Никогда не говори: не могу - Сергей Донской

Он снова уставился перед собой. Фургон чуть поднажал, а шофер автобуса замешкался. Между ними образовался небольшой зазор. Недолго думая, Бондарь рванулся вперед.

Кррранг! Глянцевый борт спортивного автомобиля соприкоснулся с бампером автобуса, обросшим бурой бахромой сосулек. На секунду или две Бондарь потерял управление, поскольку устремившаяся вперед махина толкала перед собой косо развернутый «Мартин». Но стоило прибавить газу, как автомобиль оторвался от непрерывно сигналящего автобуса. Чиркнув по касательной некстати подвернувшиеся «Жигули», желтый «британец» выровнялся и поспешил перестроиться в первый ряд, чтобы не пропустить правый поворот. В салоне гремела музыка, исторгаемая включившимся от сотрясения приемником:

«Основное пра-авило, ту-ту-ту, чтоб хорошенько вста-авило, ту-ту-ту. А если не втавля-а-ется, ту-ту-ту, то будем дурью ма-а-яться, ту-ту-ту…»

Не в силах слушать эту пакость, Бондарь шарахнул по приемнику с такой злостью, что тот наконец-то заткнулся. Хотелось верить, что навсегда, ту-ту-ту.

Покинув запруженное Садовое кольцо, он вырвался на простор Ленинградского проспекта, где скорость удалось увеличить до восьмидесяти. Правда, оторваться от «Фольксвагена» это не помогло. Жаждущие мести армяне мчались следом, словно привязанные на невидимом буксире. Вот уже станция метро «Динамо» осталась позади… «Аэропорт»… «Сокол»…

Нырнув под железнодорожный мост, Бондарь принялся лихорадочно вспоминать здешние места. Ему нужно было какое-нибудь безлюдное и укромное.

– Есть, – воскликнул он, заметив впереди нагромождение уличных киосков, стоящих на страже входа в метро «Войковская».

Вправо, влево, опять вправо. Вдоль трамвайных путей, проложенных по Старопетровскому проезду. Машин и пешеходов становилось все меньше, дорога была широкая, стрелка спидометра стремительно клонилась вправо.

Однако «Фольксваген» тоже сработал на совесть. Набрав ускорение, он мчался по левому ряду.

Малолюдные места хороши тогда, когда собираешься стрелять только ты один. Если же огонь ведется по тебе самому, то невольно призадумаешься: а так ли уж привлекательны эти тихие московские кварталы?

Хлоп!

Первая пуля пробуравила заднее стекло.

Хлоп-хлоп!

Последующие выстрелы не достигли цели, поскольку Бондарь вырвался вперед. Как назло, запиликал телефон. Заподозрив, что звонит Даша, Бондарь, управляя одной рукой, достал трубку и на мгновение перестал следить за дорогой. Высветившийся номер показался смутно знакомым, однако в спешке было трудновато вспомнить, кому он принадлежит. Особенно после того, как поднажавший «Фольксваген» зашел справа и помчался буквально впритирку.

Ди-ли-ли-ли-ли! – надрывался телефон.

Борта автомобилей соприкоснулись, высекая друг из друга искры вперемешку с чешуей стесанной краски. Жалобно затрещала обшивка. Преследователи стремились вытеснить «Мартин» с проезжей части на рельсы, по которым, непрерывно сигналя, приближался трамвай. Бондарь уже отчетливо видел его номер: «двадцать семь». Его затрясло как в лихорадке, когда колеса запрыгали по бетонным плитам, которыми было выложено полотно. Неожиданно притормозив, он пропустил «Фольксваген» вперед, после чего едва успел разминуться с трамваем, прогромыхавшим в нескольких сантиметрах.

Телефон между тем не унимался. Армяне – тоже. Пока отставший «Мартин» выруливал на дорогу, они успели произвести не менее шести выстрелов, лобовое стекло превратилось в белесое крошево, испещренное отверстиями, вмятинами и трещинами. Чтобы сослепу не врезаться в «Фольксваген» или какую-нибудь случайную машину, Бондарь принялся выбивать остатки стекла, орудуя мобильным телефоном, как молотком.

И все же столкновения избежать не удалось. Резкий толчок помешал стрелкам из «Фольксвагена», но Бондарь лишился при этом телефона, выскользнувшего из левой руки. Обогнув машину преследователей, он выругался и ударил подошвой по педали газа. Номер, с которого ему пытались дозвониться, принадлежал Камениру – Бондарь вспомнил это совершенно точно. Что за чудеса?

Строить догадки было некогда. Выжимая под сто восемьдесят километров в час, «Мартин» приближался к пересечению с улицей Клары Цеткин. Обжигающий поток встречного ветра был таким тугим, что не удавалось сделать ни вдоха. Из глаз Бондаря текли ледяные слезы, лицо онемело, зубы сцепились намертво.

