ЭХО. Предания, сказания, легенды, сказки - Владимир Муравьев

Покачал головой Вяйнямейнен:

— Напрасно поверил ты хитрой старухе. Всем известно ее коварство. Ты выковал Сампо для Похъелы, а у нас, в зеленой Калевале, настало лихое время: на полях недород, в деревнях голод. Поедем, кузнец, в Похъелу, привезем чудесную мельницу в Калевалу.

— Проклятая Лоухи заперла Сампо в крепкой скале на девять крепких замков и запоров. Нет, не добыть нам мельницу, — печально сказал Ильмаринен.

Но Вяйнямейнен возразил ему:

— Или мы не мужчины, что не сможем отобрать Сампо у хитрой старухи? Или у нас нет храбрости и силы, чтобы сразиться с воинами Похъелы?

— Есть и храбрость, и сила, — ответил Ильмаринен.

Тогда Вяйнямейнен и Ильмаринен снарядили ладью, взяли с собой юного рыбака и охотника, отважного воина, весельчака Леммикяйнена, подняли парус и поплыли через море в Похъелу.

Ильмаринен и Леммикяйнен гребут. Старый певец Вяйнямейнен сидит на руле. Умело проводит он ладью среди мелей, правит через пороги, обходит подводные камни. Вдруг ладья остановилась.

— Посмотри-ка, Леммикяйнен, что нас держит, — сказал Вяйнямейнен.

Леммикяйнен перегнулся через борт, заглянул вниз.

— Мы сидим не на камне, а на спине огромной щуки.

Вынул Вяйнямейнен меч из ножен, вонзил его в спину щуки и втащил огромную рыбу в ладью. Щуку сварили на обед, а огромные крепкие кости сложили на берегу.

— Что ты можешь выковать из рыбьих костей, бросив их в свой горн? — спросил Вяйнямейнен Ильмаринена.

— Из рыбьих костей ничего не сделаешь, — ответил кузнец.

Но Вяйнямейнену было жалко выкидывать крепкие щучьи кости. Из челюстей он сделал короб, зубы поставил вместо колков, натянул волосяные струны, и получилось кантеле.

Вяйнямейнен сел на камень, заиграл на кантеле и запел. Никогда еще никто не слышал такой чудесной игры, никто не слышал такого пенья. Люди из окрестных деревень, побросав все свои дела, сошлись послушать певца. Из лесов прилетели птицы, из-за туч опустился орел, из лесной чащи вышли звери, из берлоги вылез медведь, прибежал с болота волк. Сама Хозяйка Леса пришла и села на березовый пень. Сам Повелитель Потоков выплыл на поверхность, разметав зеленую бороду. И все слушали чудесную игру и волшебное пенье.

Потом Вяйнямейнен, Ильмаринен и Леммикяйнен снова сели в ладью и поплыли дальше.

На туманном берегу Похъелы их встретила повелительница этого вечно мрачного края — редкозубая старуха Лоухи.

— Зачем пожаловали, герои? Что скажете, о чем поведаете?

— Сегодня у нас с тобой речь пойдет о Сампо, — говорит старый Вяйнямейнен. — Мы приплыли, чтобы поделить с тобою дары чудесной мельницы, чтобы молола она муку, соль и деньги для зеленой Калевалы.

Лоухи рассмеялась:

— Не делят охотники добытую белку, не делят куропатку, а чудесной мельнице Сампо хорошо вертеться у меня в скалистой пещере, за девятью замками. Не хочу я с вами делиться дарами Сампо.

— Не хочешь отдать половину — возьмем все! — воскликнул Вяйнямейнен.

Лоухи видит, что Вяйнямейнен не шутит, и закричала:

— Эй, народ Похъелы, все бегите сюда скорее! Эй, юноши, обнажайте мечи! Эй, герои Похъелы, берите в руки оружие!

Тотчас же на громкий зов старухи Лоухи отовсюду, со всех концов Похъелы, набежали люди. Юноши зазвенели мечами, готовые начать бой. Воины-герои взяли в руки боевое оружие.

Тогда Вяйнямейнен положил себе на колени кантеле из костей щуки и заиграл. При первых же звуках кантеле люди остановились. Воины опустили оружие. И вся Похъела — и мужчины, и женщины, и старики, и дети, и сама повелительница Похъелы, редкозубая старуха Лоухи, — все погрузились в глубокий сон, а замки и запоры, на которые было заперто подземелье, где хранилось Сампо, раскрылись сами собою.

Вещий певец Вяйнямейнен, кузнец Ильмаринен и веселый Леммикяйнен подняли чудесную мельницу Сампо, поставили на ладью и отплыли от мрачных берегов Похъелы.

Плывет ладья, держит путь к зеленой Калевале. Шумят волны на море, а в Похъеле тишина — все спят.

— Почему же не звучит в нашей ладье веселая песня? — спрашивает веселый Леммикяйнен. — Почему не запоешь ты, Вяйнямейнен, ведь Сампо у нас и мы плывем домой, в зеленую Калевалу?

