ЭХО. Предания, сказания, легенды, сказки - Владимир Муравьев

Привели вельможу.

Приказал царь раздеть его, положить на скамью и наградить как должно. Задрожал, затрясся вельможа.

— Ничего, паночек, — говорит мужик, — не бойся, я тебя не обману: как условились, так и получишь.

Уложили вельможу и всыпали ему пятьдесят горячих!

Мужик и говорит:

— Ах, царечек-паночек, он так у вас хорошо служит: Надо его за это наградить — отдайте ему и мою половину!

Дали вельможе еще пятьдесят розог, а всех — сто.

Как рассчитались с вельможей, царь хотел было расспросить мужика, откуда он, хотел наградить его, а мужик — шапку в охапку да за дверь, только его и видели.

«Не то, — думает, — выпадет мне еще такая честь, что нельзя будет ее и снесть!»

Мать Стефана

Много лет прошло с тех пор, как Молдавией правил господарь Стефан Великий. А рассказывают о нем и по сей день. И я вам расскажу, что сам знаю, что от деда слышал.

Было у Стефана храброе войско. Не для спеси, не для похвальбы держал то войско Стефан. Времена были неспокойные. Крепко приходилось оберегать границы родного края от набегов злых турок.

Не рыцари, закованные в латы, не князья и не графы в шелках и бархате служили в войске Стефана, а простые крестьяне. Ну, а раз крестьяне, так, кроме войны, у них и другое дело было: поля пахать, хлеб сеять, да косить, да молотить.

Вот однажды в страдную летнюю пору Стефан отпустил своих воинов по домам — убирать хлеб с полей. То ли проведали об этом турки, то ли нет, только двинулись они на Молдавию, истребляя все на своем пути, словно жадная саранча. И так много было турок, что широкие долины Молдовы и Бистрицы не могли вместить их.

Стефан послал гонцов на юг и на север, на запад и восток Молдавии. Велел так сказать: пусть крестьяне бросают хлеб на полях недожатым, зерно необмолоченным. Пусть берут копья и мечи и спешат на битву с врагом.

А сам Стефан с сотней добрых молодцов вышел туркам навстречу и принял бой. Только не устоять им было. Брось горсть песка в полноводную реку — не остановится ее течение, не замедлится. Так и Стефану со своей горсткой воинов не остановить было полчища турок. Ранило Стефана. Дрогнули защитники Молдавии, рассыпались кто куда.

Бежал и Стефан. Добрался поздней ночью до Нямецкой крепости, где за зубчатыми стенами укрывались его мать и жена. Рукояткой меча застучал в ворота, стал звать жену.

Отвори, жена, ворота несчастному мужу.Дуют ветры лютые, нагоняют стужу!Кровь течет из раны, войско перебито,Родная Молдавия позором покрыта.Чуть не в каждой хате заплачут сироты…Домница[13], домница, отвори ворота!Если тебе доброе обо мне припомнится,Отвори ворота! Домница! Домница!

Женщины услышали стук у ворот, услышали голос.

— Это Стефан! — закричала жена. — Пойду открою ему.

— Нет, не твой это муж, не мой сын. Стефан далеко отсюда. Бьется с врагами.

Стефан услышал слова матери, снова постучал в ворота и крикнул:

— Отвори, мать. Я ранен. Дай мне укрыться в замке.

Мать ответила:

— Я не впущу тебя. Ты не мой сын. Но если бы, на горе мне, ты и вправду был моим сыном, я бы сказала так: войско твое разбито — собери его снова. Храбростью или хитростью победи врага. А погибнешь — я буду гордиться тобой и могилу твою украшу цветами. Иди, мой сын!

Молодая жена Стефана заплакала.

— Матушка, — стала просить она, — позволь отворить ворота. Я люблю его.

— Замолчи, неразумная! — ответила старая женщина.

Я люблю Стефана не меньше, чем ты.

А Стефан стянул рану платком и направился в горы, где на тучных пастбищах пасли стада чабаны.

«Храбростью или хитростью победи врага!» — повторял он про себя слова матери.

Собрал Стефан пастухов и велел им согнать вместе все стада. Потом взял бучум — чабанскую трубку, — приложил к губам и затрубил, сколько дыхания хватило.

Громом отдалось эхо в горах. И каждый чабан затрубил в ответ в свой бучум. Словно сотни боевых труб запели в ночи.

— Эгей! — закричал Стефан.

И по его знаку чабаны погнали вниз, в долину, стада. Овцы звенели колокольчиками, громко блеяли, коровы мычали, кони ржали… Люди, подгоняя их, кричали и трубили в бучумы. Будто лавина катилась с гор.

А у подножия гор разбили свой лагерь турки. С вечера еще, отпраздновав легкую победу, они спокойно улеглись спать. Как вдруг в предрассветной темени услыхали гул и конское ржанье, и звуки труб, и крики людей. Показалось им, что идет на них несметное войско.

