Когда закон бессилен - Борис Бабкин

—    Но ведь и убить могут, — счел нужным предо­стеречь его Сергей, — а в худшем случае — ив тюрьму посадят.

—    Что нужна делать? — спросил Василий.

—    Все, — входя в спальню Зяблова, Горбун по­казал в усмешке золотые зубы, — хана ментенку. Сегодня или завтра сделают.

—    Кто? — спросил Константин Федорович.

—    Да встретил знакомых, — неопределенно отве­тил уголовник. — Вместе в Новочеркасске в крытой были. Гастролеры. Только это, — словно нехотя до­бавил он, — бабки нужны.

—    Возьмешь у Клоуна.

—    Они баксы просят, — сообщил Горбун.

—    Понятно, что не деревянные, — засмеялся Зяблов. Потом уже серьезно спросил. — Слышал про Руку? — Горбун молча кивнул. — Как ты. думаешь, кто его машину подорвать мог?

—    Да кто угодно, — буркнул тот. — Кому-то до­рогу перешел, и копец. Тамбовские — ребята еще те. Они вон даже в Питере почти у руля стоят. Скорее всего, засек кто-то Руку, и хана ему пришла.

— Значит, считаешь, что его тамбовские взорва­ли? — нахмурился Константин Федорович.

—    Может, и они, — Горбун пожал покатыми плечами. — А может, кто другой. Возможно, и сами себя трахнули, — неожиданно предположил он. — С Рукой мои парни поехали. А они любители разной хреновиной попугать. Вот и рвануло.

—    Ну ладно, — переменил тему Зяблов. — Ты мне вот что скажи: кто будет участкового... — под­ыскивая нужно слово, нахмурился.

—    Мочить что ли? — подсказал Горбун. Кон­стантин Федорович поморщился, но кивнул.

—    Я же базарил, — напомнил уголовник, — мои...

—    Зимин просил узнать, кто будет с участковым заниматься, — найдя подходящее слово, прервал его Зяблов.

—    А ему-то это на кой? — подозрительно взгля­нул на него Горбун.

—    Неужели непонятно! — вспылил Константин Федорович. — Майору нужно помочь! Он и так очень ри...

—    Так ты хочешь, чтобы я этих бродяг зало­жил?! — зло прервал его Горбун. — А этого не ви­дел?! — левой рукой ладонью хлопнул по согнутой правой.

—    Ты что себе позволяешь! — заорал Зяблов.

—    А ты за кого меня держишь?— процедил уго­ловник.

—    Да ты что! — побагровел Константин Федоро­вич. — Забыл, как я тебя из грязи, из гнилого болота вытащил? Если бы не я, ты бы сгнил уже! У тебя руки по плечи в крови! А ты полтора года в дурдоме и...

—    А из-за кого я эти руки кровью замазал? — шагнув к кровати, спросил Горбун. — Из-за тебя, суки! Не будь меня, ты бы, козел, давно на параше сидел. Сморщенным задом чинарики на зоне зараба­тывал бы/

Перепуганный Зяблов сунул дрожащую руку под матрац. Уголовник его опередил. Взвешивая в руке «Макаров», усмехнулся:

—    Я тебя, козла вонючего, сначала... — но вздрог­нул и покачнулся. Вконец перепуганный Константин Федорович увидел тонкую струйку крови из угла рта Горбатого. Всхрийнув, уголовник повалился лицом на кровать. Между лопатками, вонзившись в тело напо­ловину, торчал обоюдоострый кинжал. У двери стоял Рахим. Зяблов тонко закричал:

—    Убери его!

Рахим, быстро и бесшумно ступая, подошел к кровати. Ухватив ноги убитого, потащил к двери.. На полу темно-бурой полосой оставался кровавый след.

—     Пусть уберут! — с ужасом видев пятно крови на белоснежном пододеяльнике, закричал Зяблов. В спальню вбежал трое парней. Увидев Рахима, замер­ли. Не оборачиваясь, Рахим бросил ноги Горбуна, сложил руки на груди и посмотрел на Зяблова.

—    Горбуна убили! — заорал один из троих. Пар­ни с матом выхватили, пистолеты. Рахим, увидев за­крывшегося руками Зяблова, резко, рывком бросил руки назад. Двое парней с воплем схватились за жи­воты, из которых торчали короткие оперенные руко­ятки ножей. Заорав что-то, третий вскинул пистолет. Появившийся за его спиной Клоун сцепленными в замок руками ударил его по шее.

—    Черт бы вас побрал! — заорал Зяблов. — Уст­роили здесь живодерню! Пусть немедленно заменят постель! — он вскочил с кровати. Клоун повернулся к двери и что-то негромко сказал. В спальню вбежали четверо парней.

—     Не торопитесь, — остановил Рахим. Подойдя к убитым, выдернул из трупов десятисантиметровые лезвия с короткими ручками, из которых выступали пятисантиметровые перья. Вытерев лезвия об одежду убитых, поочередно вложил их лезвиями вперед в рукава халата. Удивленный Клоун махнул рукой:

—    Уберите.

