Стругацкие. Материалы к исследованию: письма, рабочие дневники, 1978-1984 - Светлана Бондаренко

Общался вчера с Мишей Ковальчуком — он тут проездом. Он подробно рассказывал о московских делах. Видимо, в «Знании» действительно имеют место перспективы. Надо попробовать просунуть туда ОуПА.

Брандиса видел мельком. Он сказал, что ты показался ему очень нервным и взвинченным и что нам с ним надо бы поговорить. Тогда я решил, что он что-то прознал про мои неприятности, а теперь думаю, что, может быть, он хочет рассказать что-то о московских делах. Через пару дней мы с ним встретимся.

Я тут кое с кем беседовал и теперь почти точно знаю, что вся история с СовПисом инспирирована именно Москвой. Московский СовПис был в ярости и требовал крови. Так что можно почти наверняка утверждать, что всё происшедшее есть просто реакция на критику в печати. В лучших традициях.

Домашние дела — боль-мень. Андрей работает. Слесарь-сборщик. Работа — нудная и однообразная, но он в общем не жалуется, приспособился и смирился. <…>

Сам я работал на стройке кооперативного гаража, застудил бок и вот уж без малого неделю хожу перекошенный и сплю с грелкой. А так, в общем, ничего.

Ситуация с Шахназаровым меня вполне удовлетворяет. Мне тоже не больно-то хотелось бы опять засаживаться за ТББ-С. Пусть всё идет как идет.

В нашем писдоме 12-го демонстрация «Сталкера». Я закупил 16 билетов для друзей, но сам не пойду — боюсь. Говорят, в конце мая начнется регулярный прокат по кинотеатрам. Где гонорар?!

Лениздатовский (Брандисовский) сборник, где наш ЖвМ, находится на рецензировании. А семинарский лендетгизовский опять застрял. Там было уже три рецензии, все три, в общем, положительные, но за истекшие годы составитель Жанна Браун успела вдребезги рассориться с директором, и тот теперь всячески уклоняется от заключения с нею договора.

Вот, пожалуй, и все дела.

Обнимаю, твой [подпись]

P. S. Леночке и Машке — привет!

Тем временем «Сталкер» производит фурор в Каннах.

<…>

13 мая 1980 <…>

Да! Очень важная новость: сегодня, 13 мая, в Канне был показан «Сталкер» французским продюсером (прокатчиком), который купил фильм за 500 тыс. долларов (!). Известна реакция лишь одного критика (того самого, кому очень понравился «Special», Козулич (?)). Завтра, видимо, уже кое-что будет в газетах. Фильм, видимо, представлен «сюрпризом», как в прошлом году был представлен «Мраморный человек» Вайды.

<…>

14/15 мая 1980

Потрясающая пресса во всех газетах в связи со «Сталкером» в Канне. Просто-таки триумфальная. Джан Луиджи Ронди называет фильм гениальным и оценивает его как величайшее произведение. Даже повторять неловко всё, что он говорит. В общем, это был взрыв.

<…>

Жаль, что картина («Сталкер») не может теперь пойти в Венецию. Правда, теперь это неважно — после такой критики. Я не помню, чтобы кому-нибудь из режиссеров критики говорили подобное.

15 мая 1980

<…>

Звонил из Канн Ронди. Говорит, что «Сталкер» произвел фурор. Все только и говорят о нем. Фильм Куросавы («Двойник» — самурайский фильм) хорош, мол, но гораздо хуже «Сталкера». Я поблагодарил его за рецензию. Ронди же тут же назвал меня гением. Ну да ладно, лучше гений, чем бездарность, если говорить об эпитетах.

<…>

Дорогой Борик!

Получил твое письмо от 9.05.

Как прикажешь отдать тебе 2250? Могу переслать. Могу передать при встрече. Могу — вернее, ты можешь — забрать те, что мамочка мне оставила: в этом случае распорядись, какую нужно прислать тебе доверенность. Как скажешь, так и сделаю.

ВААПовское извещение тоже получил. Только не понимаю, почему ты счел, что зМЛдКС именно в ФРГ?

Подлость С. Абрамова начинает сказываться. Прислал письмо Гена Прашкевич: Роскомиздат запретил ему очередную книжку в Новосибирске. Это после всех заверений Абрамова, что роскомиздатовские работнички — чуть ли не родственники ему. И еще: только что наша приемная комиссия зарубила одного (еще одного!) сибирского фантаста. Это после того, как Абрамов нас заверил, что отныне в приемных делах по фантастам буду участвовать я. Эх, подлость.

Несколько дней бился по поводу гонорара за «Сталкера». Никаких концов. Путаница, видимо, из-за того, что первый договор был заключен ДО нового закона об оплате, а дополнительный договор (на две серии) — ПОСЛЕ. Терпения у нас уже нет, сейчас сажусь за письмо Сизову или Нехорошеву. Пусть разберутся, провалиться им так и не так.

А нет ли у тебя впечатления, что имеет место общий зажим фантастики, организованный на самом верху? Хотя по киношным делам этого не чувствуется…

Пока всё. Моя редактриса в Сценарной Студии всё еще болеет.

Обнимаю, выздоравливай, твой Арк.

Всем твоим приветы.

Об описываемом периоде вспоминал Геннадий Прашкевич, цитируя письмо АНа к нему.

<…>

«Получил твое письмо, — писал он мне в мае 1980 года. — Ну что тут скажешь? — (Речь в письме шла о моей очередной зарубленной цензурой книге. — Г. П.) — Выругался матерно (шепотом), облегчил душу, а толку никакого. Всё скверно. Все благие порывы и начинания нашего Совета, очевидно, пошли прахом из-за нерешительности или напуганности С. Абрамова. Твои известия об ударе из Роскомиздата — толь-ко завершающий штрих отвратной картины, развернувшейся в последние месяцы перед моим изумленным взором, как говорилось в старых романах. Создавали сеть периферийных ежегодников фантастики, клялись, хвастались, истратили уймищу денег на командировки. Было? Было. А вышел пшик. Издатели объявили, что ничем подобным заниматься не будут, если им не выделят специально для этого бумагу. Ладно. Хлопотали о включении в приемную комиссию Стругацкого, дабы не повторилась позорная история с Прашкевичем. — (При первой попытке вступления в СП СССР мое дело было провалено. — Г. П.) — Клялись, хвастались, добились. Было? Было. А в результате приказа о включении Стругацкого в комиссию так и не случилось, и вот на днях зарубили еще одного фантаста из Сибири. Ладно. Планировали ежегодный конкурс для молодых, закрытый, под девизами, с председателем жюри Стругацким. Грозились, хвастались, восхищались. Было? Было. А в результате создали конкурс опубликованных произведений (т. е. для награждения самих себя) с Михаилом Алексеевым в качестве председателя жюри. Ладно. Договорились о том, что в Госкомиздате рецензировать писателей-фантастов будут не проходимцы, а члены Совета по списку. Клялись, хвастались, добились. А в результате Прашкевича опять забили по горло в землю. Ладно. Взялись заставить изд-во „Советский писатель“ издавать фантастику, договорились, обещались, хвастались. Было? Было. А в результате „Советский писатель“, придравшись к юридическому пустяку, расторгнул договор со Стругацкими с вычетом у них аванса (4.5 тыс. руб.), а сборник Шалимова, где уж и юридических крючков не оказалось, загнали на рецензию в Академию наук…»