Роман Равдин - User

биотрона, заметил, что лаборатория опустела. "Он там,-- пронеслось в

голове,-- в лесу, с Джоан. Вот и без оболочки ушел человек на свидание с

женой..." В глубине души шевельнулась гордость. Он видел на экране опушку

леса с высоты той секвойи. Внизу, тихо двигался по дороге его серо-голубой

электромобиль. Вращая ручку трансфокатора, он приблизил изображение так, что

увидел в окне машины затылок Джоан, затем ее лицо в профиль, и опять она

отвернулась к "мужу"... Разговор у них, видимо, наладился.

Он мог бы прослушать все звуки в машине и вокруг нее, для этого

достаточно было бы включить репродуктор. Но он этого не сделал и Джоан

предупредил, что никто не услышит их разговора. Иначе это будет просто

свинство... Вот почему полнейшая тишина царила у биотрона, если не считать

молчаливого разговора мигающих кристаллов электронной машины, которая день и

ночь руководит деятельностью десятков аппаратов, поддерживающих жизнь мозга

Барнета.

Навстречу двигающейся машине вышел из-за дерева Макс и растопырил

пальцы правой руки. Это означало, что до конца свидания остается пять минут.

В этот момент Джоан пожаловалась мужу, что в последние дни ее мучает

бессонница и тяготят частые головные боли в затылке. Никакие лекарства не

дают ей облегчения. Тогда Барнет вспомнил о своем бывшем товарище по

колледжу -- Ривейре.

-- Он стал сейчас крупным психиатром и, насколько мне помнится,

применял какие-то совершенно новые способы лечения мозга. Однажды он нашел

меня и попросил произвести довольно сложные расчеты по соотношению частот

биотоков нейронов спинного мозга и мозжечка.

Выполняя расчеты по его программе, я не мог добиться приемлемого с

точки зрения математики результата. "Глупейший ответ выдала мне и

электронная машина",-- сказал тогда Ривейра.

Я рассердился. "Уж не думаешь ли ты,-- сказал я ему,-- что машина хуже

меня считает! Видно, такую ты программу выдумал. Так бы сразу и сказал:

проверь программу!" Ну, в общем, мне удалось доказать ему, что его

программа, не знаю, как с точки зрения нейрофизиологии и других там наук, но

со стороны математики -- и цента не стоит... Понимаешь, если дважды два

получается пять, то, значит, и в любой другой науке выводы будут такими же

абсурдными.. Потом он меня очень благодарил, говорил, что я сберег ему

десять лет жизни и что он теперь окончательно поверил в преимущество

человека над киберами.

-- Ты заезжай к нему в клинику, представься, и он, я думаю, тебе

поможет. Только, пожалуйста, без капризов. Не смотри, что он -- негр. Знаю,

ты к черным несправедлива. Запомни его имя: Эдлай Ривейра, доктор

медицины...

Без четверти шесть Макса позвали к телефону. Звонила Кэт. Она просила

приехать к восьми: у ее подруги будет маленькая вечеринка по поводу приезда

брата. Кэт не хотелось идти одной, и Майя пригласила их с Максом. Правду

сказать, молодому человеку не слишком по душе пришлось это предложение: он

недолюбливал шумные компании и охотней посидел бы с Кэт где-нибудь на берегу

реки, слушая ее болтовню. Кэт работает стар- шей продавщицей в универмаге,

где управляющим служит отец Майи. Девушку отличает необыкновенная

наблюдательность. Ее рассказы о покупателях всегда полны великолепного

юмора. Макс однажды даже посоветовал ей попробовать писать рассказы...

В общем, как ему ни хотелось отказать, сделать это он был не в силах. В

восемь часов он уже поднимался на восьмой этаж нового дома, где Кэт удалось

купить квартиру, разумеется, в кредит. Но еще года через три, если все будет

так же благополучно, она сумеет расплатиться полностью.

Кэт ждала его, стоя за закрытой дверью, и слышала щелчок подошедшего

лифта, но не открывала. Она стояла, затаив дыхание и зажмурив глаза...

Макс подошел к двери, послышался легкий шорох: он повернул табличку

номера квартиры. Включился секретный механизм. Сейчас входящий сюда

произнесет, как молитву...

-- Я люблю тебя, Кэтти! Будь счастлива со мной!..

С мелодичным звоном, словно в сказочный дворец, дверь открылась, и на

пороге он увидел свою принцессу, бледную, с закрытыми глазами и губами,

сложенными к поцелую...

