Кондор принимает вызов - Сергей Соболев

– От Ларионова весточка. Каких то пару часов назад звонил ему твой двоюродный брательник. Все путем, Андрей, твои уже в Севастополе.

У Бушмина при этом известии отлегло от сердца. Кто знает, на что способны его недруги. Будет лучше всего, если родители поживут некоторое время у их дружной и многочисленной севастопольской родни.

Бушмин знал, что братья морпехи в беде его не оставят. Тот же гвардии полковник Ларионов, к примеру, с которым у Андрея Бушмина, несмотря на более чем десятилетнюю разницу в возрасте, были прекрасные доверительные отношения. Ларионов еще сравнительно недавно занимал должность начальника штаба бригады, а сейчас перешел на преподавательскую работу, заведует кафедрой в «системе». Он да еще двое, бывший и нынешний комбриги, считаются авторитетнейшими людьми среди офицеров морского спецназа Балтфлота.

– Там есть кое какие нюансы, – продолжил тему Гладкевич. – Похоже, что все это время твоих родителей негласно охраняли.

– Кто?

– Известно только, что сотрудники МВД. Вели себя они по джентльменски, твои, кажется, так ни о чем и не догадались. Ларионов позже сам тебе подробности выложит. Кстати, под него уже несколько дней подбивает клинья Сухотин – это зам Белицкого, я тебе о нем рассказывал. Складывается впечатление, что они надеются, действуя через Ларионова и вашего комбрига, выйти прямо на тебя.

– Я это уже понял, – кивнул Бушмин. – Но какого черта в это дело лезет УЭП? Это же совершенно не их профиль! Ладно бы гэбисты или следаки из прокуратуры затеяли какую нибудь провокацию, этих, по крайней мере, можно просчитать, но вот какой интерес может быть у обэхээсников? Ума не приложу.

– Про Белицкого я тебе уже рассказывал, мужик это далеко не простой. У нас в управлении кое кто за глаза называет его «ставленником Москвы». Когда он вернулся из столицы, в УВЛ большие пертурбации начались, а штаты УЭП разом выросли едва не на двести процентов. Многое делается в обход Ракитина, во всяком случае, среди наших об этом ходят упорные слухи. Не исключено, кстати, что Ракитин вышел из игры. Он сейчас на «больничном», но есть подозрения, что в свой кабинет он больше не вернется. Кто будет вместо него? Возможно, Белицкий, но тогда ему должны присвоить генеральское звание. Или второй зам Ракитина, Малышев, у нас его называют «сапогом». Он из вэвэшников. Скорее всего Малышева и назначат.

– Что нового по следствию?

– Ничего хорошего. – Гладкевич тяжело вздохнул. – Всеми делами сейчас заправляет замоблпрокурора Прокудин, а он повсюду ищет криминальные концы. Вчера, кстати, еще одного владельца автостоянки грохнули… Так что «глухарь» по этим двум эпизодам – еще не худший вариант. Могут так все фальсифицировать и притянуть за уши, что даже после смерти ребята окажутся перемазанными криминальным дерьмом…

– Прокудин? – бесцветным голосом спросил Бушмин. – Придется запомнить и эту фамилию.

– Многие возмущаются, но втихаря. Среди собровцев и омоновцев тоже нездоровое брожение наблюдается. Вроде того что они сами найдут убийц Ивана и Саньки… Может, нам стоит с ними законтачить?

– Нет, – твердо отмел Бушмин. – Никого со стороны подключать не будем. Это сугубо наше дело, морпехов. И ты тоже наш, Володя, хотя и служишь в ментовке… Что еще новенького в нашем «тихом» провинциальном городке?

– Алтуфьев помер, – после небольшой паузы отозвался Гладкевич. – Утром приехал в свой институт, а к полудню у него стало плохо с сердцем. Кончился он на борту «реанимации», по дороге в областной госпиталь.

– Еще один кончик обрезали, – насупился Бушмин. – Я так и думал, что недолго осталось Алтуфьеву топтать землю.

Он судорожно вздохнул.

– Эх, Володя, Володя… Если бы только можно было вернуть время вспять и переиграть все заново! Сейчас я просто поражаюсь собственной беспечности и даже глупости!

– Ребята в тебя верят, – строго сказал Гладкевич. – В случившемся твоей вины нет и доли. А вот я, кстати говоря, лопухнулся, когда не обратил внимания на странное поведение Прохорова и не расспросил обо всем как следует. И Юрок, к твоему сведению, кроет себя, что не просек, как молодежь выражается, «фишку» с Караганом. Но что сейчас об этом говорить, все мы задним умом сильны…

– Ладно, проехали, – перебил его Бушмин. – Заявку мою, вижу, выполнил полностью?

