Очень долгое путешествие, или Инь и Ян. Сердце Мира (СИ) - Яна Соловьева

— Но она не помогает счастью, не так ли? — вкрадчиво сказал он, пристально глядя мне в глаза.

— Не помогает, — я отвернулась.

— Прошу прощения, госпожа ведьмачка, — сказал Исман и поднял книгу.

В тот же момент что-то прожужжало мимо уха, и в корешок книги, закрывшей лицо Исмана, воткнулся короткий дротик. Раздался крик, я вскочила и, ещё ничего не понимая, наложила защитный Квен. Кричал Баха и дёргал за верёвку, поднимая верблюдов. Исман упал на землю и пополз в расщелину. Вокруг летали дротики, Квен трещал, но пока они не могли пробить защиту. Из-за бархана высовывались и тут же исчезали головы стрелков с духовыми трубками у губ. Со скалы спрыгнула Рэя, приземлившись рядом со мной. Распрямилась во весь свой гигантский рост, лицо её было разгорячено азартом, и она крутила саблю с такой быстротой, что дротики отскакивали в стороны.

— Песчаники! — крикнула она. — Меч держать умеешь? За мной!

Я подхватила меч, сложила усиленный Квен, и мы побежали. Я пыталась вырваться вперёд, чтобы прикрыть Рэю, но она обогнала меня, будто я стояла на месте, и стальным вихрем ворвалась в гущу замотанных в тряпки, словно ожившие мумии, песчаников. Толстая коса летала вокруг неё, она рубила, лихо вскрикивая на ударах, рядом падали худые тела. Я заразилась её воинственным духом и прикрывала ей спину, откидывая песчаников Аардом. Последний выстрелил из духовой трубки и кинулся бежать. Рэя выхватила из-за пояса кинжал, примерилась, метнула вслед. Кинжал воткнулся бегуну между лопаток, песчаник выгнулся и упал.

— Вот и всё, — довольно сказала она и утёрла лицо, размазывая бурые брызги крови. — Хоть какое-то веселье.

Я присела около ближайшего трупа. Тонкие, непропорционально длинные руки и ноги скрывались под туго намотанными полосами ткани. Ткань закрывала и лицо, оставляя лишь щёлку для глаз.

— Хвала Солнцу, что вы остались в лагере, — сказал подошедший Баха. — Все верблюды целы!

— Надо проверить, откуда они пришли, — скомандовала Рэя. — Я уверена, что не песчаный краб ранил того орикса.

Мы двинулись с ней по следам. Те расходились в стороны, когда песчаники огибали барханы и скалы, а потом собирались снова. Я сосредоточилась — следы уводили в противоположную сторону от той, куда ушёл Иорвет.

— Песчаники пришли с другой стороны, — подтвердила мою догадку Рэя. — Идти за твоим мужем не нужно. Возвращаемся!

Украдкой я посмотрела на неё. Рэя выглядела довольной и как будто не питала ко мне ненависти. Мы уже подходили к лагерю, когда из-за скалы вылетел Иорвет. Увидел нас, остановился и согнулся пополам, опершись руками в колени.

— Все целы, — важно сказала Рэя, когда мы подошли. — И ведьмачка твоя цела.

Тяжело дыша, Иорвет распрямился.

— Yeá, aé mire, — он посмотрел на меня, и моё сердце застряло где-то посередине горла.

*Да, я вижу*

Прикрыл глаз, несколько раз вдохнул и выдохнул, выравнивая дыхание.

— Что с ориксом? — спросила Рэя.

— Несут, скоро будут, — он махнул рукой назад и говорил отрывисто. — Мы догнали оленя уже умирающим, одной стрелы хватило. Отравленные дротики, не песчаный краб. Тогда я понял…

Резко замолчав, он развернулся и зашагал к лагерю. Исман, как ни в чём не бывало, крутил в руке дротик.

— Опасная штука, медленный яд. Никого не задело, я надеюсь? — он оглядел всех. — Досадно! Я бы опробовал противоядие собственного изобретения!

* * *

Баха кричал на отца, виновато свесившего голову, а Суллу обнимал мешок с головой орикса. Из мешка торчали прямые, как стрелы, рога. Юноша выглядел счастливым. Энру, выслушав тираду старшего сына до конца, вскинул подбородок и хлопнул в ладоши.

— Хватит! Я повинился, и будет. Теперь ты своё место знай и за брата радуйся! — и он с поклоном вернул Иорвету стрелу.

Солнце клонилось к горизонту, и ночевать решили тут же, под защитой скал. Чтобы не приманивать к лагерю волков, братья ушли оттаскивать и закапывать трупы песчаников, Энру возился с ужином.

— Что твоя наука говорит, почему с песчаниками невозможно договориться? — пытал он Исмана.

— Отсталый народ. Живут в норах и пещерах, выращивают чаги, — Исман пожал плечами.

— А я тебе скажу так… Подкинь-ка своего порошка, чтоб лучше горело, — Энру подмигнул Исману. — Когда шайтан храпит во сне, в пустыне дует хабуб — безумный ветер. Он и выдувает из песчаников разум.

— В моей стороне тот ветер звался чинук, — сказала Рэя. — Нет ничего лучше, чем спать, когда он свистит за окном.

— Это у вас в Восточных горах так. Под хабуб не заснёшь, то другой ветер. А песчаники, они после хабуба как волки делаются. А могли бы чагами торговать и горя не знать. Но находит на них временами, и только и хотят, что грабить и убивать.

— Раньше было не так, — тихо сказала Рэя. — Сердце Мира слабеет, Хаос крепнет, а они податливы Хаосу.

Уже не первый раз я слышала из уст Хранительниц про Сердце Мира, но спрашивать у Рэи не решилась. Посмотрела с надеждой на Иорвета, вдруг бы он спросил, но тот задумчиво курил трубку и смотрел на костёр.

* * *

Стенки палатки хлопали на ветру. Я вылезла, раскидав в стороны песок, который к утру намело у входа. Умылась, вслушиваясь в перезвон бубенчиков на попонах верблюдов. В центре лагеря у костра спиной ко мне сидел Иорвет, и ветром до меня донесло знакомый аромат. Я застыла, не в силах сдвинуться с места. Потом всё-таки, набравшись храбрости, пошла к костру и присела на корточки напротив Иорвета, который напряжённо сторожил густую кофейную пенку в джезве на огне. С наветренной стороны костерок прикрывали сложенные стенкой чёрные булыжники. Я смотрела на Иорвета и понимала, что улыбаюсь счастливо, по-дурацки, и совершенно не могла с этим ничего поделать. Пенка булькнула, поползла вверх, и Иорвет, подхватив джезву, размешал кофе. Поднял, наконец, на меня взгляд. Он был серьёзен, но я могла поклясться, что где-то в глубине зелёного глаза мелькали насмешливые искры.

— Я вижу, что ты так же готова на всё ради этой жидкости? — спросил он.

— Не то чтобы на всё, — ответила я. — Но я могу дать облизать тебе мои руки!

Он наклонил голову, чтобы спрятать улыбку, налил кофе.

— Пожалуй, я откажусь, — он протянул чашечку.

Рядом появилась Рэя, и я метнулась в сторону, чтобы ненароком не разреветься при них. Неужели он сделал шаг навстречу, чтобы прекратить это изматывающее молчание? Неужели он тоже хоть чуточку соскучился? Неужели? Я крепко сжимала тёплую чашку, как единственное неоспоримое доказательство произошедшего чуда.

Ветер, принесший нежданные перемены, усиливался. С кромок барханов срывался песок, ноги верблюдов