Устанавливая кибернетический замок собственной конструкции, Макс словно

бы дал клятву верности своей возлюбленной. Замок не срабатывал, если в тоне

этих восьми слов пароля не было обычного тепла и нежности. Кэт могла быть

довольна: в дурном настроении ее друг никогда не войдет к ней.

Девушка была готова и, смеясь, заметила, что для полного выхода ей не

хватало именно этого поцелуя.

-- А теперь можно идти,-- сказала она.-- Хорошо, что ты лифт отпустил

-- посчитаем ступеньки!..

Воздушное такси за десять минут доставило их на крышу трехэтажного

особняка родителей Майи. В холле было уже много гостей, когда они вошли

туда, отыскивая глазами свободный уголок. Усадив Кэт, Макс направился к

буфету нацедить любимый ее напиток -- охлажденный почти до нуля и слегка

нагазированный кислородом апельсиновый сок с капелькой масла антильского

ореха. Буфет фирмы "Ориноко" избавляет хозяйку любого званого вечера от

изнурительных хлопот. Он по заданной программе приготовляет любой из тысячи

всевозможных напитков и умеет изготовлять мороженое ста видов -- по вашему

выбору.

Ожидая свой заказ, Макс поискал глазами молодую хозяйку. Гости,

разбившись на группки вокруг столиков с разными играми, казалось, не

проявляли ни малейшего интереса ни к хозяевам дома, ни к другим

приглашенным. "Как в баре",-- грустно подумалось ему. Наконец, в самом

центре зала, за овальным столиком он заметил Майю, утонувшую в глубоком

кресле астронавта. Его подарил ей дядя -- командир звездолета, когда

вернулся с Марса. Приземление было неудачным, и корабль пришлось списать.

Экипаж получил право забрать себе на память свои кресла.

Майи не было видно еще и потому, что возле нее толклись трое рослых

парней. "Один из них, очевидно, ее брат", -- только успел он подумать, как

они обернулись к нему, а Майя, выглядывая из-за их спин, с улыбкой манила

его пальцем.

Макс оставил свой пост -- все равно заказ будет выполнен -- и подошел к

ним.

-- А вот и наш талантливый затворник! -- сказала Майя своим

компаньонам, делая жест в сторону Макса.-- Тем, что общество его видит, оно

обязано только моей милой подружке Кэтти. Он никогда не рассказывает, чем

они там занимаются в своей лаборатории. Наверное, хочет преподнести сюрприз

человечеству.

-- Ты не так уж далека от истины, сестренка,-- молвил, в упор глядя на

Макса, черноволосый молодой человек.-- Он, действительно, готовит

необычайный сюрприз, и если об этом в один прекрасный день заговорят газеты,

то...

-- Извини, -- быстро перебила его Майя. -- Макс, я вас уже представила

этим ребятам, а теперь их представлю вам. Мой двоюродный брат -- Сурен. А

это,-- она показала на двух рослых парней,-- мои поклонники -- Билл и Джо,

астронавты из дядиного экипажа. Догуливают последние денечки на Земле.

-- А куда же потом? -- поспешно вставил Макс, чтобы приглушить

неприятное чувство, возникшее внезапно от прерванной реплики Сурена. -- В

какие миры?

-- Да тут, неподалеку, -- словно бы нехотя ответил Джо, а Билл в тон

ему добавил:

-- В пределах Солнышка.

-- Парни, приведите сюда мою Кэтти! -- скомандовала Майя.-- А вы, Макс,

забирайте выпивку с буфета и тащите сюда. Заодно, пожалуйста, закажите и мне

суфле с гранатовым соком.

Когда все собрались за овальным столиком и Майя усадила Кэт, Сурен

вернулся к брошенной им реплике.

-- Вы, милые создания,-- начал он, обратившись к де- вушкам,-- даже не

представляете, какой сюрприз человечеству готовит сей ученый муж вкупе со

своими коллегами.

-- Мы действительно не представляем! -- живо от- кликнулась Майя.--

Макс никогда не говорит о своей работе. Может, он тебе, Кэт, что-нибудь

рассказывал?

-- А зачем? -- пожала плечами та.-- Разве я что-нибудь пойму в его

формулах?

-- Моя работа не представляет сколько-нибудь значительного интереса для

нашей компании,-- сказал Макс.

В душе у него росла неприязнь к этому армянину, не спускающему с него

цепкого взгляда.-- До сих пор мои друзья не выказывали большого любопытства

к моим занятиям. Вы -- первый.

-- Но кто-то же должен быть первым, когда дело касается спасения

человечества!-- эффектно, трагическим тоном произнес Вартанян.-- Пора