Кондор принимает вызов - Сергей Соболев

– «Штуковины», как ты выразился, у меня нет. Пришлось с ней расстаться… – Бушмин сплюнул под ноги. – Пусть эти гады подавятся! Надеюсь, теперь они слегка утихомирятся.

– Черт бы тебя побрал, Бушмин! – зло сказал Сотник. – Ты ее выбросил? Или подбросил кому нибудь? Ты даже не представляешь, какую глупость сотворил!

– Почему же, – криво ухмыльнулся Бушмин. – Очень даже хорошо представляю. Но у меня не было другого выхода. Нужно было что то предпринять, чтобы остановить эпидемию смертей. И я это сделал… Вот так, Филин.

Сотник с трудом справился с охватившим его разочарованием.

– Ну так подскажи хотя бы, что это было? Какие нибудь документы? Компьютерная дискета? Что нибудь с техникой связано? Или бумажные дела? А может, карты?

– А ключ от квартиры, где деньги лежат, не хочешь?! – огрызнулся Бушмин. – Что это было, спрашиваешь? Какая тебе разница, ты все равно этим не сможешь воспользоваться. Опять же если ты такой умный, то можешь сам до всего допереть.

– А может, ты припрятал где нибудь покойника со всеми его прибамбасами? – оживился Сотник. – На Барнаульской, кстати, его так и не обнаружили… Хотя нет, «жмура», если только можно тебе верить, увезли какие то неизвестные… Так, говоришь, ты им все вернул? Вроде как «чендж» провернул, так? Ты им штуковину, а они тебе взамен ствол подбросили… Занятная, однако, картинка у нас получается…

На лице Бушмина появилось загадочное выражение. Сотник, бросив на него пытливый взгляд, подумал, что этот морпех далеко не так прост, как могло показаться на первый взгляд.

– Ты сумасшедший тип, Бушмин! Ты даже не представляешь, с кем ты связался! Ты знаешь, кто такие «вервольфы»?

– Догадываюсь… Ты тоже не слишком осторожен, Филин, иначе бы не таскался за мной «хвостом»… Скажи, кто меня «прессует»? Вчера милиция, сегодня «вервольфы», опять же госбезопасность, говоришь, мною интересуется. Есть на этот счет какие нибудь идеи? Кто организовал облаву?

– Могу ответить твоими же словами, – ухмыльнулся Сотник. – «Если ты такой умный, догадайся сам…» Ну так как насчет моего предложения? Пойми, морпех, в одиночку тебе не продержаться! Я для тебя та самая соломинка, за которую хватается утопающий…

Бушмин на мгновение заколебался. Он попал в сложное положение. Как ему лучше поступить? Довериться этому странному типу, о котором он, можно сказать, ничего не знает, кроме явно вымышленного прозвища Филин? Либо пристрелить шпионившего за ним «топтуна» из соображений собственной же безопасности?

Ни то ни другое его совершенно не устраивало.

– Предложение, конечно, заманчивое… Но сам посуди, приятель. Я тебя вижу в первый раз. О себе рассказывать ты напрочь отказываешься. Кто за тобой стоит, совершенно неясно. Какие цели вы преследуете и почему вас интересует информация о тайных делишках «вервольфов», мне тоже непонятно. Сам посуди, с какой стати я должен тебе довериться?

– А что, у тебя есть какой нибудь другой выход? – кинул встречный вопрос Сотник.

– Вот что, Филин… – задумчиво произнес Бушмин. – Сам не знаю почему, но я решил расстаться с тобой по доброму… Хотя моя же доброта может выйти мне боком. Времени нет на пустопорожний треп, так что давай, дружок, проваливай…

– Постой, Бушмин, – торопливо произнес Сотник. – Давай я тебе хоть контактный телефон оставлю…

– Да на черта он мне нужен?! – в сердцах сказал Бушмин.

– Я же хочу тебе спасательный круг бросить! – тоже вспылил Сотник. – Всего шесть цифр, неужели трудно запомнить?!

Бушмин скептически покачал головой, но затем подумал, что в этой ситуации он ничего не теряет, зато кое что может приобрести.

– Ладно, диктуй цифирь, постараюсь запомнить.

Сотник произнес вслух заветные цифры, затем повторил еще раз. Никаких секретов он в данном случае не выдавал. Резервная «явка» размещалась в стандартной двухкомнатной квартире, снятой внаем на шесть месяцев и оформленной на третье лицо. Установить, какая организация арендовала жилье и для каких именно целей, практически невозможно. В случае, если Белицкий одобрит его инициативу, можно будет либо установить там дежурство, либо перекоммутировать линию.

Короче говоря, если Сотник чем то и рисковал в данном случае, то лишь собственной шкурой.

– Раз ты назвался Филином, то и я возьму себе соответствующее прозвище – Кондор.

– Подходящая кликуха. – Сотник, подчиняясь красноречивому жесту Бушмина, попятился к выходу из подворотни. – Если вдруг попадешь на автоответчик, оставишь краткое сообщение: Филину от Кондора…

Белицкий протяжно вздохнул.

