Никогда не говори: не могу - Сергей Донской

– В принципе я не против, но все это – детские забавы. У нас есть кое-что получше. Абсолютное оружие. – Через силу проглотив комочек мороженого, Кочер выпрямился и погладил себя по животу. – Психотронные методы намного надежнее. Скоро сам убедишься, как интересно менять чужую личность по своему усмотрению. Сначала меняются манеры, походка, улыбка и даже выражение глаз. Потом от прежнего человека вообще ничего не остается.

– Кроме внешности, – произнес Ханчев с умным видом.

– Кроме внешности, – согласился Кочер. – На следующем этапе проводится стирание памяти.

– Как резинкой?

– Примерно. Электрошок разрушает нейроны памяти до основания. На них воздействуют электроимпульсами напряжением в 150 вольт и огромной мощности. – Кочер вытер губы салфеткой. – Впечатляющее зрелище, должен заметить.

– Я недавно смотрел фильм про разные казни, – сказал Ханчев. – Документальный. Там показана смерть преступника на электрическом стуле. Сначала он трясся, как припадочный, а потом у него задымились волосы. А вот про отсечение головы в фильме ничего не было. Почему так?

– Если хочешь, можем заснять, как голову будешь рубить ты, – великодушно предложил Кочер. – Запечатлеем тебя для потомков.

– Нет, это лишнее, – возразил Ханчев. – Популярность такого рода мне ни к чему. Я ведь не политик, чтобы меня раскручивать. Я человек дела.

– А раз так, то выброси из головы всю эту средневековую чушь, – строго сказал Кочер. – Сосредоточься на цели, стоящей перед нами. При подборе материала существует множество нюансов, которые полезно знать. Например, удобней всего работать с наркоманками. Они очень восприимчивы к аминазину, подавляющему волю.

– Был у меня в отряде один парнишка, нюхавший кокаин, – мечтательно произнес Ханчев. – Замечательный парнишка. Безотказный.

Присмотревшись к подручному, Кочер отобрал у него бокал и отставил в сторону. Потом вогнал пробку в бутылочное горлышко и распорядился:

– На сегодня хватит. Иди отдыхай.

Глава 22

Если враг не сдается

Закуривая сигарету, Бондарь машинально принюхался. После визита к Эдуарду Львовичу Камениру ему повсюду мерещился запах газа…

Полтора часа назад, входя в подъезд преподавателя географии, Бондарь машинально полез за сигаретами, но они закончились. К счастью, закончились. Он понял это, когда отодвинул язычок замка и, не пряча десантный нож, переступил порог чужой квартиры. Хорош бы он был, если бы закурил минутой раньше. Прихожая оказалась наполненной газом, струившимся из коридора. Малейшей искры могло оказаться достаточно для того, чтобы все взлетело на воздух. Захлопнув дверь, Бондарь метнулся на кухню, перекрыл газовый вентиль, распахнул окно и только потом начал обход квартиры.

После пробежки особой необходимости таиться не было. Кроме того, враги вряд ли стали бы устраивать засаду в помещении, до предела насыщенном ядовитой пропано-бутановой смесью. В горле першило, глаза слезились. Проникнув в гостиную, Бондарь не сразу заметил длинную свечу, мерцающую в вазе на полу. Сначала ему бросилась в глаза фигура голого мужчины, лежащего на ковре вверх спиной, – лохматая голова, оплывшие волосатые бока, черная расщелина между ягодицами, потрескавшиеся голые пятки. Потом он с тупым удивлением уставился на лицо девушки, придавленной этой тушей. Даша?

Да, это была она, но в каком виде! Вокруг лежащих валялись бутылки из-под водки, почти все осушенные до дна.

Несколько драгоценных секунд ушло на то, чтобы свыкнуться с реальностью дикого зрелища. Только потом Бондарь вспомнил про свечу, которую не просто потушил, а растоптал в кашу. На подходе к окну, там, где кончался ковер, он поскользнулся и едва не упал. Пришлось старательно счищать парафин с подошвы, затем – возиться с непослушными шпингалетами, затем – яростно дергать на себя склеенные многолетним слоем краски рамы. Даже после того, как в открытое окно хлынул пьянящий поток свежего воздуха, Бондарь не сразу обернулся на упившуюся пару. В ушах звенело, в голове царил полнейший сумбур.

Наконец Бондарь заставил себя присесть на корточки. Даша оказалась полностью одетой, но из ее безвольно открытого рта разило спиртным. От мужика, прижавшегося к ней щекой, пахло тоже не ландышами.

– Ну вы даете, господа, – услышал Бондарь собственный голос, доносящийся словно издалека. – В честь чего же вы так нализались? А, понимаю! Романтическое свидание. Даже свечку не поленились зажечь. Какого же хрена я приперся? И зачем выключил газ?

