934 годах австрийские правительственные чиновники были полностью в курсе всего того, что партия хотела сохранить в секрете». После «военного совета» у Хабихта Решни вызвал обоих своих «доверенных лиц» в Мюнхен на совещание и обсудил с ними весь план действий. Шаллер понял суть дела; он все подробно записал и переслал план заговорщиков австрийскому правительству через офицера госбезопасности Австрии, некоего Силара. Однако Решни хотелось подстраховаться, и, как впоследствии заявил Шаллер, Хамбургер по поручению Решни дал ему дальнейшие указания; нужно было сообщить в полицию имена и приметы Гласса, Вехтера и Вейденхамера. Таким образом австрийская тайная полиция узнала о путче все. В 1935 году Силар признал: «Шаллер постоянно информировал меня об июльском путче».

Однако для правительства эти события явились неожиданностью. Историк Ауэрбах относит это за счет хитросплетений шпионского мира Вены, где, по его словам, «агентурная сеть была столь плотной, что сама себя зачеркивала». За Вехтером теперь повсюду следовали два секретных агента австрийской полиции, поскольку он находился под ее негласным надзором. Однако шеф венской полиции Вайзер не знал, что оба они были нацистами, и каждый вечер они вместе с Вехтером составляли рапорт о результатах наблюдения.

Поэтому у Вехтера и Гласса, казалось, все еще была возможность довести задуманное до конца. Наступило 24 июля – во второй половине дня должен собраться кабинет. Ринге – лен находился в венском отеле «Империал», 150 эсэсовцев из 89-го полка были готовы к действию, главные заговорщики спешили к намеченным местам сбора.

И вдруг Вейденхамер слышит от Ринтелена, что заседание перенесли на завтра, на одиннадцать часов утра. Ринтелен хотел оставить это дело, но нацистские заговорщики твердо решили, что именно сейчас наступил момент для удара.

Утром следующего дня, 25 июля 1934 года, 30 эсэсовцев прибыли в большой спортивный зал Немецкого гимнастического общества, чтобы переодеться в форму австрийских солдат, полученную с военного склада. Гласе поторапливал их. Грузовик с псевдосолдатами должен был выехать к зданию федеральной канцелярии в 12.30, но процесс переодевания занял лишних четверть часа. Всем была сообщена легенда, объясняющая их появление у Дольфуса: президент приказал срочно прибыть в федеральную канцелярию для специального задания.