Оракул - А. Веста

— Какое?

— А мусора нет, — улыбнулся Филимоша.

— А ты-то откуда все это знаешь, Филимоша?

— От отца. Он в этом проекте за биохимическую часть отвечал. В сорок седьмом как диссертацию защитил, так его сразу сюда и прикомандировали. Мать лаборанткой у него была. После расстрела Берии эксперимент был прекращен и развивался уже силами тех, кто так и остался в этих местах. А те, кто уехали, так еще в дороге, говорят, померли от неизвестных болезней.

В пятьдесят пятом полк солдат срочников сюда пригнали, и приказано им было весь «городок» ликвидировать. Отец в то время в тайгу ушел и вроде с тех пор значился без вести пропавшим. По документам я безотцовщина, хотя батя меня вырастил и уму-разуму научил…

— Позабытый проект, стало быть… А кто этот мутант, похожий на змея, страж древа познания? — с язвительной усмешкой спросил Иван.

— Он из первых, — на этот раз неохотно пояснил Филимон. — Его вместе с яйцом из Германии привезли.

— А старуха?

— Это Волчья Прялка-то старуха? Да ей не больше сорока! Все, кто когда-то живой воды успел глотнуть, пятьдесят лет не старятся.

— Скажи, — замялся Иван, — а кто отец Анфеи?

— Откуда мне знать. Хотя лет двадцать назад сюда человек приезжал, красивый такой, седой, как лунь, но видать, что еще не старый. Имя у него редкое было — Ксаверий. Вроде тебя туристом сказывался. Да я же вижу, что никакой он не турист. Я его до избушки проводил. Хотел он, должно быть, живой воды испить, да ее уже Змей к рукам прибрал.

— А озеро-то всегда теплым было?

— В том-то и штука, что не всегда. Внизу биосферы устроен резервуар для накопления почвенной воды. Часть воды конденсируется на стеклах, и в биосфере изредка выпадают дожди, но со временем от биосферы силища поперла, должно быть, переросла она свой размер и на свободу рванулась. Так она и задумана была, чтобы в определенные сроки захватывать мировое пространство. Вот и стала вода в озере почти живой, только мне ее сконденсировать никак не удается.

Иван бережно взял в ладонь Камень Прави и засмотрелся на золотую и серебряную вязь внутри камня.

— Не сомневайся, передам я твой подарок Анфее, — по своему понял его задумчивость Филимон. — Прямо сейчас и отнесу.

На крыльце Филимоша долго смотрел вслед Ивану, и тот несколько раз оглянулся с печальной тревогой, словно стояла за левым плечом Филимоши безмолвная серая тень.

Глава 3

Волшебник от спецслужб

В тишине ночных лабораторий

Мы выводим формулы вендетты.

Ожидая пока его примет сам Нихиль, Иван готовился к поединку, где вместо хуков и апперкотов будет точный расчет и подлинная информация. Он смутно представлял, что именно известно его шефу о тайне Лебяжьего, и от этого вся тактическая картина «боя» выглядела смазанной и неясной.

Агент Гимел сообщил, что шеф едет из аэропорта. Прошло немного времени, и двери скоростного лифта распахнулись, скрипнули колеса кресла-каталки и шеф «Гидры», заложив крутой вираж, лихо вырулил в коридор. Нижняя часть его тела представляла собой что-то вроде лунохода, точнее, мобильной кастрюльки из сплава титана и никеля. Поговаривали, что ноги Нихиль потерял на войне, но никто не знал на какой именно и за кого он на той войне воевал. Судя по всему, главный разведчик долгое время жил за границей, где времени даром не терял, и с некоторых пор его мозг, освобожденный от лишнего груза, регулярно выдавал гениальные развертки планов и многоступенчатых операций. В последний год, в связи с бурным ростом техники, инвалидную коляску сменил агрегат, перемещавший тщедушное тельце главного разведчика в любом направлении посредством мысленных импульсов. Его железный конь был снабжен не только встроенным компьютером с выходом на спутниковую связь и глобальную сеть, но и многими степенями защиты, включая режим парашютного катапультирования и повышенной плавучести. Так что калека чувствовал себя вполне уверенно, точь-в-точь как сказочный Черномор на шее богатыря.