– Эх, Сергей, Сергей… Как же ты, чертяка, его упустил?

– У меня до сих пор поджилки трясутся. – Сотник промокнул платком взмокший от напряжения лоб. – И седых волос прибавилось.

– Тебе не в чем оправдываться, – противореча самому себе, сказал начальник УЭП. – Не ошибается тот, кто ничего не делает. Это хорошо, что ты оставил ему номер контактного телефона. Плохо только, что он не решился им воспользоваться.

– Значит, дежурство на явке сохраняется?

– Да, вахтят двое поочередно. Бушмин, судя по всему, мужик своенравный, вряд ли он захочет с кем то разговаривать, кроме Филина. Так что ты не расслабляйся, Михалыч. И не расставайся с мобильником, который тебе передали наши технари. Даже когда будешь спать ложиться, клади его под подушку.

– А что за весточка пришла от Мордвинова? Теперь то ты можешь сказать?

– Родители Бушмина проживают в Туле, ты в курсе. Мордвинов по моей просьбе приставил к ним охрану, хотя последние об этом не догадывались. Сегодня, в первой половине дня, они вылетели авиарейсом из Москвы в Симферополь. В дороге их сопровождают трое крепких ребят…

– Севастопольская родня Бушминых подсуетилась? – догадался Сотник.

– Среди этих троих двоюродный брат нашего «героя» – Игорь Бушмин. Тридцать три года, гвардии подполковник, командир батальона морской пехоты ЧФ. Его отец, дядя Андрея Бушмина, в свое время командовал бригадой морпехов, нынче полковник в отставке. Есть у Бушминых и другая родня в Севастополе… Короче говоря, препятствовать их отъезду не стали. Осталось только добавить, что доверительный разговор у «посланника» Мордвинова с Игорем Бушминым откровенно не сложился. На все заданные вопросы ответ был один – «но коммент».

Сотник многозначительно хмыкнул.

– Морпехи – ребята не подарок. Могут крепко осерчать, а рука у них тяжелая. Опять же у Прохорова и Демченко было немало приятелей среди собровцев и омоновцев, эти тоже за своих могут отомстить. Но пока, правда, никаких новостей в этом плане нет.

– Затишье перед бурей, – помрачнел Белицкий. – А тут еще, по моим прикидкам, намечается внутриклановая разборка – Казанцев пытается выйти из под опеки своего тестя. Совещание, как я уже сказал, тринадцатого. И нам предлагают из всего этого дерьма сделать конфетку!

Отправляясь по «заданию партии и правительства» в отчий край и уже примерно представляя себе, чем все может обернуться, Белицкий высказался перед Мордвиновым вполне определенно: у нас есть шанс заполучить обе Янтарные комнаты – не только дубликат, но и оригинал.

И еще кое что к ним в придачу.

Начальник главка, по своей природе человек дотошный, обладающий склонностью к глубокому проникающему анализу, к тому времени уже успел «подчитать матерьяльчик» и составить мнение о том, с чем предстоит столкнуться в недалеком будущем. Не только от Белицкого, но и из других источников он уже знал о неудачных попытках ГРУ и ФСБ проникнуть в эту тайну. С некоторых пор он уже не подшучивал над Белицким по поводу его «нездорового» интереса к «кенигсбергскому кладу», он склонен был рассматривать аргументы своего подчиненного на полном серьезе.

– Надо думаю, – ответил он тогда словами одного из персонажей пикулевского «Моонзунда». – Крепко думато!

Это и понятно. Слишком много скопилось аргументов в пользу «кенигсбергского следа». В таком случае на кону будет стоять уже не полмиллиарда долларов. И не пять. Возможно даже, не пятьдесят – именно такова примерно сумма задолженности России мощному европейскому государству.

Поэтому начальство «крепко думато». Казанцев и его «дубликат» предполагаемой стоимостью в полмиллиарда долларов – это одно, а «кенигсбергский след» – это уже проблема на несколько порядков серьезнее. Здесь уж никто не будет руки выкручивать. Жахнут так, что от исполнителей и мокрого места не останется.

– Вот что, Сергей Михалыч, – сказал Белицкий Сотнику перед тем, как распрощаться с ним. – Придумайте на пару с Сухотиным что хотите, но Бушмина вы обязаны добыть! Без этого парня у меня пасьянс не раскладывается.

Глава 4

Сквозь линзы мощной оптики вся территория 3 го городского водозабора была видна как на ладони. Участок площадью примерно в два гектара обнесен сплошной стеной из бетонных панелей, поверху, как водится, заплетена «колючка». Внутри периметра несколько приземистых строений из серого силикатного кирпича: насосная станция, комплекс очистных сооружений, энергетическая подстанция, блочные гаражи, мастерские и скромных размеров собственно административное здание 3 го участка АО «Водоканал». Дальше на юг находится земляная насыпь, за ней почти невидимый за густыми камышовыми зарослями топкий берег Новой Преголе.