Звериный подарок - Юлия Шолох

— Видела утром Радима, — шепчет неверяще. — Как ты сделала… такого, они об него все зубы обломают! Здорово.

— Я ничего не делала… вроде.

Разве что-то делала? Даже толком не говорили, просто валялись.

— Не знаю, я же не люна-са, — пожимает плечами. — Мы потом тебя с какой-нибудь постарше сведем, пусть расскажет. Может, что полезное узнаешь. После свадьбы. Но это все потом. Верея, тащи расческу!

Они набрасываются на меня с двух сторон, нещадно дергая волосы. Власта одновременно поучает:

— Дарь, в общем, тебя запустят. Пойдешь прямо к белоглазым, встанешь перед ними, спиной к нашим. Главный у них — в синем темном костюме, у него на цепи круглая бляха черного золота. Каргуар Лотелли. Ему лично поклонишься, подождешь, пока представят. Потом кланяешься всем, идешь к Радиму. Ясно?

— Да. На вопросы отвечать?

— Они не должны ничего спрашивать, только поздравить, и все. В глаза долго и пристально не смотри, это у них значит вызов. Акт агрессии.

— Хорошо.

— Держи себя в руках. Ты им в любом случае не понравишься, так как сильно мешаешь их планам. Но не нарывайся лишний раз, будь вежлива.

— Конечно, я всегда вежлива.

Хорошо, что девчонки провожают меня до самого зала, от этого не так страшно. Встречающий пожилой волк кивнул и скрылся за дверью, доложить о моем приходе. Через несколько секунд вернулся, открыв проход в неизвестность.

— Удачи! — Я глубоко вздохнула. Там… Радим, значит, можно ничего не бояться.

Вошла очень быстро, надеюсь, со стороны можно было принять за уверенность. Шаги глухо отлетали от пола в почти полной тишине. На меня смотрели все, белоглазые сидели слева, окружив своего главного паа. Я остановилась прямо перед ним и присела в глубоком реверансе. Такие же бледные лица, как у тех, кто тогда ночью хотел нас убить. Так же без единой эмоции. Об этом не думать!

— Разрешите представить — Дарена, дочь князя Невзора. — Голос правителя звучал, как сквозь воду, равнодушно и глухо. — Невеста наследника.

Надо же, как меня представили, как дочь своего отца. Хотя без титула, любой догадается, что я полукровка.

— Очень приятно, — прошипел белолицый, хотя лицо его явно свидетельствовало об обратном. — Вы прекрасны, Дарена, — добавил, с откровенным презрением пристально разглядывая мое платье.

— Благодарю, паа Каргуар, — пропела я понежнее, поклонилась всем остальным и пошла к Радиму. Хотелось бежать и повиснуть у него на шее, я позволила этой мысли развиться… и только. Радим был как утром, нерушимый, только вблизи в его глазах быстро промелькнула нежность.

Литовай выглядел очень усталым, после недолгого обсуждения предложения великого князя повсеместно запретить практику чернокнижия меня отпустили.

Ничего страшного, меня никто не съел! Даже не укусили ни разу, хотя красноречивые взгляды делегации откровенно бегали по моему телу, явно пытаясь задеть и смутить. Бесполезно, ведь рядом мой вожак, так близко, что его тепло окутывает бережно и ласково. Неприятно было оставлять там Радима, будто в змеином овраге, где в любой момент на него могут наброситься рассерженные ядовитые змеи. Встреча опять длилась до позднего вечера, и он пришел, когда уже было совсем темно, и через пару секунд уже лежал рядом.

— Что же, отец был прав… мы немного сбили с них спесь. Твое появление их и правда разозлило. Пожалуй, они скоро уедут.

Целый день его не видела, так жутко соскучилась…

— А зачем они вообще приехали? Чего от вас хотят?

— Вообще? Или в этот раз?

— И так и так.

— Вообще дивы много столетий назад, когда звериный народ только появился, покинули большую землю и переселились на острова за бескрайнее море, не знаю каким образом. Сколько раз потом пробовали бескрайнее море переплыть, так никто никакой земли и не нашел. Но вот недавно дивы стали возвращаться. Пока они обосновались на территории лесных и заявляют о своем праве, требуют свою исконную землю. Нашу звериную.

— Почему вашу? Они жили тут до отъезда?

— Нет, тогда земли не были так четко поделены. А сейчас они не могут требовать место, к примеру, посередине, придется же схлестнуться сразу со всеми. Поэтому дивы выбрали одну жертву, нас. Ты же знаешь легенду про богов, создавших все живое? Перед воплощением в теле смертного каждый из них сбросил на землю золотой предмет, символ, призванный доказать божественное происхождение созданных ими рас. Такие предметы есть у всех, кроме нас, звериного народа. У людей — плуг, у горных — секира, у лесных — лук. Нет предмета — ты не докажешь, что имеешь право на то же, на что остальные расы. Потому лесные и любят намекать, что звери вроде как случайно произошли, а не по божественному замыслу. Вроде полукровок, понимаешь?

— А у дивов предмет есть?

— В том и весь вопрос. Идти войной они пока не решились, хотя их поддерживают лесные. Дивы заявляют, что у них есть предмет — круглая, как плошка, бляха с геометрическим рисунком. Но показать не могут. Думаем, у них ее нет или была, но сейчас нет. Но если они ее предоставят, звериному народу придется уйти.

— Как — уйти? — Я даже привстала. — Куда?

— Это никого не волнует. Если они предоставят предмет бога, это будет единственным приемлемым доказательством их права на землю. Но я думаю, этого не случится. Могли бы — уже сделали бы. Ничего у них нет, вот и пытаются пока торговаться. Побольше выбить. Торговые лицензии, охранные грамоты. Все, чтобы скопить здесь армию посильнее. Меня пытались убрать, ты знаешь.

— То есть все хорошо?

— Как сказать. Они могут и войной пойти. Это плохо, но сейчас, когда у меня есть люна-са, уже не так страшно. Они знают. Помнишь в Стольске лесные с тобой говорили? Они сразу заподозрили, кто ты и что ты спишь. А потом на театральном представлении их инфанта окончательно убедилась, что это правда. Значит, моя воля слабее воли любого другого. Потому они и примчались, потому и в лесу напали.

— А почему твоя воля слабее? Я же ничего не сделала?

— Дарька, тебе ничего и не надо делать. У любой силы должна быть слабость. Чем больше сила — тем сильнее слабость. Ты — моя слабость. Представь себе волю вожака, способного повести за собой десятки тысяч. Подумай, какой у него должен быть противовес в виде слабости.

— И как я тебя ослабляю?

— Если тебя… убить, я умру. А вот если тебя… украсть, к примеру, мной можно крутить как угодно. Я сделаю все и даже не попытаюсь сопротивляться. Я как пришибленный ходил, пока ты спала, ни о чем больше думать не мог. Если ты не будешь меня любить, это меня замучает до смерти. Правда.

— Я не могу тебя не любить.