Он приподнял за ручки объемистую сумку, в ней было килограммов пятнадцать веса. Затем поставил обратно на грубо сработанную скамью, а после и сам уселся рядышком с Гладкевичем. Володя тут же передал ему пачку снимков, в основном групповые фотографии:

– Посмотри сначала на это… Узнаешь в ком нибудь из этих сотрудников своего Филина?

Бушмин посветил себе фонариком. Благодаря наличию светофильтра и точечной фокусировке его луч можно было заметить только с близкого расстояния.

– Вот он… И на этой тоже есть…

– Я так и думал, – сказал Гладкевич, пряча конверт с фотоснимками обратно в карман. – Сотник, старший опер угро. Ты так подробно в прошлый раз его обрисовал, что я сразу на него подумал. Странно… А у него какой в этом деле профит? Он, правда, раньше в УЭП работал, у Белицкого. Может, и сейчас на него завязан? Тогда многое в этой ситуации проясняется.

– О Филине никому из своих в ментовке ни полслова, – предупредил Бушмин. – Но цепочка складывается прелюбопытная: Сухотин, наверняка сам Белицкий, Филин и еще какие то люди из МВД, которые прикрывали мою семью…

– Я так думаю, что это федералы до тебя достучаться пытаются. У них есть к тебе какой то интерес.

Бушмин многозначительно хмыкнул.

– Надо поразмыслить над этим. Что есть по «Балтинвесту» и его охранным структурам?

– Здесь я пас, – сказал Гладкевич. – Как и в случае с «Балтией», информация носит закрытый характер. Все, что знал по этому поводу, я уже тебе выложил, и прибавить мне пока нечего.

– В городе есть только две мощные охранные структуры, – задумчиво сказал Бушмин. – Если не принимать, конечно, во внимание государственные конторы. Одну из этих структур, ядром которой являются фирмы «Балтия» и «Хронос», создал под себя Казанцев, она плотно «прикрывает» комбинат, промыслы, ключевых спецов и весь бизнес «янтарного барона» в целом. Другая находится всецело под контролем его тестя Кожухова. У меня была возможность во время службы в «Балтии» понаблюдать со стороны за работой сотрудников безопасности «Балтинвеста». С некоторыми из них доводилось сталкиваться на разных мероприятиях. Кое что я слышал о них от Карагана, очевидно, ему приказано было постепенно вводить меня в курс местных обычаев и нравов. Короче, между этими структурами да еще местной госбезопасностью существовали очень непростые отношения. Имелись какие то разногласия и скрытые противоречия, природу которых я тогда слабо понимал, но зато сейчас картинка для меня заметно прояснилась. Короче говоря, помимо собственных фирм, где они вольны создавать СБ и вводить в штат любое количество «консультантов», «вервольфы» имеют еще солидный контингент в охранных структурах «Балтинвеста». Отсюда уже ниточка тянется к предприятию «Водоканал»…

– И что это нам дает? – с сомнением в голосе спросил Гладкевич.

– Возможность поиграть на существующих противоречиях, – после паузы ответил Бушмин. – К сожалению, пока я не знаю, кто у «вервольфов» отвечает за проведение силовых акций, но этого человека выявлю в ближайшие два три дня. Он обязательно проявит себя, я не сомневаюсь. Возможно, он сидит под легальным прикрытием в любой из коммерческих фирм или в каком нибудь банке. Караган рассказывал мне, что в «Балтинвесте» в качестве консультантов подвизается несколько иностранных спецов, преимущественно бывшие сотрудники немецких спецслужб. Понятно, что они там не бухгалтерскими расчетами занимаются, а работают по своему профилю. Об одном из них, не называя фамилии и не обозначив его должности, Караган отозвался весьма уважительно. Есть там, говорит, один нехилый мужик блондинистого вида, не только рабочих скотинок, таких, как мы с тобой, шугает, но даже своих коллег бундесов гоняет как бобиков. Утверждал, что это самый крутой в городе спец. Если, конечно, не считать Скорцени.

Бушмин закурил, привычно пряча сигарету в кулаке.

– Ничего, я этого спеца скоро вычислю. Мне все равно, блондин или брюнет, но огребет он по полной программе…

– Калайда передал тебе две снаряженные обоймы для «вула», найдешь их в сумке. Остальное – строго по заявке. Дрель я проверил лично, работает отлично, – скаламбурил Гладкевич. – Если ты намерен бурить денно и нощно, то двух комплектов батарей должно хватить надолго. Кейс с «винторезом» на дне сумки…

Бушмин покивал. Хотел было попросить Гладкевича, чтобы помог по своим каналам установить владельца «ничейного» дома, для него это не составило бы особого труда. Но тут же передумал – еще неизвестно, к чему может привести эта инициатива. Володя и так здорово рискует, ввязавшись в небезопасное предприятие. Добровольно, естественно, никто его силком не принуждал. Но подставлять лишний раз все же его не стоит.