Преследователи, не ожидавшие от него такой прыти, сорвались с места с некоторым опозданием и теперь отставали на добрую сотню метров. Бондарь еле сохранил равновесие, когда его низко сидящий автомобиль, скрежеща днищем по асфальту, свернул вправо. Вдоль улицы, на которую он выскочил, тянулась сплошная вереница припаркованных машин, но навстречу, к счастью, никто не попался.

Вытаскивая на полном ходу пистолет, Бондарь бросил машину влево. При повороте автомобиль встал на два колеса. Правивший одной рукой Бондарь спешно придержал руль кулаком, из которого торчал взведенный «вальтер». После серии пружинистых скачков автомобиль окончательно встал на все четыре колеса, но его ожидало новое испытание.

Последний правый поворот едва не оказался роковым. Выполнив его, Бондарь обнаружил, что штатив с боковым зеркальцем срезало промелькнувшим слева деревом. Пустяки! Смотреть назад больше не придется. Стоп, машина!

Дымящиеся шины зашлись негодующим визгом. Ощущая едкий запах паленой резины, Бондарь выскочил из машины, наспех вытер слезящиеся глаза и взял пистолет обеими руками. Прохожих вокруг не было. По одну сторону от Бондаря тянулся бесконечный бетонный забор, по другую – высилось приземистое офисное здание, из-за угла которого должен был вынырнуть «Фольксваген» преследователей.

Он не заставил себя ждать. Заложив крутой вираж, водитель суетливо вертел баранку, стараясь выровнять машину раньше, чем инерция вышвырнет ее с асфальтовой полосы.

«Представь себе, что это «Сааб», – сказал себе Бондарь. – Хотя «Фольксваген» тоже неплохая мишень».

Трижды отрывисто пролаял «вальтер». Три выпущенные из него пули достигли цели. На расстоянии в пятнадцать метров иначе и быть не могло.

«Фольксваген» так и не завершил вираж. Он ударился колесами о бордюр, взмыл в воздух и с ужасающим грохотом приземлился на тротуар, теряя хромированные колпаки и плохо закрепленные детали. На этом маршрут потерявшего управление автомобиля не завершился. Для начала он врезался боком в дерево, затем шарахнулся о фонарный столб, наконец завертелся вокруг своей оси и только потом перевернулся набок, исправно пропахав не менее десяти метров заснеженного газона.

К тому моменту, когда Бондарь вернулся за руль «Остина», подбитый «Фольксваген» был уже совершенно неподвижен, если не считать вращающихся колес и дыма, струящегося из-под смятой решетки радиатора. Кто-то из уцелевших седоков царапал лобовое стекло, пытаясь выбраться. Бондарь не стал тратить на него ни пули, ни времени. Он надеялся, что работу за него довершит огонь, добравшийся до бензобака.

Ничего личного. Никакого национализма. Бондарю было абсолютно безразлично, представители какой именно народности продают наркотики в России. Армяне, вьетнамцы, цыгане, нигерийцы, братья-славяне… Гори они все синим пламенем.

Взрыв прозвучал, когда трофейный автомобиль удалился от места аварии на приличное расстояние. Даже не потрудившись оглянуться, Бондарь попетлял по соседним улицам и переулкам, нашел подходящий тупичок и остановился. Прежде чем покинуть машину, он примирительно похлопал ее по гладкому боку и открыл багажник. Запаска, облитая одеколоном из бардачка, загорелась неохотно, но вскоре языки пламени заплясали веселее. Прикрыв крышку багажника так, чтобы оставить доступ кислороду, Бондарь вышел на улицу, сел в первый попавшийся трамвай и был таков.

Дорога до набережной, где была назначена встреча с Дашей, заняла больше получаса, поскольку добираться туда пришлось с пересадками. Пользоваться услугами таксистов или частников Бондарь не рискнул, подозревая, что его словесный портрет уже создается случайными очевидцами бурных событий. Очень скоро начнется опрос московских извозчиков, а у этого народа внимательные глаза и длинные языки. Надежней затеряться в людской толпе.

Путешествие прошло без эксцессов. Потом Бондарь минут пятнадцать прогуливался вдоль свинцовой ленты Москвы-реки, но Даша так и не появилась. В очередной раз взглянув на часы, Бондарь похолодел. Поднесенная к глазам рука застыла в воздухе. Затем он стремительно приблизился к дороге и стал голосовать, с отчаянием глядя на проносящиеся мимо машины.

Он вспомнил про странный звонок с домашнего телефона Каменира и теперь почти не сомневался в том, что это была Даша. Неужели девочка сунулась к пособнику террористов в одиночку? Выходило, что так. Сам Каменир вряд ли догадывался о существовании капитана Бондаря и никак не мог позвонить ему для согласования дальнейших действий.