Вскочили турки, заметались по долине, начали поспешно отступать.

А Стефан тем временем сел на коня и обходной тропой поскакал в другой конец долины, где собралось его войско.

Так и вышло — турки бежали от стад, а встретились с настоящим войском.

Многих своих янычаров не досчитался потом турецкий султан — одни полегли в долине, другие попали в плен. А кто из турок ушел живым, тот детям и внукам своим рассказывал, какие грозные войска были в той битве у Стефана.

Победителем вернулся Стефан в Нямецкую крепость. И мать Стефана встретила сына почестями, как подобает встречать победителя.

Стефан же поклонился матери в ноги и сказал:

— Спасибо тебе, мать! Если бы не твой суровый совет, не праздновала бы сегодня победу родная Молдавия.

О храбрости, силе и янтарной земле (Л. Осипова)

Когда-то, в стародавние времена, Балтийское море называли Янтарным. Называли потому, что в море этом было очень много янтаря. Трудно сказать, откуда взялся янтарь в море. То ли от желтого солнца, которое по вечерам опускалось во владения Антрипса[14]отдохнуть от жаркой дневной работы. То ли от сосен, которые росли на берегу и роняли в море свои желтые смоляные слезы.

На побережье моря лежала Янтарная страна Балтия. Жили в этой стране рослые, смелые люди — латыши. Они любили море, свою маленькую землю, ее высокие сосны, ее не очень-то теплое солнце и теплый янтарь. Как у всякой прекрасной страны, у Балтии были враги. Они хотели отнять у ее народа его море, его землю, высокие сосны, не очень-то теплое солнце и теплый янтарь.

Враги были сильны. Поэтому для защиты Янтарной страны нужны были люди еще сильнее. И древняя Балтийская земля таких людей рождала.

Однажды кудесник Вайделот нашел в лесу мальчика. Был этот мальчик такой же, как все дети, только с медвежьими ушами. Мудрый старец предсказал ему славную судьбу — будет он героем своего народа.

Мальчик вырос и стал юношей необыкновенной силы и храбрости. Его прозвали Лачплесис. Имя это означало: «разорвавший медведя». Он и в самом деле разорвал медведя, чтобы спасти от него человека. И не было в этой истории ничего удивительного. Ведь тогда были времена могучих великанов, которые могли одной рукой сдвигать горы с места. Могли соединять их в целые горные цепи.

Настал день, когда Лачплесис решил покинуть свой родной дом. Захотелось ему на людей посмотреть и себя показать.

Взял он меч, копье, щит. Надел на голову кунью шапку, оседлал коня и с восходом солнца выехал из ворот.

Дорога ему предстояла трудная, да и не было тогда легких дорог. По одну сторону от нее росли столетние деревья, корнями сплелись они и верхушками. По другую — текла река Даугава. На дальнем ее берегу громоздились мрачные холмы. Острые камни на дороге вонзались коню в копыта. Дикие были места. Как раз такие, где только и водятся великаны.

На холмах стояли и по сей день стоят мрачные, поросшие диким хмелем крепости. Одну из них увидел Лачплесис. Называлась она Кокнесе. А построена была из ладно пригнанных, толстых, в три обхвата, бревен. Невдалеке заметил Лачплесис и самого хозяина Кокнесиса, молодого парня, который нес на плече добрую дюжину сосновых бревен. «Силен», — подумал Лачплесис и спросил:

— Твоя крепость и так крепка. Зачем тебе еще эти бревна?

Положил парень бревна на землю и говорит:

— Больно ты любопытен. Ну да ладно, скажу: крепость я укрепляю, чтоб враги не одолели. Люди сказывают, эст-великан[15] объявился, не дает покоя.

Поговорили они так, понравились друг другу, подружились.

Кокнесис оказался прав. В балтийских чащобах в самом деле появился эст-великан. Таких здесь еще не видывали: станет во весь рост — солнце затмит; ляжет — земля под ним трещит. Ступит ногой — и нет человеческого жилья. Спасу не стало от него.

Едет как-то Лачплесис через густой лес и слышит: дымом пахнет. Проехал еще немного и видит: сидит рыжебородый великан и жарит на вертеле целого быка. «Вот так обжора!» — подумал Лачплесис. Великан меж тем дожарил быка и принялся за еду. Только было впился зубами в бычью ногу, как увидел Лачплесиса. Схватил свою палицу с мельничным жерновом на конце и швырнул в Лачплесиса. Удар был так силен, что вышиб из-под воина коня. Конь отлетел в дальнее болото. Но Лачплесис быстро вскочил на ноги и выхватил из ножен длинный меч. Таким маленьким и смешным показался смельчак великану, что великан захохотал, да так, что лавина камней скатилась с соседней горы.