Жена-девочка - Томас Рид

— Другие способы! Назовите их! Назовите хотя бы один из них!

Это требование высказали друзья-заговорщики, которые слушали его затаив дыхание.

— Хорошо, один из способов кажется мне достаточно простым. Шел разговор о наших неприятностях в Милане. Ваши белые кители не популярны в этой итальянской метрополии, фельдмаршал! Так говорят мои посыльные.

— С чего вы это взяли, мой лорд? У нас есть сильный гарнизон в Милане. Много богемцев и преданных нам тирольцев. Да, это верно, там есть несколько венгерских полков.

— Именно так. И на этой неправде есть шанс поймать революционных лидеров. Ваш шанс, если вы сумете им воспользоваться, действуя умело.

— Умело — это как?

— Мадзини вмешается в это дело. Я так думаю. Мадзини — безрассудный человек. Поэтому вы позволите ему вести свою игру. Поощрите его. Позвольте ему втянуть в эту игру Кошута. Венгр проглотит эту приманку, если вы решите, что именно так и должно быть. Пошлите мятежников в эти венгерские полки. Подбросьте им идею, что они могут поднять восстание, если присоединятся к итальянцам. Эта идея соблазнит не только Мадзини и Кошута, но и вместе с ними еще целое братство революционных головешек. Когда они попадут в ваши сети, вы уже без меня будете знать, что делать с такой рыбой. Они слишком сильны, чтобы попасться в сети, которые мы сможем соткать для них здесь. Господа, я надеюсь, вы понимаете меня?

— Безусловно! — хором ответили остальные.

— Великолепная идея! — добавил представитель Франции. — Это будет удачный ход, достойный гения, который придумал это. Фельдмаршал, вы будете действовать, как предложил наш лорд?

Этот вопрос был излишним. Австрийский представитель был счастлив воспользоваться заманчивым предложением и с радостью согласился. Еще полчаса ушло на обсуждение деталей, и затем заговорщики разошлись.

— Это замечательная идея! — рассуждал англичанин, выкуривая сигару, после того как гости разъехались. — Великолепная идея, как сказал мой французский друг. Я возьму реванш у этого гордого изгнанника после того, как он унизил меня в глазах англичан. Ах! Господин Кошут! Если я не ошибаюсь в своих прогнозах, вашим революционным устремлениям скоро придет конец. Да, мой благородный демагог! Дни, в которые вы будете представлять для нас опасность, уже сочтены!

Глава LIV. Подходящее соседство

Территория, расположенная к западу от Регентского парка и отделенная от него Парком Роад, — это район страны, где редко можно встретить те благородные дома, которыми так восхищаются лондонцы и которые носят аристократическое название «виллы».

Каждый дом в этом районе стоит на участке размером от четверти до половины акра, утопая в кустах сирени, ракитника и лавра.

Там встречаются все стили архитектуры, от древних до современных, а также постройки разнообразных размеров; хотя даже самые крупные из них не стоят и десятой части земли, которую они занимают. Из этого можно сделать заключение, что они взяты в аренду, и скорее всего задолжали плату владельцу земли. О том же говорят и их ветхий, полуразрушенный вид, и запущенность участка.

Положение было совсем другим еще несколько лет назад, когда аренда была дороже, и был смысл ремонтировать жилье. Тогда эти дома, хоть и не были фешенебельными, были вполне пригодны для жилья; и вилла в Лесу Святого Джона (так называется соседний район) была пределом мечтаний отставного торговца. Там у него могли быть своя земля, свой кустарник, свои дорожки и даже свои шесть фунтов рыбы в своем пруду. Там он мог сидеть под открытым небом, в халате с кисточками и в кепке для курения, или прогуливаться по пантеону гипсовых статуй — представляя себя Меценатом[62].

В самом деле, жители этого района настолько в мыслях стремились к классике, что один из главных его проездов называют Альфа, а другой — Омега.

Лес Святого Джона был, да и все еще является любимым местом жительства «профессионалов» — художников, актеров и второразрядных писателей. Арендная плата умеренна — виллы, большинство из них, невелики.

Лишенный тишины, район вилл Леса Святого Джона скоро исчезнет с карты Лондона. Уже окруженный шумными улицами, он вскоре будет заполнен компактными жилыми блоками. Ежегодно истекают арендные договоры, и груды строительных кирпичей начинают появляться на лужайке, где зеленела аккуратно подстриженная трава, и на садовом участке, где росли розы с рододендронами.