— Рано петь, — ответил Вяйнямейнен, — до Калевалы еще далеко.

— Если ты, певец, не хочешь запеть, то я спою сам, — сказал веселый Леммикяйнен и запел своим громким, хриплым голосом: — Ого-го-го! Эге-ге-ге!

Его грубое пенье спугнуло журавля, который, стоя на зеленой кочке на одной ноге, считал пальцы на другой. Испугался журавль, поднялся в небо, закричал и полетел на север, в Похъелу. Его крик пробудил жителей туманной Похъелы.

Очнувшись ото сна и не видя у берега мужей Калевалы и их ладьи, старуха Лоухи первым делом побежала проверять свои богатства. Побежала по хлевам — цела скотина до последнего теленка; проверила амбары — цел хлеб до последнего зерна; поспешила она к подземелью, где была запрятана Сампо, и тут зарыдала, заломила руки:

— Горе мне, горе несчастной! О ты, великий бог Укко, мой владыка, нашли ветер и бурю на море, потопи коварных похитителей чудесной мельницы Сампо — старого певца Вяйнямейнена, кузнеца Ильмаринена и веселого Леммикяйнена!

Задул ветер, загудела буря, поднялись волны, захлестнули ладью, утащили в пучину чудесное кантеле из щучьих костей.

Загрустил Вяйнямейнен, испугался Ильмаринен, дрогнул Леммикяйнен. Но старый певец говорит:

— Не годится горевать в море, плач не поможет в несчастье. Набивай, Леммикяйнен, запасные доски на борта! Выгребай, Ильмаринен, против волн!

Так буря и не смогла потопить ладью. Ветер возвратился на небо, волны улеглись.

Видит Лоухи, что ладья осталась цела-невредима, не мешкая снарядила в погоню военный корабль. Усадила на него сто воинов, вооруженных мечами, тысячу воинов с тугими луками, и корабль устремился в погоню за похитителями Сампо.

Вяйнямейнен сказал Леммикяйнену:

— Залезь на мачту, посмотри, что видно впереди, что видно позади.

Леммикяйнен влез на мачту.

— Впереди тихая вода, ясное небо, а позади — небо мутное, и нагоняет нас какое-то облако.

— Посмотри-ка получше: чует мое сердце, что это не облако, — говорит Вяйнямейнен.

— Теперь я вижу, что это не облако несется с севера, — отвечает Леммикяйнен, — это мчится на всех парусах военный корабль. Сто гребцов сидят на веслах, а в корабле тысяча воинов с мечами и луками, и Лоухи там же.

Налегли Ильмаринен и Леммикяйнен на весла, но корабль с каждым мгновеньем нагонял их.

Видит Вяйнямейнен, что приближается неминуемая беда, достал кошель с огнивом, вынул кремень, бросил через левое плечо в воду, приговаривая:

— Появись среди моря отмель из этого кремня, встань подводный утес, чтобы разбился о него корабль Похъелы.

В то же мгновенье среди моря возникла подводная скала. Корабль налетел на нее и разломился.

Схватила Лоухи шесть железных мотыг — они стали ей изогнутыми когтями. К плечам приложила правый и левый бока корабля — они стали крыльями. Руль стал хвостом.

Сто воинов она посадила на крылья, тысячу на хвост, распустила крылья и, ударив одним крылом по небу, другим по воде, полетела словно страшный чудовищный орел и настигла ладью.

Железными когтями ухватилась Лоухи за мачту, наклонила ладью, вот-вот опрокинет.

Взмолился Ильмаринен:

— О бог Укко, спаси нас от гибели!

Вяйнямейнен говорит:

— Лоухи, повелительница Похъелы, давай поделим дары Сампо.

— Не хочу я с тобой делиться, несчастный Вяйнямейнен! — злорадно ответила Лоухи и длинным когтем подцепила чудесную мельницу за крышку.

Тут веселый Леммикяйнен взмахнул мечом и ударил Лоухи по крылу.

Воины с крыльев посыпались в волны вместе со своими мечами и луками.

Тут старый Вяйнямейнен поднял тяжелый дубовый руль из воды и ударил по когтям страшной птицы. Обломились когти, остался только один коготь. Выронила Лоухи Сампо, упала чудесная мельница в море, разбилась на куски. Лоухи успела подхватить одну лишь крышку…

С ней и вернулась редкозубая старуха Лоухи в Похъелу.

Долго носило по волнам обломки чудесной мельницы Сампо. Наконец прибило их к берегу зеленой Калевалы.

Однажды вышел старый певец Вяйнямейнен на берег моря, увидел эти обломки, выловил из воды, закопал в землю, сказав при этом, чтобы отныне и до века прорастали они рожью, пригодной для хлеба, чтобы прорастали они ячменем, годным для варки пива.

И с тех пор на полях зеленой Калевалы растет ячмень, колосится рожь.

Кукушка

Вот что было.

Жила на земле бедная женщина. Было у нее четверо детей.

Не слушались дети матери. Бегали, играли на снегу с утра до вечера.