Война (СИ) - Тимур Машуков

К тому, что моя персональная охранница легко может оставаться незримой, уже привыкли все. Я усмехнулся и отрицательно мотнул головой. Надо же, госпожа! В голове тут же возник образ Тэйни в кожаных ремнях, с плёткой в руке, в сапогах-чулках на высоком каблуке… А в этом что-то эдакое есть! Особенно, если этот образ дополнить её взглядом, с которым она следила за моим утренним возвращением в мир трезвости и здравого рассудка…

Иван заметно расслабился, в его взгляде отразилось неприкрытое облегчение, а я заподозрил, что не только меня с утра потчевали диковинным напитком родом из иноземных джунглей… И совершенно некстати подумал — мог ли я быть уверен, что Тэйни на самом деле не последовала за мной незамеченной? Ну, в конце концов, чего я не знаю, того и нет. А если кто и спрятался за спиной без моего ведома — я не виноват!

В малой приёмной уже собралось изрядное количество народу. Никто и не думал рассаживаться по местам, то тут, то там кучковались единомышленники, бурно что-то обсуждая и бросая подозрительные взгляды на своих оппонентов. Видимо, пока я пытался убежать от проблем, старательно разыскивая по совету древних истину в вине, недобрые новости разлетелись по дворцу. Хотя, приказа хранить молчание я никому и не отдавал — смысла в этом уже не было никакого.

При моём появлении воцарилась напряжённая тишина. Иван незаметной тенью скользнул за моей спиной, тут же пристроившись к одной из компаний советников, а я прошествовал к своему месту, невольно ежась в перекрестье внимательных взглядов. Устроившись в своём кресле, я почувствовал себя немного увереннее. Глубоко вздохнув, я попытался вновь вызвать в себе ту бурю эмоций, что так искусно пробудила недавно Тэйни.

— Итак, господа, думаю, мне нет нужды делать вид, что вы не в курсе происходящего и детально озвучивать то, что вы и так уже знаете. Позвольте сразу перейти к делу…

Я окинул взглядом собравшихся, отметив с неудовольствием, что несколько мест за столом остались пустыми, а вместо некоторых представителей высшей аристократии на заседании присутствуют их доверенные лица. С удивлением понял, что не вижу среди собравшихся и князя Долгорукого. Его место занимал представительного вида юноша, что явно чувствовал себя не в своей тарелке, поэтому замер в весьма гордой, но неудобной позе с идеально прямой спиной и задранным кверху подбородком. Личного помощника Сергея Ивановича я встречал всего пару раз, но, судя по отзывам князя, это был толковый молодой человек, несмотря на низкое происхождение.

— Павел… — его имя я запомнил только благодаря тому, что он оказался тёзкой моего сына, — соблаговолите пояснить, почему отсутствует сам министр? Кажется, я ясно дал понять, что его присутствие на сегодняшнем Совете крайне необходимо.

Юноша встрепенулся, его лицо тотчас же покрылось нервными красными пятнами, он вскочил, отвесил низкий поклон, чуть не стукнувшись при этом о поверхность стола.

— Ваше Императорское Величество! Его Сиятельство всего лишь задерживается, дожидаясь вестового с границы. Полагаю, вскоре он прибудет и сам все объяснит…

— Ну что ж, в крайнем случае, вы озвучите Сергею Ивановичу все, что услышите сегодня.

Я перевёл взгляд на генерала Голицына. По его запыленному, измятому мундиру можно было с уверенностью сказать, что сюда он явился прямиком с дороги, практически с корабля на бал, даже не озаботившись отдыхом.

— Василий Андреевич, вам слово. Не вижу надобности зачитывать ваше письмо, коль уж вы лично присутствуете здесь, презрев все законы времени и пространства… Я ожидал, что вы сумеете добраться до столицы, в лучшем случае, лишь к вечеру.

Я выжидательно уставился на генерала, втайне радуясь, что на время переложил с себя обязанности оратора. Точно так же все остальные устремили на него кто испуганные, кто расчетливые или просто пристальные взгляды. Ничуть не смущаясь подобным вниманием, Голицын бодро вскочил со своего места, по излюбленной привычке подкрутил и без того задорно торчащий ус и неожиданно гаркнул во всю мощь своих генеральских лёгких:

— Ваше Величество! Ежели нужда припечет, так можно и наизнанку вывернуться, лишь бы для пользы государственного дела! Загнал пару лошадей, но то разве потеря? Недаром говорят, кто предупрежден, тот вооружён. Вот я и поспешал, дабы вручить в ваши руки оружие посерьёзнее…

Оглядев советников, он продолжил, чуть снизив громкость речи и тем самым заставив прислушиваться к себе ещё внимательней:

— Я старый солдат и не знаю слов дипломатии. Может, оно так нынче и положено — тишком, украдкой, без должного объявления войны каким серьёзным документом? Но то высокие материи, в них пущай политесы разводят специально тому обученные люди…

Он вперил горящий взгляд в князя Салтыкова, которого, по какой-то неведомой мне причине, невзлюбил с первого дня появления в Совете. Тот сначала попытался участвовать в этом поединке взглядов, но не выдержал напора бывалого вояки, смешался, отвёл глаза, что-то недовольно буркнул себе под нос. Генерал удовлетворённо кивнул и продолжил:

— Мы обучены другому — если тебя бьют по правой щеке, увернись и врежь слева, да так, чтоб до кровавых соплей! Чтоб всё в голове у вражины перевернулось, да мысли лезть на тебя испарились! Пардон, если кого шокировал…

Он отвесил поклон и насмешливо глянул на побледневших то ли от возмущения, то ли от испуга политиков.

— Вот потому и докладываю вам, Ваше Величество — попытка противника перейти границу была пресечена доблестными служивыми Пограничного корпуса, пленные вскорости будут доставлены в Петербург, о причинах вероломного нападения пусть пытают их дознаватели, а наше дело — по-прежнему держать границу на замке! Вот только поясните мне, господа хорошие, какими полномочиями я располагаю? Или нам опять выжидать, не зная, с какой стороны прилетит следующая оплеуха? Или пора уже переходить в наступление, чтобы показать, на чьей стороне сила и правда, чтобы более неповадно было!..

— Нельзя давать повода! Лучше уж худой мир… Вы понимаете, в какое положение можете нас поставить?!

Возмущённый Салтыков дождался возможности отомстить генералу за его насмешки в свою сторону и вскочил, пылая праведным гневом:

— Ещё надо разобраться, насколько правомерно было это ваше… пресекательство! Быть может, вы что-то не так поняли? Или, того хуже, это ваши солдафоны захотели славы и почёта, да полезли куда не след! Вы представляете, сколько различных международных прожектов сейчас окажется под угрозой? Какие мы можем понести потери?!

— Потери? — вскинулся Никита Вавилов. — А я вам могу поведать о потерях, ежели желаете… Я вот давеча вернулся из Польши, там у меня деловые интересы имеются. Вы имеете представление, что там творится? Мне пришлось таиться, скрывать, что я русский! Иначе, не