Этот квартал пересекается Регент-каналом, его берега поднимаются над водой с обеих сторон очень высоко, так как в канале высокие волны. Канал проходит вдоль Парк Роад, расположенного в Регент Парке, и идет далее — к востоку от города.

С обеих сторон к каналу примыкают кварталы жилых домов, названные, соответственно, Северным и Южным Берегом, между каждым рядом домов пролегает улица с фонарным освещением. Улицы различаются по стилю, многие из них имеют довольно живописный вид, за счет растущих здесь кустарников. Те, что граничат с каналом, имеют сады, спускающиеся к самому краю воды, и частные участки на другой стороне канала.

Декоративные вечнозеленые растения, плакучие ивы, свисающие к воде, придают чрезвычайно привлекательный вид садам за домами. Стоя на мосту в Парк Роад и глядя на запад вдоль канала, вы можете усомниться в том, что находитесь в Лондоне и окружены плотными рядами зданий, простирающимися более чем на милю.

В одной из вилл Южного Берега, на участке, примыкающем к каналу, жил шотландец по имени М'Тавиш.

Он был всего лишь второразрядным клерком в городском банке; но, взглянув на шотландца, можно было предположить, что в один прекрасный день он станет шефом своей конторы. Возможно, он и сам некоторым образом рассчитывал на это, и потому снял одну из описанных выше вилл и меблировал ее практически на последние деньги.

Это был один из лучших домов улицы — достаточно хороший, чтобы жить в нем и даже умереть в нем. М'Тавиш желал первого; второе он если и допускал, то не раньше, чем закончится его арендный договор, заключенный на двадцать один год.

Шотландец, благоразумный в других отношениях, поступил опрометчиво в выборе своего места жительства. Не прошло и трех дней с момента вселения, как он обнаружил, что справа от него живет печально известная куртизанка, а слева — другая, чуть менее знаменитая. В доме напротив — знаменитый революционный лидер, которого часто посещают политические беженцы со всех частей угнетенного мира.

М'Тавиш был сильно разочарован. Он подписался на арендный договор сроком в двадцать один год и уплатил полную стоимость арендной платы, поскольку заключал эту сделку при посредничестве и по рекомендации своей супруги, специалиста в этом вопросе.

Если бы он был холостяком, все это волновало бы его гораздо меньше. Но он был женат, имел дочерей, которые вот-вот станут взрослыми. Кроме того, он принадлежал к Пресвитерианской, самой строгой секте, а его жена была еще более строгих взглядов, чем он сам. Оба они, кроме того, были истинными лоялистами[63].

Для человека его правил наличие таких соседей, как справа и слева, было просто невыносимым, в то время как его политические взгляды не позволяли мириться с соседством революционного центра напротив его дома.

Казалось, нет никакого выхода для решения данной проблемы, кроме как пожертвовать купленным за такую высокую цену домом или утопиться в канале, протекающем позади участка.

Поскольку последнее не принесло бы никакой пользы госпоже М'Тавиш, она убедила мужа отказаться от этой идеи и перепродать дом. Увы, это оказалось невозможным для совершившего опрометчивую покупку банковского клерка! Никто не хотел покупать этот дом — разве что за значительно меньшую арендную плату. Шотландец не мог пойти на это. Продолжить жить в доме было не намного легче. Какое-то время он терпел. Но вскоре понял, что ничего другого не остается, кроме как пожертвовать арендой.

Когда супруги подробно обсуждали этот вопрос, их невесёлую беседу прервал звонок колокольчика на воротах. Был уже вечер, и клерк, возвратившийся из города, выполнял роль отца семейства.

Кто бы это мог быть в такой поздний час? Было уже слишком поздно для формального визита. Может быть, кто-то из общества «Лэнд оф кэйкс», любящих бесцеремонно заглядывать на огонек, чтобы выпить стакан пунша или виски?

— Один господин хочет видеть вас, мистер.

Это было произнесено девицей с грубой кожей — «прислугой за всем», — чье веснушчатое лицо показалось в двери комнаты и чей акцент говорил о том, что она прибыла из той же страны, что и сам М'Тавиш.

— Желает меня видеть! Кто это, Мэгги?

— Я не знаю, кто он. Он выглядит как иностранец — довольно красивый, с большой бородой, бакенбардами и усами. Я спросила, зачем он пришел. Он сказал, что хочет поговорить об аренде дома.