Судья и палач - Владимир Колычев

Она ехала по безлюдным улицам Битово. За ней следовала машина.

Только Алла и не думала отрываться от хвоста.

Она правильно предугадывала события. Менты, которые следуют за ней, связываются сейчас по рации с гаишниками. Те не должны остановить ее, чтобы не насторожить. Так оно и случилось. Она благополучно миновала пост на въезде на Кольцевую автостраду. И спокойно продолжила путь.

С Кольцевой автострады она свернула на шоссе, ведущее в центр столицы. И снова ее никто не остановил. И никто не заметил, что за женщина сидит за рулем.

В какой-то момент она взяла открытую уже бутылку водки, сделала несколько глотков. Гадость несусветная, но она должна была сделать это. Затем она свернула во двор дома сталинской постройки. И резко тормознула возле ближайшего подъезда.

Маскарад начался.

Когда во двор на полной скорости въехала ментовская «семерка», Алла, покачиваясь, стояла возле своей машины и нещадно ругалась.

— Тварь! Сука!! Мразь!!!

И махала кулаком, якобы угрожая той, которая только что скрылась в подъезде.

— Э-э, мать, ты что? — спросил ее плечистый паренек в сером пиджаке.

— Падла! Толкнула меня. Тварь!!!

— Кто толкнул?

— Да сука эта, которая на этой колымаге приехала. — И она со злостью стукнула ногой по колесу своей машины.

— А где она?

— Да в подъезд шиманулась. Овца позорная! Чуть с ног, тварь, не сбила…

И для убедительности Алла снова помахала кулаком.

— Спасибо, мать! — Паренька как ветром сдуло. Вернее, втянуло в подъезд. За ним туда же вбежали еще двое.

— У-у, тварь, чтоб тебя за щеку сделали!..

Пошатываясь, Алла вышла со двора. Никто ее не преследовал.

Она задрала юбку, сняла с себя туфли и по холодному асфальту понеслась куда глаза глядят. Довольно увесистая сумка бежать ей не мешала.

Алла пробежала несколько кварталов, свернула во двор какого-то дома, заскочила в ближайший подъезд и быстро избавилась от маскарада. На улицу вышла изящная брюнетка в брючном костюме. Стоило ей только поднять руку, как рядом затормозила машина. Ночное такси…

…Как будто какая-то сила открыла ей глаза и сорвала ее с места.

Люба сидела на кровати, вся дрожа. Время четыре утра. Но сна ни в одном глазу. Тишина звенит в ушах. И страшное предчувствие бередит душу.

Ей только что приснился кошмар. Она видела Виталия, он был весь в крови. Глаза белые, без зрачков. Но он смотрел на нее. На лице страдание. Он махал рукой, звал ее к себе…

Если с ним что-то случилось, она этого не переживет!

Люба чувствовала, что сходит с ума от страха. Она схватилась за телефон, набрала номер брата.

— Люба, ты? — Степан сразу узнал ее голос.

— Степа, у меня предчувствие…

— Говори…

— С Виталием беда…

— С чего ты взяла?

— Я же говорю, предчувствие…

— Любишь его?

— Очень… Но разговор сейчас не об этом. Его нужно спасать…

— Любишь ты его крепко, чувствую. Это хорошо…

— Степан, ты должен помочь…

— Уже помог… Я сейчас рядом с ним.

— Где?

— В Бутырке, где еще…

— А почему ты там?

— А у меня тоже предчувствие было. Поэтому и оказался здесь. Только чуть не опоздал…

— Что с ним?

— Его пытались убить сокамерники. Еще бы немного, и все, придушили бы. В общем, откачали его. Сейчас он в тюремной больнице, под надежной охраной…

— Я могу к нему приехать?

— Не можешь. Сама понимаешь почему.

— Понимаю…

— Кто его хотел убить? Эта сука Алла?

— А это мы сейчас и хотим узнать…

— Степа, ты головой отвечаешь мне за Виталия…

— Ну вот, начальства мне мало…

— Пообещай мне, что с ним ничего не случится.

— Обещаю…

Начальник следственного изолятора и дежурная смена сработали оперативно. Еще немного, и Болотова бы не удалось спасти. Но, к счастью, обошлось.

Марков сдержал свое слово — приехал в изолятор, не дожидаясь утра. И начальник Бутырки тоже приехал. Его очень интересовало, почему хотели убить подследственного. Виновников произошедшего взяли на месте преступления. И теперь им не отвертеться. А то бы списали смерть сокамерника на несчастный случай, и все.

Можно было дождаться утра и прибытия следователей. Но зачем тянуть, если под рукой такие специалисты своего дела, как Степан Круча и Николай Марков. Тем более они сами рвались в бой.

Поэтому Степан имел возможность побеседовать с неким Юрой Левым, бандитом солнцевской группировки.

— Не, ну ты чо, мусор, в натуре, на меня уставился?