—    Да замените же постель! — снова потребовал Зяблов.

—    Константин Федорович, — в дверь заглянула молодая женщина, — Волошин был в деревне. Утром на своем автомобиле «нива» уехал в районный центр. За рулем сосед его матери.

—    Слышал? — Зяблов взглянул на Клоуна. — Пошли людей!

Коренастый парень в расстегнутой до пупка ру­башке, почесывая выколотых на груди трех^ богаты­рей, усмехнулся:

—    Да это плевое дело. Хлопнем, и концов не останется.

Дядя Степа толкнул локтем Волошина:

—    Что я говорил!

—    Только, — парень многозначительно посмот­рел на Дмитрия, — за просто так на себя никто жмуриков вешать не будет. Мало ли что...

—    Я заплачу, —торопливо сказал Волошин.

—    Ты, Толян, не тяни кота за хвост, — поторо­пил племянника Степан. — Говори, чего надо и сколько.

—    Да ничего не надо, — лениво проговорил тот, — кроме бабок.

—    Сколько? — в один голос спросили мужчины.

—    Как по родственному, — протянул Толик, — я, конечно, перебазарю с братвой. Просто сам пони­маешь, все же придется в столицу заруливать. Если где-то здесь найдем, бабки обратно получите. Ну а если москвичи, то...

—    Да ты говори, сколько надо! — раздраженно сказал дядя Степан.

—    Лимона три, — нехотя проговорил Толик. Во­лошин быстро отсчитал названную сумму. Заметив, что денег в бумажнике осталось немало, Толик криво улыбнулся:

—    Вы уже и бабки приготовили.

—    Так его потом еще раз пытались убить! — ска­зал дядя.

—     Короче, вот что, — Толик небрежно сунул деньги за пояс брюк. — На пару недель тебе, — он взглянул на Волошина, — нужно куркануться. Это пока...

—    Ты по-русски говори, — буркнул дядя Степан.

—     Ну это, -— засмеялся племянник, — как это? — наморщив лоб, попытался вспомнить он. — Короче, спрятаться, — с облегчением выговорил он. — Потому что пока найдем, потом разбор. Время потребуется.

—    У меня поживешь, — сразу решил дядя Степан.

—    Так мне что, — встревржился Дмитрий, — никуда не ходить?

—    Да нет, — усмехнулся Толик, — просто сиди в деревне. Это недолго, — успокоил он. — Мы рамс быстро разберем..

На этот раз дядя не стал требовать с племянника объяснения слова. Поднявшись, кивнул:

—    Ты смотри, Толян, вся надежда на тебя. Пое­хали, Димка.

Попрощавшись с Толиком, они вышли из пивно­го бара.

—    Толян, — подошел к смотревшему им вслед парню рослый молодой мужчина с пивной круж­кой, — чего эти фраера тебе пели?

—    Да так, — усмехнулся Толик, — они во мне Робин Гуда увидели.

Подмигнув, засмеялся.

—    Надо было номер сказать, — Волошин взгля­нул на севшего за руль Степана..

—     Зачем? — равнодушно проговорил тот. — То­лян сказал, что все сделает. А недельку поживешь у меня. Так что...

—    Давай тогда я лучше на пасеку поеду, — пред­ложил Дмитрий. — А то сидеть сиднем, ей Богу, не хочется. Я когда ничего не делаю, все Сашу и Зину вспоминаю, — чуть слышно сказал он.

—    Лады, — кашлянув, поспешил сменить тему дядя Степан. — Поехали на: пасеку. Давай прямо сейчас, — неожиданно предложил он. — Все равно надо продукты везти. Там сейчас Петр, племянник моей бабы. Тоже решил пчелами заняться. Купил пять ульев. А как и что, не знает. Вот я его и взял. И мне помощь, и он все-таки хоть чему-то научится. Сейчас купим продуктов и на пасеку. — Заметив ма­газин, включил поворот. — А завтра с утра за водой съездим. Там рядом ферма — остановив машину, Степан собрался выходить.

—     Но тетя Маша волноваться будет, — напом­нил Дмитрий. — Она же подумает — что-то случи­лось.

—     Я ей сказал, что мы с тобой на пасеку поеха­ли, — засмеялся дядя Степан. — В город заскочим Петьке за куревом, он, стервец, только американские дымит, купим консервов, хлеба и туда. Не мог же я сказать, что мы к Тольке едем, — подмигнул он удивленному Волошину. — Она его бандюгой счи­тает.

Василий, чуть заметно прихрамывая, спустился с крыльца. Остановился у ворот, взглянул на начавшее темнеть небо.

— Васька, — окликнула его выскочившая следом мать, — ты термос позабыл.

—    Куда-то собрался, — кивнув на вернувшегося к дому Василия, усмехнулся сидевший за рулем беже­вой «шестерки» Клоун.

—    Этот что ли? — небрежно спросил сидевший на заднем сиденье справа смуглый коренастый па­рень.

—    Он, — кивнул Клон.