Кроме того, Нихиль ухитрялся пришпоривать не только свою мобильную коляску, но и, по слухам, весь женский персонал службы, так как имел загадочное и неограниченное влияние на женский пол. Во время путешествий Нихиля обычно сопровождали две экзотические красавицы: агенты Бета и Гимел, так окрестил Нихиль польку Беату и девушку загадочного происхождения Камиллу, оранжево-смуглую, как абрикос, с черными, как смоль, кудрями. Однажды Камилла обмолвилась, что на языке ее племени, ее имя означало верблюдицу, символ красоты и плодовитости. О плодовитости, однако, речи пока не заходило, но обе девицы на редкость удачно оттеняли красоту друг друга и носили почетные номера — два и три. Однако при всей внешней раскованности окруженный красавицами Нихиль имел свои комплексы: при посторонних он не снимал своей шапочки с козырьком, словно прятал озорные рожки.

Любое умолчание, как загулявшая кошка, однажды приносит целый выводок домыслов. Все сотрудники «Гидры» знали, что макушка у шефа прикрыта металлической, похожей на миску шапочкой-кипой, которую носят на голове правоверные иудеи.

«Луноход» описал круг вокруг Ивана. Седок потирал розовые от холода ладошки и радостно приговаривал:

— Здрасте, здрасте, с возвращеньицем! Пожалуйте в кабинет…

Кабинет «волшебника от спецслужб» больше напоминал жилище средневекового мага: с камином, астролябией и множеством диковинных предметов. На его рабочем столе лежал раскрытый фолиант с пожелтевшими от времени страницами, исчерченный пентаграммами и символами планет, песочные часы и старинный семисвечник. Здесь же помещалась большая астролябия из слоновой кости и хрустальные шахматы. На этот раз натюрморт дополняли надкушенное яблоко и яркая книга. На глянцевой обложке было прочеканено золотым тиснением: Герман Парнасов. «Опровержение».

— Агент «ноль-ноль» прибыл, — без энтузиазма доложил Иван.

— Агент «ноль-ноль»? — усмехнулся Нихиль. — А что так печально? Ноль, то есть «пустота», — есть прекрасное изобретение Пифагора. Ноль так же неразложим, как божественная единица, и нулевой уровень интеллекта это не так уж и плохо, ведь мудрец и дурак всегда поймут друг друга, — и Нихиль заговорщицки подмигнул Ивану.

Иван вынул из рюкзака кофр с пробирками. Через минуту на столе стояли колбочки с разноокрашенной водой, от прозрачной, ясно-голубоватой до темно-бурой, как торфяная, застоявшаяся жижа.

— Ай, крестничек, ай удружил! — похлопал в ладошки Нихиль. — Молодец, Славороссов, оправдал фамилию. Не водица, а «Богородицыны слезки». В былые годы тебе бы орден выдали, но у нас сейчас период конвертируемости, поэтому вот, прими «барашка в бумажке», не побрезгуй. А ты ничего не забыл рассказать дядюшке Нолику? — ласково осведомился шеф «Гидры».

Несколько секунд Иван колебался. Жесткий договор, подписанный им в кабинете Нихиля месяц назад, требовал рассказать обо всех случившихся неожиданностях и всех замеченных странностях во время выполнения задания.

Скулы Ивана порозовели… И Нихиль посмотрел на него еще дольше и пристальнее, словно считывая с его глаз зашифрованный текст. Иван опустил глаза и торопливо спрятал в карман увесистую пачку купюр.

Проводив агента, Нихиль, щелкнув мышкой, вывел на монитор его досье:

«Иван Славороссов, восьмидесятого года рождения, рост выше среднего, телосложение атлетическое, волосы темно-русые, глаза серые, оперативная кличка „Простак“…»

Отдельно на экране прыгал «зайчик» пеленгатора, похожий на алую дрожащую точку. Это подавал сигнал «клещ». В правую ладонь и между бровей «контрактников» вшивали микрочипы, это было одним из условий приема на работу. Специальный разведывательный спутник фиксировал все передвижения объекта. О том, что даже разговоры и вся частная жизнь становятся достоянием службы, контрактникам не сообщалось. Однако именно со Славороссовым случился сбой. Спутник потерял «жемчужное зернышко», и алый зайчик вынырнул на экране только тогда, когда Славороссов покинул берег озера, словно акватория Лебяжьего была защищена мощным экраном, но тем не менее слежка за агентом принесла весомый результат, и этот результат, завернутый в серебряную фольгу, покоился на дне походного саквояжа шефа «Гидры».

Нихиль рассеянно смотрел на алый зайчик, прикидывая, когда лучше выдвинуть группу ликвидации, которую он не без юмора называл «бюро несчастных случаев». В задачу группы входило тихо, не вызывая подозрений, убирать зарвавшихся или ставших ненужными агентов. Этот белобрысый «мавр» сделал свое дело и даже больше того — заглянул туда, куда ревнивый Карла не допустил бы никого.

Участь неискреннего агента была решена нажатием черной кнопки на пульте.