Юра чувствовал себя хозяином положения. Сразу видно, поклонник бандитской романтики. Пуп земли. А потом, он не просто бандит, а из солнцевских. Типа, самая крутая мафия. Может, и так, только Степану как-то все равно.

Молодой еще этот Юра, неотесанный. На настоящих ментов, видать, не нарывался, некому было сбить его спесь.

— Да вот, нравишься ты мне, — криво усмехнулся Степан.

— А ты чо, в натуре, пидер? — захохотал Юра.

— Да нет. Мне просто платят за это…

— За что? За то что ты «голубой»? — Бандит развеселился еще больше.

Степан и бровью не повел.

— Да нет, я скорее «синий». Вернее, на «синих» работаю. Ты знаешь, кто такие «синие»?

— Бухари, что ли? Алкаши, типа…

— Эх ты, Юра, в бандиты подался, а кто такие «синие», не знаешь. «Синие», они же «татуированные», они же блатные. Сечешь?

— А, ну теперь въехал… Так ты чо, мусор, типа работаешь на них?

— Ага, типа. Красавчиков вроде тебя отбираю…

— Что-то я не срублю…

— А я тебе объясню. Бутырка, Юра, большая, мужиков в ней много. А баб, Юра, нет… Зато есть такие, как ты, молодые, симпатичные…

— Э-э, ты чо, начальник, ухи поел, в натуре?

— Ухи ты, Юра, поешь. Я тебя сейчас на хату зачалю, где сплошь и рядом татуированные… Тебя там, кстати, уже ждут…

Степан говорил это очень убедительно. А иначе чем объяснить, что Юра сильно занервничал.

— Зачем? — сглотнул он слюну.

— Я же говорю, молоденький ты, задница еще, чай, свежая…

— Не, ну это беспредел, в натуре…

— Не знаю, не знаю. Мне за тебя сто «гринов» отвалят. Деньги ведь хорошие, ты как думаешь?..

— Да ты чо, мусор голимый, за меня братки знаешь что тебе сделают! Они же тебя, падлу, уроют!..

— Эх, Юра, Юра, говорила же тебе мама, не ходи в бандиты, понятия у них не те…

— Тебе-то что до наших понятий?..

— А по понятиям, кто за пидера конченого мазу тянуть будет? Тебя, Юра, отпетушат, и твоим же браткам в падлу будет даже думать о тебе… Из-за какого-то «дырявого» на мента наезжать — это глупо, Юра, поверь мне…

Степан говорил мягким, даже задушевным голосом. И это действовало на Юру как красная тряпка на быка.

— Заткнись, начальник! — Его взгляд помутнел, налился кровью.

— Юра, ты уже без двух минут «петух», а так разговариваешь, нехорошо…

— Мусор, падла! — заорал Юра и слетел с табуретки.

Он бросился на Степана, но нарвался на его железобетонный кулак. Удар в солнечное сплетение, добавка в пах. Юра согнулся, сжался в комок и застонал от боли и отчаяния.

В комнату влетели конвоиры. Но Степан спровадил их.

— Юра, пол холодный. На табурет сядь, прошу, — любезно пригласил он бандита за стол. — А то задницу драгоценную застудишь…

Левый больше не свирепствовал. Сейчас он напоминал волка, которому вырвали клыки и когти. Сел на табуретку, поджал хвост, взгляд в пол.

— Юра, не надо думать, что ты самый крутой. Нужно знать, кому улыбаться, а на кого зубы скалить. Ты вот с Михася солнцевского пример бери. Очень крутой дядя. А поди ж ты, культурный человек, цивилизованный, на милиционеров с кулаками не бросается.. Ничего, тебя старшие твои научат…

— Ну чего душу тянешь, начальник?

— Вообще-то я почти в два раза старше тебя, Юра. И обращаться ко мне ты должен на «вы».

Степан тепло так улыбнулся. Но в его взгляде сквозил ледяной холод. Левый аж поежился.

— Ну чего вам надо, гражданин начальник9

— Ну вот, Юрок, теперь с тобой можно говорить. А то понтами раскидался… Кто заказал Виталия Болотова? — жестко спросил Степан.

И надавил на Левого взглядом.

— Заказал? А его что, заказали? — Юра сделал дебильную рожу.

Это ему, кстати, очень шло.

— Заказали. И ты проходишь как исполнитель. На пожизненное уйдешь…

— Чо?!

— Через плечо! До конца дней своих на петушиных нарах гнить будешь!

— Не, начальник, чо за дела? — Юре явно было не по себе.

— Я спрашиваю, кто заказал Болотова?

— Да никто… Этта, я в эту хату пришел. И на «коренных» сдуру наехал. Те все стерпели. В драку не полезли. Но дали понять, что зря все это, не надо было ершиться. Да я и сам понял, что палку перегнул. И на Болотова наехал. А тот дядя не хилый, весь ливер мне фаршманул. Я в его сторону больше не дергался. Но обиду затаил. Думаю, выйду на волю, с пацанами скооперируюсь и наеду на этого «карася» по полной программе. Будет знать, как солнцевских обижать…