Личная жизнь шпиона. Книга первая - Андрей Борисович Троицкий

Вчера во время допроса он понервничал, отсюда ночные кошмары и пустые страхи. Что с того, что гэбэшники поболтали с ним, сняли показания. Они проводят первичные следственные мероприятия, уголовное дело по факту гибели Татьяны Разиной, видимо, не заведено, а если и заведут, придется повозиться, чтобы припереть к стенке Грекова.

Но если комитетчики возьмутся всерьез… Значит, надо продумать плохой сценарий. Ума хватило не хранить дома крупных сумм, часть денег он держал в квартире двоюродной сестры, одинокой вдовы, проживавшей в Калуге.

Другая часть денег и две сберегательные книжки на предъявителя спрятаны в Одинцово, на даче женщины-инвалида Ольги Николаевны, дальней родственницы, над которой Греков оформил опекунство. Бывал он у нее изредка, наездами, чтобы проверить, все ли на месте. Ольга, конечно, умная и симпатичная женщина, но о тайнике ей лучше не знать, чтобы не волноваться лишний раз, иначе сон нарушится.

Значит, остались деньги, что хранятся у Жанны. Эта женщина еще не переехала в Москву из Питера, у нее тут будет приличная работа с командировками за границу по линии Внешторга. На счастье, год назад Жанна успела прописаться в квартире своей матери на Пятницкой улице, буквально за месяц до ее скоропостижной кончины. А в прошлом месяце состоялся развод с мужем-психопатом. На питерский кооператив Жанны есть покупатель, но документы пока не оформлены.

С этой женщиной он крутил вялотекущий роман, но не спешил сблизиться, пока не утрясутся бытовые дела и, наконец, появится какая-то определенность. Жанна уже согласилась отдать возлюбленному выручку с продажи кооператива, мебели и еще кое-чего, а Греков обещал пустить наличность в выгодное дело и приумножить сбережения. Правда, он не сказал, что бизнес может лопнуть, а капитал исчезнуть, в денежных делах всегда есть риск. Но зачем огорчать даму, — не все сразу. Сейчас Жанна в Питере и не может оттуда уехать, пока не закончит с оформлением сделки, а он обещал раз в неделю заходить в квартиру покойной маман, чтобы полить цветы.

Жанна — это самое слабое звено. Скоро комитетчики выяснят, с кем он поддерживает близкие отношения. Это не трудно. В Питере допросят Жанну, в Москве перетряхнут ее квартиру на Пятницкой. И денег там относительно немного, черт с ними, с деньгами, но если их найдут, то положение Грекова осложнится. Конечно, он заявит, что деньги не его. Но кто поверит…

* * *

Он натянул синюю импортную куртку на искусственном меху, которая после роскошного кожаного плаща показалась жалкой нищенской одежкой, спустился вниз и через пару минут уже залез в такси. Пока ехали до Добрынинского универмага, не заметил сзади подозрительных автомобилей. Большой магазин, вечно полный людьми, с толчеей и длинными очередями — хорошее место, чтобы оторваться от слежки, если таковая имеется. Он потратил некоторое время, блуждая от прилавка к прилавку, пробил в кассе чек и в парфюмерном отделе взял два одеколона «Чародей» по рубль десять в плоских флаконах.

После этого ускорил движение и попал на улицу через другой вход, прошел проходными дворами к Пятницкой, окончательно убедившись, что он один. Квартира находилась в большом доме послевоенной постройки. Греков поднялся на пятый этаж, открыл дверь.

Полумрак, пахло застоявшимся табачным дымом и пылью. Во всех трех комнатах окна занавешены тяжелыми шторами. Он вошел в меньшую комнату, зажег свет и стал копаться в секретере, туда он положил отвертку, но долго не мог найти ее среди бумаг. Из кладовой вытащил стремянку, отнес на кухню и взобрался на верхнюю ступеньку. Здесь, под потолком, при перестройке дома устроили вентиляционный короб, соединявший несколько квартир. Греков открутил винты, снял решетку, протянул руку и вытащил пыльный продолговатый сверток. Тут зазвонил телефон. Греков вздрогнул, выронил деньги и отвертку.

Минуту неподвижно стоял на стремянке, слушая, как надрывается телефон. Он спустился за отверткой, поставил решетку на место и тщательно вымыл руки и лицо. Упаковочная бумага при ударе разорвалась, на свет божий вылезли пачки банкнот, в основном фиолетовые четвертные. Он нашел новую бумагу, упаковал деньги, заклеив пакет пластырем на матерчатой основе. Положил в спортивную сумку, взял из ванны полотенце и бросил сверху. Можно и знакомых на улице встретить, если спросят, — он едет в Сандуны, туда у него годичный абонемент.

Снова очутившись на воздухе, он вдохнул сладкий запах весны и неторопливо прогулялся дворами на параллельную улицу, встал на край тротуара и помахал рукой, останавливая машину. Оказавшись у здания нового цирка, издали заметил на общей стоянке свои «жигули» и обрадовался машине так, будто встретил после долгой разлуки любимую женщину.

* * *

Греков поехал к тестю в поселок Красково. Быстро добрался до места, остановился у забора, нажал кнопку электрического звонка, укрепленного на столбе. Калитку открыл немолодой дядька в засаленной кепке и нищенских лохмотьях: резиновых ботах с латками, поношенном ватнике, прожженном на груди, и застиранных худых портках. Тесть так растрогался, что глаза увлажнились. Он помял в своих мозолистых лапах ладонь Грекова и повел его в дом.

— Ты что ж без звонка? Я бы приготовил чего…

— Я по-родственному, без церемоний.

Иван Семенович Носов вышел на пенсию, пустил в московскую квартиру азербайджанцев, торговавших на Центральном рынке, и переехал в загородный дом, большой, с приличной мебелью и городскими удобствами. Тут был даже телефон, потому что тесть выправил документы, будто он участник войны, имеет награды и даже инвалидность, хотя пороха не нюхал, а в военные годы сбежал из Москвы в Самарканд, устроился где-то на железной дороге, только под самый конец, ближе к победе, собрался в армию.

На участке росли вишневые деревья, только вишня, и ничего больше, почти как у Чехова. Летом все выглядит симпатично, но совсем скоро сценарий изменится, вишневый сад вырубят, землю и дом продадут. Греков шел по тропинке и думал: слава богу, недавно тесть закопал старую овчарку, невзлюбившую его, теперь можно приезжать в новых брюках.

Греков вытащил из карманов пару плоских флаконов одеколона «Чародей», — он от комаров помогает, — и коробочку с зажигалкой «уотермен», подарочный вариант. Носов повертел коробочку в руках, вспоминая, нет ли такой штуки в его огромной коллекции, улыбнулся, показывая золотые зубы. Зимой он долго томился один, теперь зять приехал, ему можно выложить небогатые здешние новости и поговорить о международном положении, узнать, когда война начнется.

Носов ушел к себе, вылез из телогрейки, сменил дырявую рубашку на новую. Заварил хорошего чая, открыл пачку овсяного печенья, насыпал в стеклянную вазочку карамель «снежок» и шоколадные конфеты. Сели на застекленной веранде, было тепло и солнечно, пахло весной. Тесть