Он встал и пнул ботинком бутылку. Прокатившись по ковру, она ударилась о соседнюю. Сколько же выглушили эти идиоты? Такими темпами ведь и загнуться недолго.

– Эх, Королева, Королева, – прошептал Бондарь.

Морщась, он схватил мужчину за плечи и перекатил его на спину, подальше от Даши. Это был несомненно Каменир, собственной персоной. Бондарь еле удержался от непреодолимого желания наступить паскуднику на мошонку и размазать ее по полу.

И тут его мозг заработал в ином направлении. На глаза ему попалась раздавленная свеча. Его ноздри втянули газовый смрад, до сих пор не выветрившийся из комнаты. Носок ботинка осторожно прикоснулся к одной из водочных бутылок.

– Какой же я болван!

Бондарь снова бросился на кухню, порылся в шкафу, вывалил на стол содержимое хранившейся там аптечки. Через пару минут он вернулся в комнату, держа в каждой руке по стакану холодной воды. В них был растворен нашатырный спирт. Десять капель на стакан – вот рецепт чудодейственного лекарства, способного воскресить даже смертельно пьяного человека. Бондарь воспользовался этим нехитрым народным средством и добился успеха…

Бондарь увидел устремленные на него глаза Даши. После недавних испытаний они у девушки были не сиреневыми, а почти фиолетовыми. В точности, как круги под ее глазами.

Опоздай Бондарь на несколько минут, и Даша превратилась бы в обугленный труп, скорчившийся в известной медикам позе «боксера». Ее и Каменира накачали водкой до беспамятства и бросили в загазованной квартире, рассчитывая, что неминуемый взрыв будет списан на несчастный случай в результате бытового пьянства. Бондарь привез Дашу к себе. Опасность давно миновала, но Даша до конца своих дней не сумеет окончательно забыть пережитый кошмар. Даже сейчас, находясь под защитой Бондаря, в его квартире, она выглядела смертельно напуганной.

Смертельно напуганной и неизлечимо больной девочкой.

– Все в порядке, – подмигнул ей Бондарь. – Ничего не бойся.

– Что вы сделали с Камениром? – тихо спросила Даша. Она лежала на диване, кутаясь в одеяло, хотя в комнате было тепло. Ее бледные потрескавшиеся губы двигались с трудом.

– Ничего я с этим дерьмом не сделал, – пожал плечами Бондарь.

– Когда я вернулась из ванной, он опять был без сознания, а рядом стоял аквариум. Зачем?

– Просто так.

– И волосы у него были мокрые.

– Да? – удивился Бондарь. – Наверное, я поливал его водой, чтобы привести в чувство.

– Все вы врете, – невыразительно сказала Даша. – Вы его утопили. Окунули головой в аквариум и утопили. Но сначала, надо полагать, допросили с пристрастием, да?

Что можно было возразить на это? Каменир знал не так уж много, а то, что знал, рассказал. Никаких улик его деятельности не сохранилось – аппаратуру, программное обеспечение и химические препараты забрали с собой люди Кочера. Вот до кого намеревался добраться Бондарь. До преуспевающего владельца концерна «Голден хиллз» Роберта Оттовича Кочера, являющегося организатором теракта в ночном клубе. Где, когда и против кого намечается следующая акция, Каменир понятия не имел. Он сознался, что подверг психотронной обработке и Катерину Елисееву, и Галину Андрусюк, но твердил, как попугай: «Их дальнейшая судьба мне не известна».

Больше ничего интересного добиться от него не удалось. Все, чем располагал Бондарь на настоящий момент, – это описание жилища господина Кочера и случайно завалявшаяся инструкция по пси-воздействию на людей.

– Почему вы не отвечаете? – спросила Даша. Не так настойчиво, как сделала бы это при других обстоятельствах, но все равно довольно резко.

– Да вот, зачитался, – покривил душой Бондарь, демонстрируя наугад открытую брошюру.

– Сказки бабушки Арины? – съязвила Даша.

– Скучнее, но зато и гораздо страшнее. Вот, слушай…

«На первоначальном этапе скрытной обработки человеческого материала используются электромагнитные и торсионные излучения для подавления воли человека к сопротивлению, противодействию, неповиновению, а также для уменьшения защитных свойств иммунной системы.

На следующем этапе идет специально подобранное для данного человеческого материала нейролингвистическое программирование (НЛП) со специальной методикой корректировки побочных факторов. Это осуществляется с помощью специально подобранных мелодий, в которые микшируется многократно повторяемый словесный текст внушения. Транслируемые с замедлением в 10–15 раз слова воспринимаются как глухой вой и не воспринимаются человеческим слухом».